Я поторопилась заверить, что «всенепременно, как только, так я сразу…», и вообще несла откровенный бред в ответ на добродушное пожелание старца спокойно отбыть наказание. Теперь мне бы с новой способностью справиться.
Свечи вспыхивали и гасли с завидной регулярностью, отсчитывая срок в карцере. Я отмечала для себя течение времени, но больше остаться в темноте не боялась. Едва пропадал свет, возвещая о позднем вечере, как я высекала искру и в ее скудном свете продолжала свои изыскания. Конечно, в первую очередь меня интересовала темная магия и все с ней связанное. Но и о пересдаче я не забывала. Повторяла пройденный материал, отмечая про себя, насколько легче все дается. Не то что раньше! Теперь не требовалось зубрежки. Я запоминала прочитанное за раз, и усвоенные знания потом легко всплывали по мере необходимости.
Еще я старательно практиковалась, развивая в себе неожиданно приобретенные навыки. Книги, присланные лордом Феймосом, значительно продвинули меня в понимании темной магии. Демоны здесь описывались просто как представители другой расы, без подоплеки и истерии по поводу Темного мира. Да, у них есть свои особенности, но ведь и мы для них кажемся иными. При внимательном изучении находились точки соприкосновения.
Где-то на полях мелькали отметки, словно кто-то из предыдущих читателей оставлял для себя ориентиры. Иной раз я на них отвлекалась, интересовалась чужим предпочтением. Порою знаки ничего не означали, просто остановку в чтении. В другом месте резкий прочерк свидетельствовал о негативном отношении к прочитанным сведениям. Где-то встречались знаки вопроса. Любопытно, нашел ли на них ответы другой страждущий знаний?
Примечательными были короткие записи. Порой неожиданные и интригующие. Когда цеплялась за них, старалась представить того, кто их оставил. Кто это был — мужчина или женщина? Для какой цели читались сведения о демонах?
Наверное, срабатывало обычное человеческое желание общения. Ведь никто не в состоянии провести столько времени в изоляции. Потому-то я и рисовала себе образ любознательного адепта, оставляющего эмоциональные значки в книгах. Конечно, это все глупости, но однажды он мне даже приснился. Лицо неясное. Встретились с ним в Лабиринте, где уже чувствовала себя как дома. Парень замер от неожиданности при виде меня и попятился назад. Я попыталась остановить его, кричала вдогонку, что не стоит меня опасаться, но мой голос лишь подстегивал его. Даже смешно стало. Меня еще никто никогда не боялся, а тут навела страху на взрослого, явно старше меня адепта. Наверняка на выпускном курсе учится. Но преследовать не стала, тем более что скрылся он моментально. Хотя мне эти места стали давно знакомы, однако его и след простыл. Чего только не приснится!
Перед завтраком я еще немного раздумывала над сонными видениями, а потом пришел смотритель, и я переключилась на него. Утром и вечером получала порцию еды и сплетен. Расспросы о жизни в академии стали обычным делом. Как только сторож понял, что нашел во мне благодарного слушателя, то с удовольствием пустился в разговоры.
Так я узнала подробности о лорде Феймосе. Оказалось, он устроил тотальную проверку как учебных планов, так и знаний самих преподавателей. Скидок никому не делал. Боевики от него страдали на тренировочном поле и в симуляторе. Целители на себе испытывали настойки, приготовленные лично основателем академии, и пытались понять, отрава это или лекарство. Въедливому демонологу особенно досталось. По мнению высокого начальства, он недостаточно обучил адептов на первом курсе, не смог внушить им нужного опасения к порождениям Темного мира, тем самым воспитав в некоторых уверенность в равных силах с демонами. Ко всему прочему лорд Феймос прошелся по коллекции виира Риднея. Представляю, как разрывалось сердце демонолога, когда перетряхивали чучела темных существ из его лаборатории. Но жалости к нему не испытывала, только хихикала, слушая подробный отчет сторожа о количестве мусора, выносимого из аудитории. Вот пусть преподаватель культуры иных рас на своей шкуре почувствует, каково это находиться под бдительным оком начальства. Лорд Феймос любого может застращать. Если пожелает, конечно. А в его намерениях встряхнуть всю академию я не сомневалась.
Смотритель режима не нарушал, приходил в положенное время, а потому я не переживала, что он может узнать о моих новых способностях. Немного привыкнув к расписанию и полной свободе действий в ограниченном пространстве, я получала удовольствие от прогулок во сне. То, что Лабиринт настоящий, я поняла не сразу. Каким образом происходит перенос моего сознания в подземные пещеры, где я ощущала окружающее как вполне физически осязаемое, не представляла. Но пользовалась возможностью и запоминала переходы. А также раздвигала стены, перестраивала их и меняла по своему желанию. Иногда чувствовала опасность и быстро уходила, маскируя проходы колодцами, ямами или выстраивала монолит.
Кроме того старшекурсника, я больше никого не встречала. Впрочем, и не стремилась к этому. А вот предположительное место, где находился колодец с заточенным в нем демоном, обходила стороной. В реальной жизни столкнуться с ним страшно, а уж во сне тем более. Кроме того, опасалась увидеться с «кредитором» еще потому, что хорошо помнила, как он незатейливо вывернул дело таким образом, что я сама предложила клятву на крови. Ведь я фактически кинулась защищать честь светлых магов, стараясь доказать благородство, присущее им, а получила «подарок» в виде темной магии. И как теперь с этим жить, не понимала. Наверное, это даже хорошо, что я нахожусь в карцере и поэтому имею отсрочку для спокойного принятия решения.
Меня терзали противоположные чувства. Я до ломоты костей боялась снова встретиться с коварным демоном и должна была это сделать, потому что могла избавиться от нежелательного «довеска», только исполнив клятву. И еще надо мной висел запрет лорда Феймоса о посещениях Лабиринта. Причем четко обозначенный — запрещено навсегда!
Печалила трагическая кончина Лияны. Смотритель рассказал о визите ее родителей в академию, где прошла гражданская панихида. Останки хоронили в закрытом гробу. На церемонии присутствовали все адепты и преподаватели. Разумеется, кроме отбывающих наказание. Но были приглашены наши родители. От этой новости я почувствовала себя виноватой еще и перед отцом с матерью. Вот уж их не стоило вызывать. Я надеялась сама им рассказать во время каникул. Правда, планировала отправиться домой не раньше весны, то есть время прийти в себя и подготовиться к встрече с родными оставалось. Но лорд Феймос решил иначе.
Обо всем этом также поведал смотритель. Посочувствовал, когда высказала ему свои печали и опасения, даже посоветовал сразу же по выходе из карцера послать весточку родителям, чтобы не беспокоились. Мол, жива, здорова, осознала и впредь буду послушной дочкой, а в академии примерной адепткой. Совет приняла, согласно покивала и пообещала так и сделать. Старик обрадовался положительному влиянию наказания и сказал, что доложит об этом «нашему лорду». Впрочем, у меня сложилось мнение, что он вообще все выкладывал основателю академии. Ловила его обмолвки об этом. Да он как-то и не скрывал своего отношения к высокому начальству. Неожиданно для себя отметила значительную роль, которую играл старик. Никто на него не обращал внимания — живет себе в сторожке, открывает ворота, порой видят его то с метлой осенью, то с лопатой зимой, когда он чистит аллеи и тропинки, а он везде и всюду поспевает. В его присутствии никто не стеснялся, разговаривали свободно, смотритель же все подмечал, сопоставлял слова и факты, а далее обо всем рассказывал в дружеской беседе «своему лорду». Тут и следящие заклинания не нужны, от которых всегда можно укрыться, если позаботиться об этом. А безобидного старика станешь ли остерегаться? Он тебе вопрос задаст, окликнет, посоветует другой дорогой пойти, если в этом месте он работой занят. И все! Вот вам и неожиданные случайности, подстроенные неприметным дедком. А уж о разговорах при таких встречах или ситуациях становилось известно заинтересованному лицу.
