– Не волнуйся, Фло, дорогая, – леди Хардкасл улыбнулась. – У такого человека должны быть свои маленькие секреты. Я подожду здесь. Попробую притвориться шофером и пополирую машину. Ведь они, кажется, всегда так делают?
Я приятно провела целый час в компании старого друга нашей семьи. Когда вернулась к «Роверу» и завела мотор, леди Хардкасл спала мертвым сном.
– Всё в порядке, миледи, – сказала я, забираясь на водительское сиденье.
– Что? – не поняла хозяйка, вырываясь из объятий Морфея. – Ах, ну да… Отлично. Просто восхитительно.
– Куда теперь, миледи?
– Наверное, домой.
– И это прекрасно, миледи. Только проедем через «Пса и утку» и через полицейский участок, если не возражаете.
– Конечно, девочка моя. У тебя есть план?
– Есть, миледи.
* * *
Весь день я успешно отбивала все попытки хозяйки вытянуть из меня хоть что-то. А погода между тем постепенно ухудшалась – приближался новый ураган.
Но когда я выложила на кровать ее черное вечернее платье, мне пришлось объяснить леди Хардкасл хотя бы начало своего плана.
– Так что же, мы куда-то идем? – спросила она.
– Прогуляемся до «Пса и утки», миледи, – ответила я. – Но мне показалось, что будет здорово, если мы переоденемся. Там пройдет еще один спиритический сеанс. Вы же сами сказали, что теперь наш ход. Готовы сыграть вашу роль?
– Тебе надо только поймать привидение, а все остальное предоставь мне.
К тому времени как мы съели ужин и переоделись к вечеру, вновь началась настоящая буря; дождь опять хлестал по окнам, а отдаленные раскаты грома перекатывались по холмам.
Мы вымокли до нитки, пока добирались до паба, так что я была рада, когда Дейзи не заставила нас слишком долго ждать у закрытой двери. В комнате все было точно так же, как во время предыдущего сеанса. Я с радостью отметила, что мистер Снелсон тоже сидит среди гостей и все они занимают те же места, что и накануне.
Леди Хардкасл вопросительно приподняла бровь, но я лишь покачала головой. Повинуясь моему знаку, она на этот раз села на мое место, а я заняла то, на котором моя хозяйка сидела неделю назад.
Сержант Добсон вместе со своим другом Джо Арнольдом стоял за стойкой бара – он был в форме и, очевидно, при исполнении, хотя пинта сидра и намекала на другое. Но, инструктируя их сегодня, я ничего не говорила о том, что ему запрещается пропустить стаканчик со старым приятелем, так что промолчала.
– Спасибо вам всем за то, что вы пришли, – начала я. – Знаю, мы пригласили вас сюда в большой спешке, и у всех вас, скорее всего, было чем заняться в субботний вечер, поэтому я благодарна вам за то, что вы не отказались от приглашения. Нам надо сделать еще одну, последнюю, попытку пообщаться с духами, прежде чем все мы увидим, как свершится правосудие.
Сидевшие вокруг стола, закивав, что-то забормотали в знак согласия.
– Дейзи, проверь, пожалуйста, готова ли мадам Евгения, – попросила я.
– Сейчас схожу посмотрю, – ответила девушка, но не успела она дойти до двери, как та распахнулась и в комнату вплыла мадам Евгения в своем черном кружевном платье.
– Добрый вечер, мои дорогие, – сонно произнесла она, огибая стол и устраиваясь на своем месте. – Я чувствую, что сегодня ночью духи жаждут общения с нами. Все готовы?
Опять раздалось бормотание, которое медиум приняла за согласие.
– Отлично. Тогда начнем. Надеюсь, вы все запомнили, что вам надо делать? Возьмитесь своей левой рукой за правую кисть вашего соседа и ни при каких условиях не разрывайте круг. Когда мы начнем, этот круг будет нашей единственной защитой.
На этот раз руки соединились гораздо быстрее. И опять мадам Евгения попросила Дейзи задуть лампу. В темноте доктор Фитцсиммонс вновь нашел руку девушки, и мы в полном молчании стали ждать.
Вспышка молнии оказалась такой яркой, что свет проник даже сквозь плотно занавешенные шторы. За ней последовал неожиданный удар грома такой силы, что все сидящие невольно вскрикнули, а некоторые, испугавшись, даже подняли руки.
– Прошу вас, дорогие мои, успокойтесь, – раздался потусторонний голос мадам Евгении. – Восстановите круг, и мы начнем.
Все задвигались и зашуршали в поисках рук своих соседей. Через несколько мгновений в комнате опять установилась тишина, которую нарушал только дождь, барабанивший в окна.
– Духи, заклинаем вас, придите. Придите и поделитесь с нами своими знаниями и своей мудростью, чтобы справедливость восторжествовала, – произнесла мадам Евгения.
Как и неделю назад, кто-то стукнул в крышку стола, но на этот раз в ответ раздался негромкий стук. За ним последовал еще один стук, погромче, как будто духи хотели в чем-то убедиться, и в ответ опять раздался все тот же негромкий стук.
– Кто зовет меня в этот час? – осведомилась мадам Евгения.
– Это вы, мадам Евгения? – раздался в ответ замогильный голос, принадлежавший, как все мы знали, ее духу-наставнику, месье Дидро. Правда, на этот раз он был не такой уверенный.
– Да, это я, месье Дидро, – произнесла медиум своим обычным голосом. – Мы все еще ждем ответы на вопросы, которые мы задали в прошлый раз. Нам не дает покоя мятежный дух. Это дух Эммануэля Бина? Он сейчас здесь? Он хочет нам что-то сказать?
– Он здесь, – произнес замогильный голос. – И он очень обеспокоен. Требует дать ему еще один шанс на то, чтобы отомстить за себя, рассказав всю правду о своей смерти.
– Так пусть же он придет, – сказала мадам Евгения. – Позвольте ему пересечь барьер.
Повеяло холодом. Неожиданно среди нас вновь появилась та самая призрачно-белая фигура. Она подняла свою белую как мел руку и вновь указала на мистера Снелсона. Тот открыл было рот, чтобы заговорить, но я перебила его:
– А теперь ваш выход, мистер Добсон, прошу вас.
Возле стойки бара вспыхнула лампа, и в комнате внезапно стало светло.
Сцена, которую мы все увидели, была одновременно шокирующей, невероятной и до смешного отрезвляющей. Все сидевшие за столом продолжали держаться за руки, за исключением мадам Евгении и меня. Наши с ней левые руки были свободны.
Мистер Снелсон, как и было велено, крепко держал меня за правую кисть. Но я воспользовалась шоком после удара грома, чтобы отпустить правую кисть мадам Евгении. И, когда мы восстановили круг, взяла мадам Евгению правой рукой, оставив левую свободной.
Этой рукой я сейчас и помахала леди Хардкасл.
Сама же мадам Евгения проделала точно такой же трюк и теперь бросала на меня угрожающие взгляды. В левой руке она держала короткую удочку. На ее конце болталась белая кожаная перчатка, чем-то набитая, чтобы выглядеть более естественно. Я поймала ее и потянула на себя.
В свете лампы эта перчатка выглядела комично нелепой. Она была влажной и холодной – очевидно, ее держали на улице. И я поняла, что в темноте, когда все находятся в соответствующем настроении, она могла бы быть на удивление убедительной. Холодный, липкий указующий перст из потустороннего мира, пронзающий обвиняемого насквозь.
