– Ее муж мертв.
– Ее страна жива! Люди не простят ей, если она забудет о короле и кинется в объятия дикаря из Долины Ветров. Они не простят ей!
– Люди? Или ты?
Ксеон в растерянности замер.
– Ты тоже не был со мной честен, – процедил Аргон.
Ксеон молчал, не зная, как скрыть свои истинные чувства. В конце концов он отрезал:
– Мы давно перестали говорить друг другу правду.
– Не говори чепухи.
– Но это так. После смерти твоей матери ты окончательно потерял голову и, что бы я ни делал, что бы ни говорил, ты никогда меня не слушал. Не послушал бы и теперь.
– Моя мать…
Аргон не успел договорить. В воздухе разнесся оглушительный вой рога. Люди кинулись к границе. Началось. Они стояли на пороге страшной войны, но обсуждали свои чувства. Как же нелепо и глупо это выглядело! Аргон резко выпрямился.
– Вздор. Мы с тобой и не через такое проходили. Справимся и сейчас.
– На этот раз кто-то выйдет поверженным. Наш спор не разрешится сам собой.
– Нет никакого спора, и мы не делим вещь. – Очередной сигнал прозвучал над лагерем, солдаты схватились за мечи, их латы загремели. – Я должен идти, но позже ты дашь мне шанс все объяснить.
– Торопись, иначе нас убьют раньше, чем ты впервые скажешь мне правду.
Аргон кивнул. Он видел в глазах друга негодование и понимал, что у того в груди пылает обида и ревность, но какими бы беспочвенными и неправильными ему не казались обвинения Ксеона, он считал его самым близким человеком. И никакие слова, никакие отношения не смогли бы этого изменить.
– Будь осторожен, – попросил он и сжал плечо друга. – Скоро увидимся.
Ксеон протяжно вздохнул и тоже положил ладонь на плечо Аргона.
– Скоро.
Войска Алмана пересекли реку и выстроились в длинные шеренги. Издалека их едва ли можно было разглядеть. Мелькали лишь черные точки, золотые и серебряные знамена, а темно-серый дым расстилался по равнине, словно одеяло.
Эрл Догмар восседал на вороном коне, морду которого защищали прочные латы. Главнокомандующий также был облачен в искусно выкованные доспехи. Он с пренебрежением смотрел на врагов и крепко сжимал поводья. Ему не раз доводилось участвовать в сражениях и предопределять итоги битвы, но было непонятно, почему боги разгневались на людей именно сейчас. Они не рвались убивать друг друга, но все же убивали. Так неужели только пролитая кровь королей возымела на бога такое действие? Только за кровь королей сражался народ. Хотя что Догмар знал о боге? Он в него вряд ли верил, в отличие от суеверных речных шутов, которые даже сейчас стояли на коленях и молились своей крайне молчаливой Белой Пифии. Если бы молитвы отнимали у соперников жизни, если бы молитвы растягивали время, если бы молитвы давали нам что-то помимо веры! Но нет. Главнокомандующий Каменных Сердец видел кровь и пот. Он видел смерть, вопли и стенания, унижение и ужас. Так что если бог и существовал, в представлении Эрла Догмара он был полнейшим мерзавцем.
Солдаты Догмара не спешили бросаться в атаку. Они ожидали действий соперника и надеялись, что их ловушки сработают. Лучники заняли позиции на холмах. Все волчьи ямы были тщательно скрыты хворостом и сухой травой. Догмар резко подался вперед, увидев, как к их оборонительной линии приближаются сотни силуэтов.
– Главнокомандующий, что происходит? – спросил у него один из командиров.
Догмар не спешил отвечать. Он присмотрелся и отрезал:
– Это не люди. Это…
Раздалось громкое собачье рычание. Десятки обученных охотничьих псов неслись на войско Станхенга, намереваясь разорвать каждого на куски. Но у этого маневра была и более важная цель. Собаки не просто должны были нанести урон армии – они считались первопроходцами, жертвами. Уже через мгновение огромное количество диких созданий провалилось в волчьи ямы и попало на пики. К яростному рычанию добавился леденящий кровь визг. И все же большая часть псов продолжала нестись к войску, и их разинутые пасти были полны смертельно острых зубов.
Один из командиров подошел к главнокомандующему:
– Прикажете вступить лучникам?
– Нет, рано. Стрелки не должны обнаружить своих позиций. Поднимите колья, когда эти твари окажутся достаточно близко. А тех, что выживут, удавим собственноручно.
Аргон направлялся к сильфам, когда вдруг заметил среди солдат знакомое лицо. Томми завязывал косынку дрожащими пальцами, придерживая бедром острое копье. Он пыхтел и торопился, как будто боясь пропустить нечто важное. Увидев приближающегося к нему Аргона, Томми испуганно вытаращил глаза и взвыл:
– Ну брось, Аргон, ну пожалуйста!
– Я велел тебе оставаться в замке!
– Я не могу сидеть сложа руки!
– Ты должен был охранять сестру королевы.
– Да выдумки все это, лишь бы я нос свой наружу не высовывал, – обиделся Томми. – В замке осталось много солдат, они присмотрят за Рией, а я помочь хочу.
– Возвращайся, – Аргон был непреклонен, – я не шучу.
– Но я могу пригодиться!
– Пригодишься, я не сомневаюсь. Но не сегодня и не сейчас. Давай, живо в замок.
– Аргон!
– Я больше не буду повторять. Считаю до трех, Томми. Раз… два…
Мальчишка обиженно бросил копье и побежал по проселочной дороге. Предводитель видел, что глаза Томми наполнились обидой и злостью, но не изменил своего решения. Не стоило парнишке вмешиваться в сегодняшнюю битву. Он чувствовал это так же ясно, как видел голубое небо над своей головой.
Аргон взобрался на одну из деревянных сторожевых башен, построенных прямо перед сражением. Здесь его уже ожидал отряд из одиннадцати сильфов, и он сам был двенадцатым. В их глазах не было ни капли страха. Такими Аргон и знал их – бравых и сумасшедших преступников, готовых кинуться за ним в логово Каменных Сердец. Шестеро уроженцев клана Ночных Сов Кигана вместе со своим вожаком держались в стороне. Аргон подошел к ним и растянул губы в лукавой ухмылке:
– Кажется, сегодня мы отлично проведем время.
– Время это будет тянуться чертовски долго, – ответил Киган. Он был такого маленького роста, что едва доставал Аргону до плеч. Киган поправил белый шарф, повязанный на шее незамысловатым узлом, и махнул рукой на изумрудную равнину. – Адские псы.
– Алман решил поразвлечься.
Неожиданно к Аргону подскочил Элиас. Он начертал в воздухе несколько символов, и Киган с интересом вскинул густые брови:
– Что он сказал?
– Что для Алмана не осталось ничего святого. – Сильф взглянул на приближающихся к лагерю рычащих монстров. – В Вудстоуне охота – важный обычай.
– Неужели у них до сих пор чтут традиции предков?
