Боевые задачи приходилось выполнять: как на равнине, в так называемой зеленке, так и в горах. Исходя из этого, менялась и тактика действий. Поэтому офицеры ДШМГ уделяли особое внимание и индивидуальной подготовке солдат и сержантов, и слаженности действий в составе подразделений. Основной упор в боевой учебе делался на привитие практических навыков уверенного владения штатным и групповым оружием, взаимозаменяемости расчетов. С полной уверенностью можно утверждать, что на тот период ДШМГ являлись своего рода пограничным спецназом.
Справедливости ради надо отметить, что в обучении пограничники, как правило, добивались высоких результатов. Занятия проводились при любой возможности и независимо от места дислокации, будь то так называемые базы подскока в Союзе во время подготовки к боевой операции или непосредственно на территории ДРА на занятых позициях, если позволяла обстановка. Впоследствии суворовский наказ «Тяжело в учении — легко в бою!» оправдывал себя многократно. За недели изнурительных переходов, подъемов, спусков люди изматывались. По сложившейся традиции в десантную группу брали «срочников», прослуживших год, а то и полтора, и только по желанию. Никаких скидок не принималось. О смерти никто не думал. Сама эта мысль казалась дикой и противоестественной.
Военнослужащие ДШМГ вместе со стажерами из группы «А»
Видимо, не случайно на базе Керкинской ДШМГ с 1983 года ввели практику прохождения боевой стажировки вновь подобранных сотрудников из знаменитой группы «Альфа». Срок стажировки — два месяца. Задача — получить боевой опыт, используя имеющийся потенциал офицеров и всего личного состава пограничного десантного подразделения. Попросту говоря, необходимо было обстреляться, получить боевое крещение. Все два месяца, которые стажеры находились в распоряжении ДШМГ, они проводили на территории Афганистана. Совместно с пограничниками участвовали в засадах, рейдах, проческах, обезвреживании главарей крупных банд, выходили на охрану газопровода, блокировали караваны…
А экзаменовала нас сама жизнь. Она всегда выставляет объективную оценку. Одна из многих боевых операций, в которой довелось участвовать, запомнилась мне особенно.
В апреле 1984 года были получены разведывательные данные о намерениях бандформирований крупными силами захватить и уничтожить правительственную власть в районе Меймене — «зеленой зоне» Фарьябской провинции на севере Афганистана. ДШМГ была поставлена боевая задача — уничтожить мятежников в пунктах их дислокации и не допустить свержения правительственной власти в данном районе.
Аэродром «базы подскока» близ города Кушки (южная точка Советского Союза на участке Тахта-Базарского пограничного отряда, что в Туркмении) провожал нас тридцатиградусной жарой. Тяжело отрываясь от металлической полосы, безотказные вертолеты Ми-8 парами уходили в сторону тускло высвечивающихся в лучах восходящего солнца гор. Грохот, вибрация… На удаляющейся земле стремительно убегали назад излучины сопок.
Постепенно сопки становились все круче, громаднее. Сидя в летящем вдоль зажатого скалами ущелья вертолете, каждый физически ощущал свою незащищенность и состояние, когда от тебя ничего не зависит. Все было в руках экипажа. Ущелье сужалось, машина постепенно терялась в облаках. Растущее напряжение выдавали лишь потные и сосредоточенные лица солдат. От резких перепадов высоты кровь пульсирующими ударами била в уши.
Взглянув вниз, я заметил, что отдельные сопки связаны между собой линией траншей. Тревожный признак. Обычно на вершинах моджахеды оборудуют позиции для ДШК диаметром до трех метров и до полутора метров в глубину, там же вырывают пару лазов для укрытия. В любой момент такая позиция может встретить смертоносными трассерами — прицельным выстрелом по двигателю вертолета с ближайшей нависающей скалы. Они это умеют и делали неоднократно. Усилием воли я заставил себя не думать о худшем и переключиться на выбор удобной площадки для десантирования.
Тревога оправдалась — снизу по нам открыли интенсивную стрельбу с крупнокалиберных пулеметов и стрелкового оружия. Отдал команду бойцам на самостоятельное ведение огня по наземным целям через открытые иллюминаторы. Предупредил командира боевой группы Сергея Суседко о готовности к высадке с зависшего над отрогом вертолета. Действия группы захвата готова поддержать пара прикрытия «горбатых» — Ми-24-х.
Выматывающий душу грохот двигателя заглушила колотящаяся по ушным перепонкам непрерывная пальба внутри. От запаха пороховой гари было трудно дышать, разъедает глаза. Лихорадочно осматривая местность, я попытался засечь вспышки выстрелов, но стена пыли от посадки вертолетов на грунт не позволяла видеть поле боя. Тем не менее более удобного момента оценить обстановку могло и не представиться. Вперед!
Натренированные десантники действовали быстро и слаженно. Молниеносная высадка и распределение местности по секторам позволили быстро выявить все огневые точки душманов и прицельным сосредоточенным огнем их подавить.
На всех площадках высадки завязалась ожесточенная перестрелка. Десяток вертушек, все в черных полосах дыма от пускаемых НУРСсов, вычерчивая немыслимые траектории, заходили на огневые позиции моджахедов.
Буквально в нескольких сотнях метров по нам вел одиночную стрельбу расчет ДШК. Используя небольшую мертвую зону, мы подбирались к душманам почти вплотную, забросали их гранатами и броском, ведя интенсивный огонь, захватили вражескую позицию. По радиостанции вызывал командира ПТВ Владимира Сивоволова, запрашиваю у него обстановку на других площадках десантирования и поставил боевую задачу по блокированию указанного рубежа. В нескольких километрах от нас, таким же образом штурмовал сопки «наш бравый командир», начальник десантно-штурмовой заставы Юрий Лапушко.
Когда бой был закончен, мы проверили свои ряды. Собирали захваченные трофеи. Среди россыпи различного стрелкового оружия, высился крупнокалиберный пулемет на полутораметровой треноге, с прицелом японского производства. Выясняется, что у него заклинило механизм подачи патронов, и после каждого выстрела душманам пришлось передергивать рукоять затвора. Так вот в чем дело — это обстоятельство нас спасло! Страшно подумать, что могло быть с нашей группой после очереди этими 12-миллиметровыми болванками, да еще, фактически, в упор! С той поры этот день, 15 апреля, мы ежегодно отмечали с сослуживцами, как второй день рождения.
После захвата высоты, я доложил по радиостанции начальнику ДШМГ — Анатолию Турулову, о захвате указанных позиций, отсутствии, «200-х» и «300-х» и переходе к инженерному оборудованию позиций.
Офицер Керкинской ДШМГ у трофейного пулемета ДШК
Личный состав ДШМГ принялся закрепляться на крутых склонах огромного, протяженностью в несколько километров ущелья. А далеко внизу, по узким тропам, струящимся вдоль «зеленой зоны», осторожно продвигались сарбозы — солдаты афганских армейских подразделений. Их задача заключалась в прочесывании кишлаков, поиске многочисленных пещер и едва заметных, вырытых под валунами схронов.
