Иными словами, спустившись до рукояти, И.В. закрепляет рукоять на пояс, чтобы случайно ее не отпустить, а потом несколько минут бьется в воздухе, высвобождаясь из тросовых петлей: рукоять становится центром вращения, а она бесконтрольно вертится вокруг этой оси между вертолетом и мостовой. Потом берет рукоять в обе руки и отцепляет от пояса: теперь она снова висит на руках, чего, собственно, этими гимнастическими упражнениями и добивалась. Поворачиваясь, она видит у себя над головой и чуть наискосок второй вертолет, замечает уставившиеся на нее лица; она знает, что по радио все передают Райфу.
И точно. Вертолет наполовину снижает скорость и сбрасывает высоту.
Нажав на кнопку, она выпускает трос на всю длину, совершая – в одно-единственное сногсшибательное мгновение – падение на двадцать футов. Теперь она летит следом за вертолетом в десяти или пятнадцати футах над трассой, со скоростью, наверное, сорок пять миль в час. Мимо метеорами проносятся вывески и логотипы. Если не считать роя курьеров, трасса почти пуста.
Ухая, вертолетик «НИИ НТР» подлетает к ней на опасно близкое расстояние, и, подняв на мгновение глаза, И.В. видит, что на нее из окна смотрит Ворон. Гоглы он на мгновение сдвинул на лоб. На лице у него какое-то странное выражение, и тут И.В. понимает, что он на нее вовсе не сердится. Он ее любит.
Отпустив рукоять, И.В. уходит в свободное падение.
И одновременно она дергает за шнурок на воротнике комбинезона и переходит в полный режим «человек-мишлен», когда в нескольких стратегических местах ее тела взрываются крохотные газовые детонаторы. Самый большой взрыв, прямо-таки М-80, приходится на основание черепа, отчего воротник комбинезона разворачивается в цилиндрический баллон, который, рывком распрямившись, охватывает всю ее голову. Другие баллоны надуваются вокруг ее туловища и таза, с особыми прокладками по пояснице. Колени, локти и плечи у нее и так уже защищены бронегелем.
Впрочем, все это не спасает ее от адской боли при приземлении. Разумеется, из-за баллона на голове она ничего не видит. Но чувствует, как по меньшей мере десяток раз отскакивает от асфальта. С полмили она скользит по трассе, очевидно, рикошетя при этом от нескольких машин – ей слышно, как при торможении визжат шины. Наконец она задом пробивает чье-то лобовое стекло и падает на переднее сиденье. Машина врезается в бетонное заграждение. Как только все останавливается, баллон сдувается, и И.В. соскребает его с лица.
В ушах у нее звенит. Она ровным счетом ничего не слышит. Может, когда надулись баллоны, у нее разорвались барабанные перепонки?
Впрочем, поблизости оглушительно воет огромный вертолет. И.В. выползает на капот тачки, чувствуя, как осколки стекла под ней процарапывают дорожки в лаке машины.
Огромный советский вертолет Райфа завис в двадцати футах над авеню и уже обзавелся еще двадцатью пунами. Проследив взглядом тросы, И.В. видит повисших на своих рукоятях курьеров: в этот раз они не намерены его отпус-кать.
Райф, похоже, что-то заподозрил, и вертолет набирает высоту, поднимая курьеров с их досок. Но проезжающий мимо полуприцеп стряхивает небольшую армию курьеров – за несчастную таратайку зацепилось, наверное, человек сто. Уже через несколько секунд все их «Магнапуны» взмывают в воздух и не меньше половины приклеивается к броне с первой попытки. Вертолет рывком опускается, и все курьеры встают на свои доски обеими ногами. Еще пара десятков курьеров подлетает и пунит вертолет; те, кто не успел, хватаются за чьи-нибудь рукояти, добавляя и свой вес. Вертолет еще несколько раз пытается подняться, но уже, считай, привязан к асфальту.
Машина начинает снижаться. Курьеры разлетаются в стороны, и, приземлившись, вертолет оказывается в кольце тянущихся во все стороны тросов.
В открытую дверь вылезает глава службы безопасности Тони: движется он медленно и высоко поднимает ноги, переступая через тросы, но каким-то образом сохраняет и равновесие, и достоинство. Он отходит от вертолета, пока не оказывается за пределами вращающихся лопастей, а потом вытаскивает из-под ветровки «узи» и выпускает короткую очередь в воздух.
– Валите, мать вашу, от моего вертолета! – кричит он. Курьеры, в общем, так и поступают. Они не дураки. И.В. теперь благополучно вернулась на трассу, миссия выполнена. Код завершен, нет больше причин донимать этих мужиков. Отсоединив пуны от днища вертолета, они втягивают тросы. Оглянувшись по сторонам, Тони видит идущую прямо к вертолету И. В. Все тело у нее болит, мышцы растянуты, поэтому двигается она неуклюже.
– Полезай в вертолет, сучка везучая! – приказывает он.
Наклонившись, И.В. поднимает с земли свободную рукоять пуна, которую еще никто не потрудился втянуть. Потом нажимает на кнопку, выключающую электромагнит, и магнит отскакивает от брони вертолета. И.В. втягивает трос настолько, что между рукоятью и головкой остается фута четыре слабины.
– Как-то я читала об одном типе по имени Ахав, – говорит она, раскручивая над головой пун. – Он запутался тросом за штуку, которую хотел запунить. Большая ошибка.
Она отпускает пун, который пролетает между лопастей у самого центра. И.В. видно, как сверхпрочный трос начинает наматываться на хрупкую ось несущего винта, будто гаррота на шею балерины. За лобовым стеклом отчаянно суетится Саша: нажимает какие-то кнопки и переключатели и переводит рычаги из стороны в сторону. Губы у него двигаются: очевидно, изо рта вырывается длинная очередь русского мата. Рукоять пуна вырывается у И.В. из рук и, как в черную дыру, падает под винт.
– Думаю, он просто не знал, когда нужно остановиться, – говорит она. – Как некоторые мои знакомые.
А потом поворачивается и идет прочь от вертолета. За спиной у И.В. во все стороны летят куски металла, с огромной скоростью наталкиваясь друг на друга.
Райф уже давно обо всем догадался и бежит посередине трассы, размахивая автоматом и высматривая машину, какую он мог бы реквизировать. Над головой завис, наблюдая, вертолетик «НИИ НТР». Подняв голову, Райф машет ему рукой и, указывая вперед, кричит:
– В ЛАКС! Двигайте в ЛАКС!
Вертолетик совершает последний круг над местом крушения, наблюдая за тем, как Саша глушит моторы поверженного боевого вертолета; как разъяренные курьеры наваливаются на Тони, Фрэнка и президента и их разоружают; как Райф, стоя посреди трассы, останавливает машину «Пицца Коза Ностра» и выбрасывает из нее водителя. Но Ворону ни до чего нет дела. Он смотрит на И.В. И когда наконец вертолетик, поднырнув, набирает высоту и уносится в ночь, он улыбается ей и поднимает вверх оба больших пальца. Прикусив губу, И.В. показывает ему вытянутый средний. Иными словами, их роману конец, будем надеяться, навсегда.
Одолжив доску у преисполненного благоговения скейтера, И.В., отталкиваясь от асфальта ногой, катит через улицу к ближайшей «Купи и Кати» и начинает дозваниваться маме, чтобы та подвезла ее домой.
68
Хиро теряет Ворона в нескольких милях от Центра, но к тому времени это уже не имеет значения. Направившись прямиком на площадь, он на большой скорости объезжает амфитеатр по ободу – этакий пикет из одного человека. Несколько секунд спустя появляется и Ворон. Сорвавшись со своей орбиты, Хиро гонит, и они сшибаются, как пара поединщиков на средневековом турнире. Хиро теряет левую руку, у Ворона отваливается нога. Отрубленные конечности падают наземь. Отбросив катану, Хиро оставшейся рукой достает свой одноручный меч, впрочем, тот вообще лучше соответствует длинному ножу Ворона. Он подрезает Ворона как раз в тот момент, когда тот собирается ринуться вниз в амфитеатр, и отталкивает его в сторону. Сила инерции проносит Ворона еще полмили. Хиро гонится за ним, следуя ряду логичных догадок, ведь эта территория ему знакома, как Ворону течения Алеутских островов. И вот они уже несутся по узким улочкам финансового квартала Метавселенной, нанося удары друг другу и их парируя, разрубая случайно попавшихся им под руку аватаров на кусочки и дольки.
