К сожалению, я уже имел и первый опыт организации похорон товарищей, погибших в Афганистане. В числе первых экипажей авиации погранвойск, погибших в афганской войне, был экипаж и Читинской эскадрильи в составе: командира звена вертолетов Ми-8 капитана В. Самарокова, старшего летчика-штурмана, штурмана звена капитана А.Королева, старшего техника звена капитана М.Лабы и бортмеханика прапорщика Ю.Двоеложкова.
10 июля 1982 года в операции по ликвидации бандформирования в ущелье Шардара, в 20 км восточнее кишлака Чахиаб, при выполнении боевой задачи по огневой поддержке наземных подразделений, выходя из очередной атаки, вертолет был подбит из крупнокалиберного пулемета ДШК. Машина загорелась, упала и взорвалась. Экипаж погиб, но в результате проведенной поисково-спасательной операции тела были эвакуированы на базу. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 марта 1983 г. посмертно были награждены: капитан В.Самароков — орденом Красного Знамени, капитаны А.Королев, М.Лаба и прапорщик Ю.Двоеложков — орденами Красной Звезды.
Я был уверен в себе и готов к освоению нового участка служебной деятельности, к которому собственно и стремился. Однако, как показала первая же встреча с коллективом эскадрильи, с этим я, мягко говоря, погорячился.
Экипажи полка выполняли боевую работу «вахтовым» способом. Как правило, на Гульхане (так назывался приграничный афганский населенный пункт, недалеко от которого расположился советский гарнизон — авиация и пограничные боевые подразделения, ДШМГ) находилось несколько экипажей, сменявшихся на месте через месяц — полтора.
В случае проведения крупной операции по уничтожению душманских формирований на Гульхане концентрировалось 30 и более вертолетов из Алма-Атинского полка и Уч-Аральской эскадрильи. Наряду с этим полк продолжал выполнять текущие задачи по охране государственной границы на участке Восточного погранокруга, выполняя полеты с основного места дислокации.
Командир 2-й эскадрильи капитан Николай Гаврилов — будущий начальник Управления авиации ФСБ России, Герой Российской Федерации
В первые дни моей службы, полк, в том числе и значительная часть нашей эскадрильи, ее командир (тогда майор П. Чиндин, а в последующем капитан Н. Гаврилов) были в Афганистане, на очередной боевой операции. В связи с этим после представления командованию полка, мне было поручено временно возглавить эскадрилью. В таком качестве я и прибыл на первое полковое построение, став на правый фланг эскадрильи.
Каково же было мое удивление, когда даже в составе незначительной части эскадрильи, оставшейся на базе, я увидел группу офицеров и прапорщиков на много старше себя. Среди них были С.Сабинин, Ю.Черников, А.Слепов, Ю,Бочкарев, В.Талызин, Л.Кушнеров, В.Зайков, Н.Недин, а также подполковник В. Панин (зам. по ПАС, имевший на все события собственную точку зрения, так и не согласившийся конспектировать известные труды Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева «Малая Земля», «Целина» и «Возрождение», а в общем живой, душевный, отзывчивый человек и отличный инженер). В строю эскадрильи стояли преимущественно майоры, подполковники. Но не только возраст и звание обусловили некоторый психологический дискомфорт.
На мундирах абсолютно всех стоявших в строю, я увидел солидные «иконостасы» (комплекты орденских колодок). Среди них были не только медали «За отличие в охране Государственной границы СССР», «За боевые заслуги», «За отвагу», но и ордена Красной Звезды, Красного Знамени, у некоторых — не по одному!
Глаза этих людей изучающее смотрели на меня. С первого взгляда я понял, что административного (как сегодня говорят) и партийного ресурса для эффективного управления этим коллективом мне, не имеющему боевого опыта «нелетчику», будет явно недостаточно. Партийным кличем и патриотическим лозунгом их за собой не поведешь…
Однако замечу, что некоторый предыдущий служебный опыт, почерпнутый от достойных командиров и замполитов, а также знания, полученные от умных и мудрых педагогов, в Минском и Курганском военных училищах, все же обеспечили мне положительный результат.
Оставив в стороне многочисленные события, не относящиеся к теме сегодняшнего повествования, хочу сказать, что длительного адаптационного периода, наверное, к счастью, удалось избежать.
Я встретил семью, познакомился с уже возвратившимся личным составом эскадрильи и начал активную работу по выстраиванию системы партийно-политической работы в эскадрилье (сокращенно — ППР, так тогда назывался процесс воспитательной работы). Но совсем скоро я был приглашен на служебное совещание, на котором узнал, что планируется очередная боевая операция на территории Афганистана. И что я назначаюсь заместителем командира авиационной группы по политической части, которая будет дислоцироваться в Ванче (приграничный с Афганистаном райцентр Горно-Бадахшанской автономной области Таджикской ССР).
Авиагруппа состояла из двух десятков вертолетов нашего полка и Уч-Аральской эскадрильи. Ее руководителями были полковник А.Тимофеев (начальник авиаотдела округа) и подполковник Н.Сергеев (зам. командира полка по летной подготовке).
Собрав походный комплект документов и личных принадлежностей, а также получив в медсанчасти полка комплексную прививку от всех заболеваний сразу (от гепатита до газовой гангрены) в конце августа 1985 г. на вертолете, командиром экипажа которого был один из наиболее заслуженных и опытных боевых летчиков эскадрильи, кавалер ордена Красного Знамени майор В. Зайков, я вылетел в свою первую боевую командировку.
Забегая несколько вперед, замечу, что именно из этой командировки я вынес понимание, по крайней мере, трех основных правил. Во-первых, командира (замполита) и подчиненных объединяет только общая задача, выполняемая в одинаковых условиях, в том числе и сопряженных с риском для жизни. Во-вторых — цени и уважай своих подчиненных! И, в-третьих, в работе замполита не бывает мелочей, не брезгуй ими и не отмахивайся от них.
Я летел в составе передовой группы из трех вертолетов. Наша задача состояла в том, чтобы в сжатые сроки к прилету основной авиагруппы подготовить условия для начала ее боевой деятельности. Предполагалось, что мы будем дислоцироваться в местном аэропорту. Расположенный на берегу бурлящей горной реки Ванч, аэропорт на поверку оказался обычной грунтовой полосой для приема самолетов класса Ан-2 («кукурузника»). Он был покрыт зарослями облепихи (урожай ее в том году был отменным и некоторые энтузиасты даже на досуге занимались ее заготовкой). Кроме полосы аэродром обладал зданием КДП (командно-диспетчерского пункта) в виде избушки, указателем направления ветра («колдуном») и радиостанцией. Вот, собственно, и весь «аэропорт»!
Исходя из этого, предстояло быстро решить комплекс, казалось неразрешимых задач. Однако для грусти времени не было. Представитель тыла с группой опытных солдат-многостаночников занялся установкой палаток, в которых нам предстояло прожить более месяца (благо погода стояла изумительная), разбивкой полевой кухни, а также обустройством других не менее важных объектов общего пользования. Я же ускоренным шагом двинулся в райцентр для решения не менее важных задач.
