– Едва ли.
– Это самая важная причина, Эльба, и именно поэтому ты меня послушаешь.
Она зажмурилась. Ее грудь вздымалась и опускалась, и это причиняло невыносимую муку.
– Все хорошо. – Аргон прикоснулся лбом к ее лбу, обнял ее, а она вцепилась в его плечи, дрожа, словно ей было невероятно холодно. – Все будет хорошо.
– Вы снова врете.
– Я не вру.
– Вы собираетесь уйти, но не позволяете мне пойти вместе с вами. – Нимфа отстранилась и посмотрела на него горящими глазами. – Это неправильно.
Аргон стянул с себя накидку и набросил ее Эльбе на плечи. Она ждала, что он ответит, но Аргон молчал. Он прижался губами к ее виску и проговорил:
– Ты ведь доверяешь мне.
– Я не хочу, – задыхаясь, прошептала она, – не хочу вам больше доверять, Аргон.
– Только мне ты и должна доверять.
Эльба прижалась к нему, и он, притянув ее к своей груди, вдруг понял, что не разомкнет рук. Ни сейчас, ни потом. Он понял, что не зря встретил Эльбу в плену у Ровена, не зря осознал в ту самую секунду, что должен защищать ее и оберегать от всех напастей. Он коснулся подбородком ее макушки.
Сердце Станхенга билось в его объятиях. Аргон пообещал себе, что его сердце будет биться с ним в унисон столько, сколько продлится его жизнь.
* * *
Третий день подходил к концу. У статуй Вигмана и Алмана Многолетних появилось множество шатров, где лекари могли помогать раненым. Им нельзя было выходить из лагеря, так как существовала вероятность, что в неразберихе их затоптали бы собственные союзники. На холмах-близнецах, расположенных близь Станхенга, разместились лучники и метатели копий. Эрл Догмар утверждал, что холм – хорошее укрытие и на первых порах стрелков не заметят, а значит, войска Алмана понесут урон уже в начале баталии. Колья и пики, вбитые в землю, служили защитной линией и скреплялись общим механизмом, который поднимал и опускал деревянную конструкцию по приказу командиров отрядов легкой пехоты. На пустующем участке поля – будущем поле битвы – солдаты Догмара соорудили огромное количество ловушек в виде волчьих ям, но на этом уловки не заканчивались. По настоянию Аргона главнокомандующий позволил двенадцати сильфам выступить последними, после кавалерии и пехоты.
Люди понимали, что шансов в сражении с небывалым войском Алмана было критически мало, но каждый из них хранил молчание под лучами раннего солнца, которое, казалось, и не заходило ночью за горизонт. Станхенг застыл в преддверии страшной битвы. Речные люди тихо взывали к Пифии. Вудстоунцы проводили время с семьями. И даже летающие дикари молча и непривычно спокойно попивали эль, обмениваясь многозначительными взглядами.
Войска Алмана пересекли реку утром. Об этом королеве Эльбе сообщил один из гонцов. Он прибыл в главный зал, такой же величественный и древний, как и история всего Калахара, и преклонил пред ней колено. Эльба в одиночестве восседала на кроваво-красном троне, глядя бесстрастным взглядом на обсидиановые ступени, которые полого спускались перед ней, словно черная река. Казалось, в какой-то иной жизни она проходила вдоль этого зала и клялась в верности юному борющемуся с недугом королю Вольфману. Казалось, столько всего отделяло ее от насущного момента, столько секунд, столько деяний. И вот будущее настало гораздо раньше, чем пришло его осознание и принятие. Оно настигло ее, будто цунами, и потащило за собой на дно Лазурного океана. Эльба не шевелилась, сжимая пальцами позолоченные подлокотники. Она чувствовала запах старины, исходящий от темно-красного бархата, и молчала – нимфа впервые восседала на королевском троне, и впервые ей приходилось отправлять тысячи солдат на верную смерть.
– Ваше величество, каков будет ваш приказ? – приподняв голову, спросил гонец. Эльба совершенно позабыла, что она не одна, но теперь словно очнулась. Ее голос прозвучал твердо и непреклонно:
– Пусть Алман пожалеет. Передайте эти слова Догмару.
В общей сложности армия Станхенга насчитывала около восьми тысяч человек, а на стороне Алмана Барлотомея Многолетнего было двадцать три тысячи воинов. Вслух на эту тему говорить никому не хотелось, но люди верили, что справедливость восторжествует.
Ранним утром Аргон проверил птиц. Он прошел вдоль загонов для лошадей, которые теперь служили домом гигантским ястребам и совам, и увидел низкого мужичка со смешными русыми усами с закрученными концами.
– Вы их покормили?
– Еще как! – Круглый как шар мужичок неожиданно рассмеялся и прихлопнул в ладоши. – Едят эти ваши птички побольше наших кобыл!
– Дайте им двойную порцию. Пусть подкрепятся перед сражением.
– Да куда в них влезет-то?
– День им предстоит долгий, – Аргон кивнул и погладил одну из сов по макушке. Та застыла у дверцы загона и так посмотрела на него, что ему стало не по себе. Как будто птица знала, на что их обрекали.
Аргон отнял ладонь, и несколько ярко-красных перьев оказались у него в руке. Он вновь посмотрел на сову. Какой же удивительно красивой она была. Гигантские желтые глазищи все глядели на него, маска белая, а крылья и спинка – темно-коричневые с вкраплениями оранжевых и красных перьев.
– Не бойся, – проговорил сильф. – Скоро мы отправимся домой. Ты ведь соскучилась по летающим скалам, правда?
Сова моргнула. Над ее глазами пучками торчали седые густые брови, и Аргон с горечью улыбнулся. Он вновь погладил птицу и отошел. Скоро и он увидит дом, увидит необъятные просторы Долины Ветров, непокорный океан и первозданные горы, которые нависают над темно-синей водой и тянутся высоко в небо.
Аргон решительно и быстро шел по узким улочкам мимо замка Станхенга, посматривая на светлое небо. Люди торопились в военный лагерь, переправляли последние партии выкованного оружия и подвозили на телегах пресную воду. Они глядели на Аргона и кивали ему, словно он был их другом, хотя многих он видел впервые. Странное чувство заставило его нахмуриться. Почему они так на него смотрят? Чего они от него ожидают? Груз ответственности свалился на плечи Аргона, и он невольно снова и снова прокручивал в голове утвержденную стратегию и тактику боя. Никогда прежде он не чувствовал в груди подобной тяжести. Единственное он знал точно: в волнении не было никакого смысла. Аргон уже видел каменные статуи Вигмана и Алмана Барлотомеев, как вдруг кто-то схватил его за руку и потянул на себя. Он готов был выхватить из-за спины клинок, но неожиданно увидел перед собой Эльбу в простом льняном платье сапфирового цвета. Она не была похожа на королеву, особенно с заплетенными в косу волосами и в фартуке. Сильф удивился:
– Эльба?
– Я хотела вас увидеть.
– Что ты здесь делаешь? Ты должна была остаться в замке. Здесь небезопасно.
– Я не должна была выходить на поле боя. Но о том, чтобы я пряталась в крепости, речи не шло.
– Мы можем поговорить об этом сейчас.
– Прекратите.
