– Никаких «но». То, что произошло, – это дело клуба, а не закона.
Он бросил на нее сердитый взгляд.
* * *
Казалось, что все наконец благополучно закончилось. Квинни поймали, Снелсона поймали, а теперь еще и похищенные трофеи нашлись. Но на два вопроса ответов еще не было: кто спрятал кубок и что в действительности произошло со Спенсером Кэрэдайном.
К тому времени как проснулась в понедельник утром вместе с зарянкой
[76], я уже решила, что не только не знаю, когда просыпаются жаворонки, но и не смогу определить, что это именно жаворонок уселся ко мне на плечо и поет мне в ухо свою мелодию. А вот зарянка – это совсем другое дело. Даже я могла заметить малиновогрудую птаху-соседа, когда та прыгала по стене, окружавшей сад.
Итак, мистер Малиновая Грудь и я поднялись одновременно, и каждый из нас занялся своими делами. Он разыскивал в траве червяков и насекомых, а я успела закончить множество дел до того, как появились мисс Джонс и Эдна.
К десяти часам леди Хардкасл была уже одета, мы съели солидный завтрак и перебрались в столовую, чтобы выпить кофе и изучить нашу «доску расследований». Прошлым летом, во время нашего первого дела, леди Хардкасл пришла в голову идея использовать большую угольную доску для записи всей информации, связанной с якобы самоубийством мужчины в лесу. Делая зарисовки имеющих отношение к делу людей, она крепила их к той же доске, а потом мы делали на ней пометки, пытаясь обнаружить связи, понять принципы и, как следствие, разгадать тайну. Наш друг, инспектор Сандерленд, безжалостно вышучивал хозяйку по этому поводу. Но в частном разговоре со мной он сказал, что считает идею гениальной и частично использует нечто похожее в криминальном отделе полиции Бристоля.
Казалось, что леди Хардкасл угнетает отсутствие подвижек в деле Кэрэдайна.
В центре доски располагался портрет Спенсера Кэрэдайна, сделанный рукой миледи. Под ним было написано: «раздражительный, любящий поспорить, нелюбимый большинством окружающих». По периметру доски располагались рисунки других людей, с которыми мы встречались или о которых мы знали. Здесь была Одри Кэрэдайн, страдалица и благочестивая вдова. Его сын Моррис, художник, которого он третировал. Сосед Ной Локк, влюбленный в прекрасную Одри. Его соперник Дик Окли, с которым они постоянно мерились силами, доказывая свое превосходство. И у всех у них были свои причины убить старика.
Леди Хардкасл закончила портрет Ланселота Трибли. Я прикрепила его на доску.
– А какой может быть мотив у мистера Трибли, миледи? – поинтересовалась я.
– Помимо того, что практически каждый, с кем встречался Кэрэдайн, желал его смерти? – ответила хозяйка вопросом на вопрос.
– Помимо этого, миледи. Если б это было достаточным мотивом, то на доске сейчас не было бы свободного места.
– Зависть, – ответила хозяйка.
– А чему он завидовал?
– Кажется, у Морриса Кэрэдайна есть покупатель на Верхнюю ферму. Может быть, Трибли узнал об этом и убил старика просто по злобе? Он ведь говорил нам, что изо всех сил старается продать собственную ферму. – Она взглянула на доску. – Ну, и на чем мы стоим? У всех них был мотив его убить, пусть даже и незначительный. У нескольких были средства, хотя мы до сих пор не знаем, что это был за яд, да и был ли он вообще. И практически у всех имелась возможность скормить ему этот предполагаемый яд. Может быть, стоит позвонить инспектору Сандерленду? Врач уже должен знать хоть что-то, а профессиональный детектив подскажет нам, что делать дальше. Или съездим в «Стог» и пообщаемся с владельцем, а?
– С Тауэлсом, – добавила я. – «Зовите меня Ронни», миледи.
– Ну и память у тебя…
– Это дар, миледи. А иногда – проклятие. Я, например, помню все те разы, когда мне приходилось спасать вашу шкуру, которой вы рисковали на службе у Короля и Отечества. И всех грубиянов, негодяев и хамов, которых мне пришлось обвести вокруг пальца. А также всех головорезов, бандитов и убийц, которых я «нейтрализовала». Каждого…
– Чепуха. Тебя послушать, так у нас в жизни не было ни одного светлого момента… – Миледи листала страницы, просматривая записи, сделанные за последние дни. – Посмотри-ка! Действительно, Ронни. Ты такая умная… Как думаешь, разговор с ним нам что-то даст?
– Может быть. Но о чем мы его спросим?
– Вот в этом все и дело. Мы могли бы…
Звонок в дверь не позволил мне узнать, что мы могли бы сделать. Я оставила миледи с ее записками и отправилась открывать дверь.
– Доброе утро, мисс Армстронг, – поздоровался со мной улыбающийся инспектор Сандерленд.
– И вам тоже доброе утро, инспектор. – Я сделала шаг в сторону. – Прошу вас, входите. А мы только что о вас вспоминали.
– Надеюсь, ничего плохого. – Он вошел и снял свою шляпу-котелок.
Я приняла у него шляпу и положила ее на стол рядом с его кожаным портфелем, а потом помогла ему снять пальто.
– Конечно, сэр, просто мы зашли в тупик и подумали, что вы могли бы нам помочь. Направить нас, так сказать, в правильном направлении.
– А что вы уже успели? – спросил он, беря портфель.
Я довела его до столовой и открыла перед ним дверь.
– Пусть об этом вам расскажет леди Хардкасл. – И доложила: – Инспектор Сандерленд, миледи!
– Какая приятная неожиданность. Заходите же, инспектор, и присаживайтесь.
– Благодарю вас, – тот уселся на один из стульев.
– Инспектора интересует, как наши дела, миледи, – сказала я.
– Тогда мы должны рассказать ему все подробно. Почему бы вам не приготовить кофе, пока я рассказываю ему о наших последних достижениях?
– Отлично, миледи. – Улыбнувшись, я отправилась на кухню.
Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы приготовить кофе и отрезать несколько кусочков торта с мадерой, который я приготовила утром, но когда я вошла в комнату, они уже говорили о другом.
– …и она купила эту жуткую подставку для зонтов в форме ноги слона, – рассказывала леди Хардкасл. – Конечно, это копия. Но выглядит совсем как настоящая. На нее она произвела такое впечатление, что я так и не решилась сказать ей, что действительно думаю по этому поводу. А, вот и вы, Фло; присаживайтесь. Я как раз рассказываю инспектору о том, как мы были в этом полном хлама магазине в Чиппинг-Бевингтоне вместе с Герти и Мод.
– «Антикварная империя Помфри», миледи, – подсказала я.
– Вот именно. У нее прекрасная память, инспектор. Помфри. Именно так.
– Я знаю этот магазин, миледи, – инспектор улыбнулся. – Пару лет назад мистер Помфри помог мне расследовать дело о контрабанде кошачьих мумий из Египта.
– Кажется, я что-то читала об этом, – сказала хозяйка. – Так это были вы? Никогда бы не подумала.
