Другой пример. Борис Евдокимович с группой начальников главков прилетел в Урай. Первым секретарем горкома там был недавно избранный молодой талантливый нефтяник Наиль Габдрахимович Салихов.
Пошли по городу, который еще только начинали благоустраивать. Повсюду — сломанный штакетник, посреди улиц там и тут торчат канализационные и тепловые колодцы, возвышающиеся над землей на 50–80 сантиметров. Борис Евдокимович, естественно, стал критиковать Салихова. Тот вскипел, не выдержал — сказался башкирский характер — и заявил, что он не дворник и заниматься уборкой не будет.
Первый промолчал, пошли дальше. Затем, уловив момент, приотстал немного от группы, придержал Наиля Габдрахимо-вича и тихо сказал:
— Не принимай все так близко к сердцу. Все это я говорю не столько тебе, сколько тем, кто прибыл со мной: ведь они фактически здесь хозяева, их люди живут в Урае. Руководители главков должны понять, как много еще надо сделать для молодого города.
Наиль Габдрахимович понял, остыл. И до сих пор с благодарностью вспоминает встречи с Борисом Евдокимовичем.
…Когда С. Д. Великопольскому пришел срок расставаться с работой в комсомоле, Борис Евдокимович пригласил его к себе.
— Поговорим о тебе, о твоей работе, — начал он беседу. — Поедешь в Нижневартовский район Ханты-Мансийского округа? Район, не скрою, трудный, необычный, но от него будет зависеть судьба всей страны на многие годы. Там предполагается основная добыча нефти. Этот район осваивают молодые люди, у тебя с ними полный контакт. Решайся, там твое место… Начнешь работу с секретаря райкома партии по идеологии.
Сделав паузу, Борис Евдокимович деловито спросил:
— Слышал о Самотлоре? — А потом добавил: — Ты туда и отправляешься!
Сергея Дмитриевича Великопольского Щербина давно взял на заметку. Человеком он был и впрямь неординарным. Молодежь к нему так и тянулась. И впрочем, было отчего. Интеллигентен, собран, слов на ветер не бросает, в трудную минуту всегда в первых рядах, по углам не отсиживается. Щербина берег его для многотрудного, перспективного дела. Начальник на необустроенном Севере — это вам не начальник на Большой земле, отработавший свое с девяти до пяти и — прощай, коллектив.
«Любимчиками» Щербины были люди подобного склада, выросшие в экстремальных ситуациях, способные взаимодействовать без лишних разговоров и проволочек, поддерживать среди отчаявшихся и разочарованных боевой дух, смело принимать нетрадиционные решения, проявлять находчивость и смекалку.
…1971 год, в Тюмени готовится большой партийный актив. Борис Евдокимович позвонил Шмалю, в то время первому секретарю обкома комсомола:
— Генадий
[3], надо тебе выступить.
Генадий Иосифович выступил. Очень резко — о проблемах трудового воспитания. «Доброжелатели» потом просветили: «Борис Евдокимович тебе не аплодировал».
Через пару месяцев в разговоре с первым секретарем Шмаль заметил:
— Мне уже, наверное, надо думать о переходе на другую работу, пять лет прошло на комсомоле.
— Да, я это понял по твоему последнему выступлению.
По рекомендации Щербины Генадия Иосифовича Шмаля избрали первым секретарем Тобольского горкома партии, города старинного, губернского, но очень неустроенного. В Тобольске Шмаль проработал чуть больше двух лет, но сделать успел много. Борис Евдокимович был рад, что не ошибся в своем выдвиженце, и опять же по рекомендации Щербины Шмаля избрали вторым секретарем Тюменского обкома партии.
Строители, которыми командовал Самуил Моисеевич Крайзельман, с Медвежьего прокладывали первый газопровод диаметром 1220 миллиметров. Весь северный участок предстояло пройти за один зимний сезон. В январе начать и по весне, пока не вскрылись болота, закончить.
Однако произошло непредвиденное. В апреле, когда здесь обычно еще держатся холода, случилась оттепель. Что делать? Не успели строители до таяния вывезти трубы с баз и раскидать их вдоль трассы. Как ни ломали голову, ничего придумать не могли. И тут как раз к ним прилетел Борис Евдокимович.
Крайзельман доложил обстановку:
— Не иначе как придется застрять здесь до следующих холодов.
А Щербина даже бровью не повел.
— Без паники, — спокойно сказал он. — Заморозки непременно будут. Только не проспите — они обычно случаются ночью. Готовьте технику, чтобы в одну из морозных ночей покончить с делом…
Борис Евдокимович хорошо знал эти края. Так и случилось — ударил хороший морозец и строители все подчистую вывезли на трассу… Опыт — великое дело!
Во всех действиях Щербины чувствовались основательность, системный подход. Принимая решение, он продумывал все последствия. Так хороший шахматист смотрит на много ходов вперед. Он постоянно поддерживал высокую ответственность кадров за порученное дело. Мог быть жестким, но никогда — жестоким. И всегда собранным, организованным.
В конце лета 1969 года Борис Евдокимович позвонил в Нефтеюганск секретарю горкома партии Москаленко:
— Завтра прилечу. Со мной первый секретарь ЦК ВЛКСМ Евгений Михайлович Тяжельников, первый секретарь обкома комсомола Генадий Иосифович Шмаль, летчик-космонавт Борис Волынов и чемпион мира по боксу Валерий Попенченко. Организуйте встречи с молодежью.
На следующий день в Нефтеюганском аэропорту приземлился вертолет с гостями. Пока комсомольцы их приветствовали, вручали цветы, знакомились, Борис Евдокимович спросил Москаленко, когда состоится встреча с молодежью, что им предлагается посмотреть. Москаленко объяснил маршрут, сказал, что встреча в клубе «Строитель» в 14.00.
— Успеем ли? — спросил Щербина.
— Успеем! — беспечно ответил тот. — Ну, если на 10–15 минут задержимся, молодежь подождет…
— Во сколько все же встреча? — сухо переспросил Борис Евдокимович, не принимая беспечного тона.
— В 14.00.
— Без десяти минут все мы должны быть в клубе. Никаких задержек! Понятно?
— Понятно.
Приезжая в районы новостроек, Щербина всегда старался встретиться с молодежью. Этому правилу он не изменил, став министром, заместителем Председателя Совета Министров СССР.
Разные люди встречались среди партийных работников. Немало было и верноподданных службистов, ловких приспособленцев. Ради того, чтобы сохранить кресло, они легко поступались честью, достоинством, совестью. Это ярко проявилось на рубеже 80—90-х годов, и особенно после августовского путча 91-го. Но основное ядро партийных работников составляли не разменявшие идеалы на рубли преемники «комиссаров в пыльных шлемах». Иным из них заметно недоставало образования, мудрости и культуры. К счастью, Борис Евдокимович не испытывал недостатка ни в одном, ни в другом, ни в третьем… Может быть, потому к нему тянулась молодежь.
