Пальцы Аргона сжались в кулаки, он затаил дыхание в ожидание реакции ведьмы. Но вместо эмоций увидел пустоту. Женщина не повела и бровью, в ее глазах не промелькнуло ни капли сочувствия. Она расправила плечи.
– За боль отвечают болью.
– Вы совершаете ошибку.
– Нет, – скрипучим голосом протянула жрица, – я оказываю тебе услугу, – жуткий оскал омрачил ее лицо, и она утробно усмехнулась, – я наказываю не их. А тебя.
Она прищурилась, и в следующую секунду одна из ведьм замахнулась и перерезала горло сначала одному ястребу, потом второму. Кровь фонтаном брызнула из горла птиц.
Аргон в ужасе застыл, а Нуба закричала и закрыла ладонями лицо. Ее ноги подкосились, глаза наполнились слезами. Она едва не рухнула, но Ксеон поддержал ее.
Стиснув зубы, он посмотрел на Аргона и позвал его. Но тот не шевелился. Он смотрел на своего черного ястреба, захлебывающегося кровью. Его лапы дергались, глаза закатывались вновь и вновь. Сердце молодого предводителя неистово горело и разрывалось от боли, и когда птица умерла, умерло что-то и у него внутри.
– Люди платят, – жестким голосом прогремела ведьма. – Ты должен привыкнуть.
Аргон перевел безумный взгляд на жрицу и почувствовал, как ненависть туманит рассудок, подчиняет его себе. Он не знал, хватит ли у него сил сдержаться, но… внезапно закрыл глаза. Его пальцы разжались. Кем он был в эту секунду? Был ли он вообще кем-то?
– Ты еще очень многое потеряшь, Аргон из Дамнума. Поверь мне.
– Хорошо, что вам терять нечего. – Юноша открыл глаза. – Потому что я вернулся бы за тем, что вам дорого, и отнял это у вас.
Черная ведьма растянула губы в животном оскале, поклонилась, словно принимая его вызов, и сжала пальцами черепа. Неожиданно в земле появились три маленькие дыры и из них выползли смертоносные гадюки.
– Слушай, пока говорят. Смотри, пока показывают, – продолжила жрица. Гадюки направились к гостям. Одна из них поднялась по ноге Ксеона, другая обвила талию Нубы, третья поднялась к шее Аргона и зашипела прямо около его уха. – Вот вам тайна, которая откроет двери Ордэта.
Женщина зашипела, и змеи выпустили клыки. Они одновременно укусили всех трех путников, и земля для них испарилась, превратившись в серую дымку. Друзья будто провалились в сон. В этом сне жрица стояла перед ними в образе невероятно красивой женщины, облаченной в белое шелковое платье, развевающееся от невидимого ветра. Ее каштановые кудри водопадом стекали по плечам и спине, на голове покоилась сверкающая диадема, украшенная блекло-голубым жемчугом. Женщина стремительно подлетела к друзьям и заговорила:
– Потерянный наследник жив. Сын, которого считали мертвым, ходит по Калахару, и именно он занесет клинок над огненным всадником, чтобы вновь объединить земли.
Женщина ласково улыбнулась. От нее исходило яркое серебристое свечение. Жрица подняла руку и неожиданно прикоснулась кончиками пальцев к лицу Нубы.
– Что вы… – Нуба не успела отстраниться. Она посмотрела в глаза ведьмы и внезапно очутилась в ловушке пронзительного взгляда. Ведьма плакала, а ее слезинки катились вниз и превращались в жемчужины.
– Прости, – прошептала ведьма.
– За что вас простить? – Дым поднимался, ветер усиливался. – За что? Скажите! За…
Яркий свет неожиданно погас. Земля вновь появилась под ногами.
Когда путники открыли глаза, они снова были перед темным туннелем из лиан. Ксеон в растерянности вскочил на ноги, провел ладонями по телу и со свистом откинул назад голову. Он выжил! Он выбрался из змеиной ловушки!
Аргон такой радости не испытывал. Он неподвижно стоял на коленях перед болотом и слышал крик ястреба. Слышал, как тот молил о помощи. Этот громкий и душераздирающий крик… Аргон зажмурился.
– Вставай. – Ксеон подошел к другу и поднял его. – Ты не виноват.
– Я в порядке.
– Мы могли и не выбраться оттуда. Но мы здесь, и мы живы.
– Знаю.
– Тогда посмотри на меня.
Их глаза встретились. Для Ксеона всегда было важно, чтобы Аргон чувствовал его поддержку. В такие моменты ему казалось, что у него хорошо получается быть частью клана Утренней Зари.
– Мы живы.
– Живы.
– Продолжим путь в Ордэт, а потом вернемся домой.
– Ты прав. Прости. – Аргон провел ладонями по волосам. – Прости.
– Мне жаль. – Ксеон похлопал его по плечу. – Если бы мы знали, что так будет…
– Я должен был предвидеть.
– Ты приручаешь птиц, а не смотришь в будущее.
Аргон коротко кивнул. Он перевел дух, огляделся и внезапно заметил Нубу. Она все еще лежала на земле и странно дышала. Аргон нахмурился.
– Нуба? – Он медленно подошел к ней. – Ты чего? Все в порядке?
Аргон перевернул подругу на спину и увидел, как из ее рта вытекает белая пена. Нуба затряслась в судорогах, зарычала, осматривая сумасшедшим взглядом небо.
– Великие духи, – воскликнул Ксеон, – что с ней! Что это с ней?
– Нуба!
– Она вся дрожит!
Аргон в ужасе вытаращил глаза. Он резким движением перевернул Нубу набок и раскрыл ее рот пальцами. Пена потекла по земле. Нуба кряхтела, как животное, у которого не получается вдохнуть воздуха, ее всегда розовые губы посинели.
– Нет-нет-нет, – быстро заговорил Аргон не своим голосом, – ничего с тобой не случится.
– У нее приступ?
Аргон, не ответив, стянул с нее толстую накидку и разорвал рубаху. Он нервно осматривал ее тело, не понимая, что послужило причиной судорог, и внезапно заметил две маленькие ранки под мышкой. Укус черной гадюки. Вокруг красных точек почернели вены, и от них паутиной расползались тоненькие синие кровеносные сосуды.
– Куда тебя укусила змея?
– Что?
– Куда тебя укусила змея?!
Ксеон растерянно стянул кожаный ботинок и задрал штанину. Аргон посмотрел на его ногу и вскинул брови – раны почти затянулись. А вот кровь Нубы кипела. Она пульсировала и отвергала яд, как будто ее укусила совсем другая змея.
– Ар-ргон, – внезапно позвала Нуба сквозь всхлипы. Она так крепко сжала его пальцы, что они заныли от боли, – п-прости мен-ня.
– Что ты несешь? За что простить?
Юноша в панике огляделся, но не мог сосредоточиться. Аргон понятия не имел, что ему делать. Боль душила, сердце барабанило по ребрам. Внезапно Нуба застыла.
Аргон со свистом вздохнул.
– Эй, – он притронулся пальцами к ее холодным щекам, – ты чего?
Ксеон ошарашено отполз в сторону.
– Нуба? Пожалуйста, посмотри на меня. Давай, все хорошо, я держу тебя за руку. – Нуба не шевелилась. Ее карие глаза невидяще смотрели вверх. – Ты же не… Я держу тебя за руку. Эй, Нуба… Нуба!
