Всех своих ребят — саперов знаю по фамилии и имени. Крепкие, рослые парни, имеют боевой опыт несмотря на то, что они еще молоды.
В общем, боевое слаживание провели успешно.
Перед выходом войсковых сил, как это заведено, горячее, вдохновенное и воодушевляющее слово офицера политработника по фамилии Малец.
Ничего, воодушевил. Кстати, для выполнения своих задач у него также была спецмашина — звуковещательная станция на базе БРДМ.
После этого — краткая информация руководителя по инженерным вопросам Белова Игоря Михайловича. И по машинам.
Начали выдвижение, на перекрестке дорог к нам присоединилась машина разграждения БМР, танк и афганские саперы. Прошли аэродром. Проходим позиции «Градов», начали втягиваться в горы. Мои саперы внимательно осматривают впереди дорогу.
Наша колонна с осторожностью, готовая в любой момент к действиям, втягивается в каньон. До места назначения дошли без приключений, за исключением того, что звуковещательная станция подорвалась на мине. Все живы. Но ситуация анекдотичная. К подорванной машине сзади подходит офицер Малец. Его не видит водитель БРДМ, который пинает колесо и со злостью говорит: «Ну что, договорилась!». Правда, слово «договорилась» было сказано им на международном языке, понятном для всех наций и народностей СССР. Малец так и опешил. Потом ребята говорили, что он так возмущенно говорил руководителю операции: «Представляете, водитель сказал — «договорилась». На что руководитель операции невозмутимо ответил: «Ну договорилась значит договорилась». Кстати, тоже на международном языке и без акцента.
В общем, начало операции успешно положено. Потерь нет. БРДМ потом восстановили. Но «говорить» она уже больше не говорила.
Прибыв в район назначения бронегруппа расположились в нескольких километрах от входа в основное ущелье. Моя инженерная группа, в составе которой был старший прапорщик Киреев Владимир — старшина инженерно-саперной роты Термезского пограничного отряда, расположилась в одном из «карманов» каньона. В первую очередь инженерная группа и саперы подразделений прикрыли сигнальными минами места расположений. Поднявшись на сопку мы увидели отрытые в полный профиль траншеи с окопами. Все дно траншей было усыпано толстым слоем пустых гильз. Мы знали, что до нас армейцы пробовали заходить в ущелье и они понесли большие потери. Я представляю, какие здесь шли бои. Жалко погибших ребят.
Володя Киреев с двумя саперами на этом направлении прикрыл сигнальными минами подступы к району расположения бронегруппы и нашей инженерной группы, где также расположилась и машина ремонта инженерного вооружения, просто МРИВ.
Впереди места расположения инженерной группы расположились танкисты, перед нами на противоположной стороне ПКП в каком-то фургончике, чуть левее от них связисты. Справа, ближе к входу ущелья боевые группы. Ну а тыл, как положено в тылу.
Начали осуществлять проверку местности на наличие мин. Вроде тихо. Моих саперов обгоняет армейский ЗИЛ-131, который и осуществил проверку тишины. Зашел на старую колею. Взрыв. Отлетело левое колесо, водитель с ошалелыми глазами, живой, но контуженный тоже вылетел. Подрыв на противотранспортной мине. Подскочили санитары, водители в ПМП. Наши саперы усиленно проверяют всю местность на наличие мин. Саперы группами работают по разбитым квадратам, активно используются минно-розыскные собаки.
Иду позади одной из групп, так легче управлять, видно всех. Боевое охранение на господствующих высотах, справа, слева, усиленно ведут наблюдение. Впереди меня в своем квадрате остановился сапер с миноискателем. Это Саша Малыгин, для него это был первый выход на операцию. Прислушиваясь к головным телефонам, покачивая миноискателем влево-вправо, по максимальному тону определяет границы обнаруженного металлического объекта. Достал флажок и воткнул рядом. Интересно, что минно-розыскная собака прошла мимо, да это и немудрено. Раннее здесь шли горячие бои, то и дело встречаются пустые гильзы от автоматов, артиллерийских снарядов, обрывки упаковочной бумаги с ящиков из-под взрывчатки. Все запахи и сбивают собаку с направления. Ни о каком верхнем чутье и не может быть речи, только по нижнему чутью. Инструкторы словно зная это, готовы сами ползать на коленках вместе с собаками, обнюхивать землю и двигаться галсами по маршруту.
На каждом шагу встречаются металлические гвозди, саперы с щупами проверяют каждый квадратный метр, с большим вниманием и подозрением реагируют на каждый тональный писк в телефонах миноискателя.
Саша Малыгин, поставив флажок, обернулся, найдя меня глазами, кивнул головой на флажок. Разговор происходит на уровне глухонемых, жестами.
— Здесь, видимо, фугас.
— Ты уверен?
— Да. Большая площадь. Усиление тонального сигнала.
Я киваю ему головой, подхожу, беру у него наушники, миноискатель и слушаю сигналы при покачивании поисковым элементом над объектом. Явственно слышу четкое усиление сигнала. Площадь примерно 1,5 квадратных метра. Вспоминаю, что при ориентировании нас разведчиками и по информации Белова И. М. было указано на возможное применение бандой управляемых фугасов по проводам, усиленных вдобавок противотранспортными, противотанковыми минами, установленными на неизвлекаемость.
Бросил взгляд на район поиска, группы работают на безопасном расстоянии, где-то слева афганские саперы, но до них далеко, приказываю Саше Малыгину отойти по разведанной полосе назад в безопасное место. Опустившись на колени штык-ножом аккуратно начинаю копать землю, выгребая ее руками. В образовавшейся канавке пальцами ощутил округлый предмет. Расширяю канавку и вижу темно-серый корпус авиабомбы. Фугас. Не забытый, не пропавший какой-то нужный предмет в хозяйстве дехканина, а именно фугас.
Расширяю канавку, обнажая край фугаса, вижу двухжильный провод уходящий под фугас, а другим концом — по направлению к входу в ущелье. Аккуратно перерезаю провод, жилу за жилой. Ладони рук вспотели, незаметно касаюсь ими дорожной пыли, песка, чтобы как-нибудь высушить ладони.
Волнение, напряжение.
Продолжаю расширять зону обнаружения фугаса. И как молния пронзает все мое сознание — ребристый край желтовато-серого цвета противотанковой мины TS-6.1, а я коленками стою на нажимной крышке. Прекрасно понимаю, что если все пойдет не так, то я разлечусь на атомы. От этой дурости в голове возник вопрос. А что меньше? Атомы или молекулы? Атомы.
Опершись на землю ладонями рук переношу на них тяжесть тела и раздвигаю колени ног. Мина стоит посередине фугаса. Встаю, делаю несколько шагов назад, оборачиваюсь, вижу Сашу Малыгина, который наблюдает за мной из-за укрытия. Жестами показываю, чтобы доложил на ПКП о нахождении и подтверждении, что здесь управляемые фугасы. Значит, они и в ущелье. Саша по радиостанции докладывает на ПКП, а значит и саперы групп, сидящие на одной волне, уже узнали об этом, группы отошли на безопасное расстояние от меня.
На ПКП уже знают о находке. Ко мне подбегает фотограф с представителем Центра полковником Волковым В. Н. Он просит, чтобы я присел около фугаса и показал, как я работаю. Делается несколько снимков. Фотосессия закончилась.
