Мне хотелось забиться в угол и выплакать свои глаза. Мне хотелось, чтобы кто-нибудь пошел за мной, обнял меня, сказал мне, что все будет хорошо, и позаботился обо мне. Чего мне не хотелось, так это целовать Джея – по-настоящему – на сцене, перед зрителями, чтобы каждая деталь проектировалась на огромные экраны и все могли все рассмотреть.
К тому времени, как мы дошли до сцены с долгим поцелуем, я дважды забыла свои слова и пропустила солидный кусок диалога в сцене с Анжелой, вырезав пять из ее драгоценных реплик и получив от нее подозрительный взгляд. Плюс лямки моей нижней майки (которые я так и не пришила) продолжали спадать с моих плеч.
Что еще хуже, примерно за двадцать секунд до запланированного страстного и «настоящего» поцелуя с Ромеро, я поняла, что в своей растерянности и волнении забыла почистить зубы перед сценой – а этой своей привычке я теперь следовала с почти религиозной настойчивостью. При этом на ланч я ела готовую итальянскую пасту из коробки, щедро приправленную чесноком. Мог ли этот день быть еще хуже?
Да. О, да, не сомневайтесь.
Стараясь дышать носом и до последнего не открывать рот, я приложила свою раскрытую ладонь к ладони Джея и произнесла свою реплику.
Я должна была сказать: «Пусть наши губы займутся тем же, что и наши руки».
А вот из моего полузакрытого рта вылетело совсем другое: «Пусть наши губы те же наши руки».
Брови Джея на мгновение нахмурились. Злился ли он? Волновался, что я порчу пьесу? Пытался понять, что он вообще нашел во мне, и размышлял, как поаккуратнее меня бросить?
Словно решив меня добить, лишив момент остатков романтики и химии между двумя влюбленными, моя шея громко хрустнула, когда я закинула голову назад, чтобы принять поцелуй Джея. Он, наверно, сложился бы пополам от смеха, если бы не боялся, что это приведет в бешенство Дуга. Зачеркните. Возможно, Джей не увидел в этом ничего смешного. Может, ему вообще не было смешно. Может, он обдумывал, как попросить Дуга, чтобы Джульетту все-таки сыграла Рен.
Поцелуй был Плохим. Плохим с большой буквы П – это был Полный Провал.
Я чувствовала, как все больше и больше напрягаюсь, и шепот Джея «Просто расслабься» мне не помог.
До меня донеслись шепот и смешки из-за кулис, а также громкий стон разочарования с первого ряда зала. Слезы, сдерживаемые весь день, прорвались и залили мое лицо, в носу защипало. На этот раз не было ни головокружительного восторга, ни рокочущего вихря в голове. Я непроизвольно отстранилась. Джей удержал меня возле себя, и лишь его крепкие объятия не позволили мне вырваться и броситься домой.
Когда были произнесены последние реплики и ужасный бесконечный закат, наконец, погас, буря еще не миновала. Дуг собрал всех актеров и помощников для грандиозного разбора полетов. Он мог только поблагодарить бога за то, что мисс Гудинг не видела нашего фиаско, потому что иначе она бы поставила крест на всей постановке. Освещение все еще не было отлажено, музыка была слишком громкой, Анжела произносила свои слова со слишком большой задержкой, а Лиз топала, как гиппопотам. Рен было не слышно на последних рядах зрительного зала – господи, неужели вообще никто не знает, как правильно работать с голосом? Даже Джею не удалось избежать гнева Дуга. Где была его безудержная ярость в сцене, когда он дрался и убивал Тирона? И как, во имя всего святого, было возможно, что Зак до сих пор не знал своих реплик?
Но самую сильную ярость и свою жесточайшую критику Дуг приберег напоследок. Для меня.
– Что касается тебя, Пейтон, это было просто убого! Посредственность в миллионной степени. В твоей игре сегодня вообще не было ни жизни, ни эмоций, ни химии с Джеем, ни страсти.
Каждое грубое слово молотом вбивало меня в яму моего унижения.
– Деревянная! Ты была как деревянная доска!
Рен самодовольно кивнула со злорадствующей улыбкой на ее глупом эльфийском личике.
– Мертвая и безэмоциональная, как метла! – продолжил Дуг.
– Эй, хватит уже, – сказал Джей предостерегающим тоном.
Он поднял руку, словно пытаясь удержать поток оскорблений, но я сказала:
– Все нормально, он прав.
– Да, черт возьми, я прав. Мы все не для того так долго и упорно работали, чтобы ты все завалила в последний момент. Ты сможешь взять себя в руки к премьерному вечеру или же мне прямо сейчас заменить тебя на Рен?
Рен сразу оживилась. Ее глаза засверкали от восторга. Этого было достаточно, чтобы пробудить во мне остатки моей воли.
– Да, я возьму себя в руки, ладно? Я буду идеальной и страстной, я обещаю.
– Да, ты уж постарайся. А ты, – Дуг перевел свой злобный взгляд на Джея, – я не знаю, что тут происходит и что с ней не так, но ради Господа, сделай что-нибудь.
Он ушел за сцену и, судя по громкому грохоту, выплеснул гнев, ударив или пнув что-то бьющееся.
Зак присвистнул:
– Блин, Дугу не стоит так сдерживать свои чувства. Он должен говорит то, что реально думает.
Его комментарий разрядил обстановку, и все тихо засмеялись. Все, кроме меня.
– Простите, ребят, – сказала я, глядя себе под ноги. – Я возьму себя в руки, обещаю.
– Конечно, – сказал Джей. – В любом случае неудачная репетиция в костюмах – это всегда к удачной премьере. Все будет отлично.
Я спешно удалилась в женскую гримерку и спряталась в кабинке туалета, пока не убедилась, что все уже ушли. Но когда я, наконец, вышла – с опухшими глазами, выплакав все слезы в приступе истерики, – Джей все еще ждал меня.
– Слушай, – сказал он, притянув меня к себе и крепко обняв, – у нас у всех бывают такие дни. Это не конец мира, – он поцеловал меня в макушку, а после в лоб. – Пойдем, я отвезу тебя домой. Мне нужно кое о чем спросить тебя.
Я настороженно посмотрела на него, перебирая в уме все вероятности.
Джей не произнес ни слова, пока мы не сели к нему в машину, стоявшую под фонарем на школьной парковке с заведенным двигателем и включенную на полную мощность печкой, так как вечер был по-настоящему морозным. Но он включил задний ход, чтобы выехать с парковки. Он просто провел ладонью по лицу, сделал глубокий вздох, а потом повернулся ко мне – выражение его лица было серьезным как никогда.
О, боже. Я приготовилась к худшему, но то, что он сказал, все равно шокировало меня.
– Пейтон, что за секрет ты прячешь?
36
Я с трудом сглотнула.
– Секрет? – повторила я.
– Да, каков твой самый страшный секрет? Тот, что ты прячешь в самой глубине себя, – сказал Джей.
Я уставилась на него, прикусив губы.
– Давай, Пейтон, у всех есть глубоко спрятанный, темный секрет. И я знаю, что ты скрываешь от меня что-то важное.
