В конце репетиции Дуг сказал:
– Ребята, вы молодцы.
Казалось, он немного успокоился, но вся его радость улетучилась, когда мы попытались составить расписание репетиций, которое бы не препятствовало ничьей учебе и не совпадало бы с датами SAT
[60].
– Ладно! – сказал он в итоге. – Мы встретимся через три недели, двадцать первого октября, и потом будем репетировать вечером по средам и днем по субботам. Те, что не смогут, лучше откажитесь от роли сразу. – Дуг свирепо уставился на нас.
Зак ответил за нас всех:
– Да расслабься, чувак, все мы сможем.
– И обязательно выучите свои слова по первому акту.
И все равно на следующей репетиции ни один из участников спектакля не знал своих слов. Даже примерно. Это было первым моментом, разозлившим Дуга. Я была вторым.
В начале репетиции он попросил каждого из нас пройтись по сцене в своей роли.
– Помедленнее, Лиз, служанка – пожилая женщина.
– Прекрасно, Рен!
– Немного более высокомерно, Анжела.
– Идеально, Джей, просто отлично!
– Держи руки при себе, Зак!
Дугу сразу не понравилось, как я двигаюсь. Он заставлял меня стоять, сидеть и шаркать по сцене целых десять минут, с каждой минутой все больше раздражаясь.
– Просто я представлял монаха…
– Внеконфессионального религиозного деятеля из местной общины неопределенного пола, – поправила я.
– Не перебивай меня, Пейтон.
– Извини.
– Я представлял его – ее – этакой суетливой, всегда спешащей куда-то, снующей туда-сюда.
– Ага, и?
– Но в этой спешке и метании ты смотришься, не знаю, неправильно. Думаю, это просто потому, что ты слишком… – он скривил губы с недовольным выражением.
– Высокая? – предположила я.
– Да. Извини. Ты слишком высокая, чтобы сновать туда-сюда.
– Может, мне стоит сыграть по-другому? Я могла бы быть более серьезной и медленно выхаживать с гордым видом. Не как веселый монах, а как угрюмый и степенный старец, – я сделала серьезное, задумчивое выражение лица и сделала несколько медленных широких шагов по сцене.
Лицо Дуга просветлело:
– Может, и сработает. Ладно, ты пока потренируй походку старца, а я поработаю с влюбленными. Ромеро? Джульетта? – позвал он.
Джей и Рен были третьим моментом, закрепившим переход настроения Дуга от недовольства к чему-то между «С этим актерским составом будет сложнее, чем я думал» и «Во что, черт возьми, я позволил себя впутать».
Пока Дуг ставил Ромеро и Джульетту для первой сцены, остальные актеры сидели в зрительном зале и наблюдали. И хихикали. Потому что теперь каждый видел то, что было очевидно для меня, даже когда мы все сидели на читке.
– Блин, Джей высо-о-окий! – сказал Зак.
– Ты мог сказать, что Рен низкая, – ответила я.
– Да хоть как говори – они не смотрятся вместе, блин.
Это потому что они нарушали «Закон высоких девушек». Который существовал, как я постоянно напоминала Хлое, совсем не просто так.
– Да, есть небольшое несоответствие, – сказала Анжела.
– Небольшое несоответствие? – хохотнул Зак. – Вот только пара, которая соответствовала бы друг другу еще меньше, это, наверно, Хагрид и Добби, блин.
Услышав эту шутку, все рассмеялись, заработав свирепый взгляд от Дуга, который давал указания актерам, стоя справа от сцены.
– Можно потише там? Я тут пытаюсь пьесу срежиссировать, – гневно бросил он, а после повернулся к паре на сцене. – Рен, почему ты смотришь на небо, когда произносишь эту реплику? В этом нет никакого смысла.
– Я смотрю не на небо, я смотрю в глаза Джею.
– Она сможет встретиться взглядом с Ромеро, только когда она будет на балконе, а он на земле, – сказала Анжела.
– Не могли бы вы заткнуться? – рявкнул он в нашем направлении, но его лицо выглядело скорее озабоченным, чем взбешенным. Мы все видели декорации, стоящие позади сцены, и балкон был расположен достаточно низко, чтобы предположение Анжелы стало реально возможным.
– Тебе придется схитрить с линией зрения, – сказал Дуг Рен, – смотри ему на грудь, и, может, тебе лучше отступить от него на шаг, чтобы это не было так очевидно.
– Хмм. Пара несчастных влюбленных, которые не могут подойти друг к другу ближе чем на ярд, – прошептала Лиз. – Их ждет прекрасный конец.
– Как они собираются, ну, знаете, целоваться? – спросила я.
– Может, он сядет, а она будет стоять?
Анжела покачала головой:
– Дело не только в том, что он выше. Он намного больше. Рядом с ним она крошечная, словно фея.
– Ага, а если дело зайдет дальше поцелуев, он ее раздавит, – согласился Зак.
Лиз кивнула:
– И она выглядит слишком юной.
– Джульетте было всего тринадцать или четырнадцать лет в оригинальной пьесе, – возразила Анжела.
– Ага, но Рен такая крошечная, что выглядит еще младше.
– Итог: Джей выглядит как мужчина, а она выглядит как ребенок, – сказал Зак. – Как бы нам не спровоцировать настоящий скандал.
Мы все уставились на пару на сцене. Фэй, сидящая через проход от меня, наклонилась вперед и сверлила взглядом Рен, в то время как Ромеро и Джульетта прильнули друг к другу, кружась на месте в романтичном медленном танце. Они должны были произносить свои реплики над плечом партнера каждый раз, когда поворачивались к зрителям, что – в теории – было отличной постановочной идеей. Но на практике она просто не работала.
Реплики Рен полностью заглушались, потому что лицом она утыкалась в грудину Джея, и даже приподнявшись на цыпочки, она не могла говорить через его плечо. Что еще хуже, каждый раз, когда Джей поворачивался спиной к аудитории, Рен полностью скрывалась за его телом, и казалось, будто он танцует один. Все снова начали смеяться, что привело Дуга в бешенство.
– Заткнитесь! ЗАТКНИТЕСЬ! Это же не гребаная комедия, почему вы все смеетесь? Это не смешно.
– Не смешно. Мне жаль, что приходится вам сообщить, мистер Режиссер, но у вас тут все катастрофически неправильно, – сказал Зак.
– Дело в том, – сказала Анжела голосом, полным тактичности, – что они друг другу не подходят.
– Такая проблема не редкость, когда по-настоящему высокие парни встречаются с низкорослыми девушками, – добавила я, не справившись с соблазном рассказать актерскому составу об одном из самых важных законов вселенной.
