Аргон покинул зал и быстро и решительно пошел в королевское крыло. Он знал, что Эльба прочно поселилась в его сердце, и не собирался этого отрицать. Прошлые привязанности меркли в сравнении с тем, что он испытывал сейчас. Это перестало быть простым увлечением в тот самый момент, когда она, закружившись в танце, потянулась ему навстречу, одновременно такая храбрая и беззащитная, хрупкая и неумолимая. Аргон многим позволял поступать по совести. Ксеон сейчас лежал в лазарете. Нуба погибла. Отец погиб! Нет, Эльбу опасность не должна была коснуться. Только не теперь, когда он рядом, чтобы защищать ее ценой своей жизни.
Герард стоял перед дверями в покои королевы.
Аргон отчеканил:
– Я должен пройти.
– Госпожа приказала…
– Герард, я пройду.
– Я не могу. Королева велела никого не впускать.
– Ты тратишь мое время.
– Но она…
Аргон взмахнул рукой, и произошли сразу две вещи: поток ветра оттолкнул Герарда в сторону и стремительно распахнул деревянные двери. Эльба ошеломленно обернулась. Аргон щелкнул пальцами, и двери снова захлопнулись прямо перед носом слуги.
– Что вы… – королева в растерянности округлила глаза. – Что вы делаете?
Аргон молча приближался к девушке, будто шторм, а она отступала назад, сжимая в кулаки побелевшие пальцы.
– Уходите.
Но Аргон не слушал. Он остановился лишь когда нимфа прижалась спиной к стене, уперся ладонью в каменный выступ и очень медленно проговорил:
– Это плохая идея.
– Я не спрашивала вашего мнения.
– А стоило бы. – Аргон невесело улыбнулся. – Ты совершаешь ошибку. Мы победим и без твоей помощи. Победим, не подвергая тебя опасности.
– Вы слышали Догмара и его слова о том, что удача не на нашей стороне.
– С каких это пор девушка, которая вышла замуж не по любви, потеряла брата, а вскоре и мужа, приносит удачу?
– Вот как? – Эльба попыталась оттолкнуть юношу от себя. – Я первая из людей, в ком течет кровь сразу двух королевских династий. Разве это не ваши слова?
– Мои. Но, кажется, я не говорил, что ты неуязвима.
– Странно, но вы не волновались так, когда я согласилась на ритуал передачи сил.
– Тогда у тебя был шанс. Боги были на твоей стороне, и я верил, а может быть, даже знал, что ты выживешь. Интуиция меня не подводит. И знаешь, о чем она говорит сейчас?
– О чем же?
– О том, что на поле боя ты погибнешь.
– Считаете меня слабой? – Эльба внезапно рассмеялась нервно и надрывно, словно ей дьявольски надоело чувствовать себя ничтожно маленькой. – Вы такой же, как и все.
– Я никогда не считал тебя слабой.
– Но вы запрещаете мне сражаться.
– Даже мужчины идут на войну не от большого желания. У нас нет выбора, Эльба, а у тебя он есть. Ты можешь остаться, и никто не станет тебя осуждать.
– Что я за королева, если не готова отдать жизнь за своих поданных? – рассерженно спросила нимфа. – Уж вы-то должны меня понять! Вы готовы пожертвовать всем ради своего народа.
– Ты и так многим пожертвовала и едва не умерла. Ты последняя из Барлотомеев.
– И мне теперь сидеть в темнице?
– Я запру тебя в темнице, если потребуется.
– Да что… что вы о себе возомнили? – возмущенно вспыхнула Эльба.
– Я не хочу, чтобы ты рисковала своей жизнью.
– Неужели и вы в меня не верите?
– Я этого не говорю.
– Но вы так думаете. Думаете, что я ни на что не способна? Что я не сумею помочь? Я пережила столько ужаса в своей жизни не для того, чтобы прятаться! Сила Вольфмана была мне дарована не для того, чтобы я бездействовала!
– Сила Вольфмана не делает тебя бессмертной.
– Она делает меня опасной.
– Ты не оружие!
– Еще чуть-чуть, и вы заговорите словами Ксеона. Давайте, скажите мне о том, что я королева, что вы знаете, в чем состоит мое предназначение… Давайте!
– Ты безумно самоуверенна и упряма! – вспыхнул Аргон, едва не столкнувшись с нимфой лбом. – Знаешь, до чего довела меня моя самоуверенность? Мои близкие мертвы.
– И мне очень жаль. Если бы я только могла это исправить…
– Ты можешь.
– Но как?
– Не спеши умирать.
Эльба в смятении посмотрела на молодого мужчину и почувствовала, как безумный страх превращается в жгучее, неистовое отчаяние. Она стиснула дрожащие руки и медленно протянула:
– Я не хочу умирать. И мне страшно. – Ее глаза заблестели. – Мне очень страшно, но это не имеет значения. Думаете, я не хочу найти иной способ? Думаете, мне приносит удовольствие принимать такие решения? Я устала быть сильной, а я ведь ничего еще в своей жизни не сделала, совсем ничего.
– Ты ошибаешься.
– Не ошибаюсь, Аргон, и прошу вас, не врите. Вы всегда говорили мне правду. Почему же сейчас пытаетесь обмануть?
– Я не смею тебя обманывать!
– Тогда назовите хотя бы одну причину, по которой я должна остаться! Скажите, что может быть важнее, чем мой долг и мои обязанности, чем Станхенг и Алман, чем война и честь? Что важнее всего этого? Почему мне нужно спрятаться и уповать на возвращение близких мне людей? Почему я должна хранить себя для высшей цели, если мой народ и вы, да, именно вы, Аргон, пойдете рисковать жизнью? Почему я должна ждать вашего возвращения, если мне…
Аргон поддался сокрушительному чувству и прервал Эльбу пылким поцелуем. Она в полной растерянности застыла. Аргон прижал ее к себе так крепко, будто все ветра Калахара ворвались в королевские покои и притянули его к ней. Он знал и чувствовал, как она к нему относилась. Он чувствовал это прямо сейчас, в эту минуту, чувствовал, как ее беспомощность и испуг превратились в бушующий пожар, едва не спаливший его дотла. Испуганная птица и грозовая туча настигли друг друга и сошлись в смертельном танце. И весь мир каждой своей частичкой зависел от невинного поцелуя. Эльба покачнулась, не чувствуя опоры под ногами. Но Аргон не позволил ей упасть и прижал к себе еще крепче. Его руки коснулись ее шелковых волос, по всему его телу разлилось ощущение полнейшей беспомощности, когда она с чувством прикоснулась холодными пальцами к его разгоряченному лицу и прошептала:
– Мне нечем дышать.
Он вновь поцеловал ее, а она сжала его крепкие плечи. Никогда прежде Аргон не испытывал ничего подобного. Он целовал ее отчаянно и страстно, и в то же время трепетно поглаживал спину и талию. Аргон отстранился и посмотрел в ее блестящие глаза, наполненные теплотой и благоволением.
– Я не хочу, чтобы ты рисковала своей жизнью, – упоенно прошептал он и прикоснулся пальцами к ее губам. – Разве это не причина?
