– На самом деле Пичушкин абсолютно не интересен, – убеждена кандидат юридических наук Валерия Сучкова. – Он примитивен, сер и ограничен, насколько вообще может быть ограничен человек его круга. Вспомните того же Чи-катило. Он классический маньяк; его поведение, мотивы поступков, способы совершения преступлений и сокрытия следов можно изучать, они стали классикой криминалистики. В той или иной степени это же можно сказать о других серийных убийцах: Михасевиче, Головкине, Ряховском… У каждого, с точки зрения профессионалов, есть какие-то свои особенности, они проявляли интеллект при планировании преступлений. Они, поймите меня правильно, интересны для юристов-практиков. А что такое Пичушкин? – продолжает Валерия Владимировна. – Я понимаю, что применительно к убийству термины «подлый» и «низкий» неуместны. Но именно таким способом расправлялся со своими жертвами битцевский душегуб. Он поил несчастных до бесчувствия и потом, будто мешки, сбрасывал их в канализационные колодцы. Его ничего не интересовало, он не имел никаких мотивов. Такая нелюдь, вурдалак, запрограммированный на убийство.
Стационарную экспертизу Пичушкину проводили в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии имени Сербского. Комиссия экспертов после завершения комплексной психолого-сексолого-психиатрической экспертизы сделала вывод: «В период совершения инкриминируемых ему деяний Пичушкин не страдал хроническим психическим расстройством или слабоумием. У него выявлено шизотипическое личностное расстройство, синдром зависимости от алкоголя, а также расстройство привычек и влечений в форме гомицидомании с садистическим компонентом».
Поясню для тех, кто не слишком хорошо знаком с медицинской терминологией. Пичушкин «болен убийством», у него мания убивать.
– Есть больные клептоманией, – констатирует Андрей Супруненко. – Им все равно, что воровать, лишь бы воровать. Так и Пичушкин: он убивал людей ради убийства. И больше ничего. После недолгого общения с ним хочется встать и уйти. Повторяет одно и то же, заговаривается. При ознакомлении с материалами дела он просил принести ему не только протоколы допросов и другие материалы, но и фотографии трупов, пробитых им черепов, палок, вставленных в голову… И еще, он очень любил вспоминать, что именно кричала жертва, когда проваливалась в люк: «Сначала он крикнул: „Ой!“, потом: „Ай!“, и так далее…»
Суд над Пичушкиным вызвал невероятный ажиотаж. Сотни журналистов, десятки телевизионных камер. Иностранные компании звонили членам следственной бригады почти ежедневно. Каждый факт, связанный с процессом, обсуждался на страницах газет и непременно входил в блоки телевизионных новостей.
Как уже упоминалось, маньяк не сразу начал давать показания. Он стал разговорчивым и активным позже. Почему на определенном этапе работы суда он вдруг изменил позиции? Объяснением могут служить условия содержания Пичушкина в следственном изоляторе.
В начале следствия он содержался в отдельной камере «Матросской тишины». Позже «курортный» режим содержания под стражей решили изменить. Пичушкина перевели в Бутырку, в камеру с многочисленными соседями. Тюремная «коммуналка» не пришлась по вкусу маньяку. Он выдержал в старейшем столичном остроге всего несколько часов и стал активно проситься назад в «Матросскую тишину». Дело в том, что сокамерники узнали о том, каким именно диагнозом «наградили» врачи серийного убийцу. Кому хочется находиться по соседству с человеком, который имеет непреодолимую тягу к убийству?
«На общаке», как между собой заключенные называют общие камеры, такие соседи долго не живут. Они неожиданно падают с нар вниз головой или скоропостижно умирают во сне по непонятной причине. Скорее всего, Пичушкин понял, что в случае развала дела и отправки материалов на доследование ему придется сидеть в общей камере. И тогда за жизнь битцевского маньяка никто не даст и ломаного гроша. Уж лучше реальный срок и лечение, чем камера и «странная» смерть.
Вот еще некоторые из высказываний маньяка, которые он сделал на суде:
«У меня был молоток на 800 граммов. Очень хороший молоток. Людей мочить – не гвозди забивать. Инструмент нужно выбирать, чтобы не подвел».
О Пронине: «17 мая 2001 года я понял, что должен кого-то убить, и решил убить знакомого, для большего впечатления. На колодце поставил метку, чтобы знать, что это мой колодец. Люк я клал узором в одну сторону. А в ушки вставлял маленькие веточки. Хотел знать, заглядывал ли кто-нибудь в колодец без моего ведома».
«Львов – хорошо знакомый приятель. После его убийства чувствовал себя „погано“, как при убийстве Жолдышева. Первый и единственный раз мне стало жалко свою жертву».
«Либо пить, либо убивать. Как вели себя жертвы, не влияло даже на мое настроение».
О Коновальцеве: «Появились две женщины, после того как я его скинул в колодец, стали орать. Потом около этого места была „засада“, и с тех пор я перестал пользоваться этим колодцем».
«Мужчина по имени Вячеслав. Решил экспериментировать, и, кроме того, в лесу была милиция, поэтому повел Вячеслава на 16-й этаж жилого дома, откуда его и скинул. Мне не понравилось, слишком хлопотно. Я не пил, так как при употреблении алкоголя можно не прочувствовать сам момент убийства, ради чего я это все и делал».
«Виричева, девочка не самого легкого веса, но самого легкого поведения».
«Лобов, Поликарпов и Виричева – моя недоработка».
«Чудин звал на помощь жену, и это меня поразило».
«На совершение мною убийств влияли погода, мой рабочий график и дождь».
Убийство Захаровой: «Единственный мотив: я решил перейти на женщин. Вышел на охоту, а она попалась. Преступления совершал в перчатках, так как не хотел „следить“ пальцами».
«Мне нравилось ходить с ними по лесу, прежде чем я их убью. Мы разговаривали».
«Убийство Ромашкина было показательным. Так как накануне в лесу поймали трансвестита и в СМИ опубликовали статью, что это битцевский маньяк».
«Я убивал потому, чтобы жить самому. Стоит убить – как сразу хочется жить. Убийство придает вдохновение, с ним просыпаешься с радостью. И чем человек ближе, тем приятнее его убить».
«Ночью в лесу очень тихо. Народу почти нет, только собачники ходят. Когда труп лежит с проломленной головой, из нее выходит громкий противный хрип. Это могло привлечь внимание. А если сдвинуть мозг – хрип и дыхание прекращаются».
«Я ни в чем не раскаиваюсь. Так как раскаяние – это когда ты сожалеешь о том, что сделал неправильно. А я считаю, что все делал правильно, поэтому ни в чем не раскаиваюсь».
– Приговор был оглашен 29 октября 2007 года, – вспоминает участвовавшая в процессе с первого до последнего дня старший прокурор отдела гособвинителей Управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами прокуратуры города Москвы Мария Семененко. – Присяжные признали битцевского маньяка виновным в сорока восьми убийствах и трех покушениях. На основании вердикта присяжных, не подлежащего пересмотру, Мосгорсуд приговорил Пичушкина к пожизненному заключению в колонии особого режима. Суд постановил также направить маньяка на принудительное психиатрическое лечение по месту отбывания наказания.
