– Таково условие.
– Я не собираюсь отвечать за вашу жизнь, Вольфман. Мне не нужен балласт.
– Я не балласт.
– Вы еле переставляете ноги, а я собираюсь незаметно пробраться в замок огненных санов, а не сыграть в кости с «храбрейшими» солдатами Эрла Догмара.
– Мы пойдем вместе или я прикажу Догмару заковать тебя в кандалы, а потом, когда мы вернемся в Станхенг, выставлю летающих людей за южные ворота города. И все мы насладимся кровавым зрелищем, едва мой дядя направит на них свое войско.
Аргон не ожидал услышать такие слова. Это была угроза, и совсем не шуточная. В голосе Вольфмана слышалась такая ярость, что Аргон засомневался, кто перед ним – друг или враг. Иногда власть оказывается в руках неправильных людей, и ничего хорошего из этого не выходит. Лаохесан едва не уничтожил все живое, что процветало в Калахаре. Алман Барлотомей убил родного брата.
На что был способен этот болезненный мальчишка с блестящими от злости глазами?
– В вашем плане есть небольшая погрешность, – холодно сказал Аргон. – Если вы выполните свою угрозу, у Алмана прибавится союзников.
– И ты станешь воевать на стороне человека, который обезглавил твоего отца? – Вольфман оскалился. – Будешь воевать против Эльбы Барлотомей Полуночной?
Аргон замер. Этот разговор нравился ему все меньше и меньше.
Он скривил губы в усмешке и пожал плечами:
– Не отставайте, потому что я назад не оборачиваюсь.
– И не нужно, – ответил Вольфман. Нож он планировал вонзить дикарю не в сердце.
А в спину.
Ксеон
Станхенгские кузнечные мастерские были полны рабочих. Стук молотков не затихал до самого вечера, а затем вновь возобновлялся к утру. Вооружить армию в течение нескольких месяцев – тяжелая задача, но люди Вольфмана оказались преданными подданными, которые трудились не столько за еду, сколько за идею возвращения мира. Было в их одержимости что-то поразительное, и Ксеон пришел к выводу, что жители Станхенга искренне любят Вигмана Барлотомея, пусть о его черством характере ходили легенды по всему Калахару. Не зря его армия получила название «Каменные Сердца».
Родные братья. Вигман и Алман. Когда-то Вудстоун процветал под их правлением, а теперь при воспоминании о былых временах женщины горбились, а мужчины удрученно отмахивались, словно говорить о давно пережитом не было смысла.
Что могло побудить Алмана убить родного брата? Почему он пошел на это предательство? Неужели жизнь Вигмана не имела для него никакой ценности? Или же им овладела такая ярость, что он забыл о кровной связи между ними и занес клинок?
По какой-то причине ответы на эти вопросы волновали Ксеона. Он пытался отыскать мотивы, хотел понять, что побудило короля убрать с пути близкого человека. Как он живет дальше? Разве можно спать по ночам, когда ты своими же руками отнял у себя нечто неизмеримо важное и дорогое? Бывает, конечно, что люди разочаровывают и причиняют боль неосознанно, но вместе с тем беспощадно и метко. Но разве убийство – выход? Сделал ли он это под влиянием эмоций или умертвил брата осознанно и хладнокровно?
Ксеон думал об этом, выходя из своих покоев. Так как они с Аргоном не были в чести у королевского двора, комнаты им отвели на нижнем этаже рядом с кухней и каморками прислуги. Ксеон и сам сердился на короля Вольфмана за такое неподобающее отношение к тем, кто пришел не только просить о помощи, но и помогать. Однако ярость он оставил Аргону. Пусть его друг «рубит дрова», а он будет заботиться о том, чтобы щепки далеко не разлетались.
Ксеон пробежал мимо болтающих поварих. Одна из них, довольно юная и симпатичная рыжеволосая девушка, протянула ему алое яблоко. Ксеон не понял, с чего вдруг она так странно улыбается, но взял угощение и хмуро бросил:
– Спасибо.
Девушка томно вздохнула, глядя ему вслед, но он уже скрылся за поворотом и побрел вдоль каменных стен, увешанных отполированными до блеска гербами и факелами. Ксеон откусил яблоко и вскинул брови. Каким же сладким оно было! Он довольно давно не ел ничего подобного в Дамнуме. Когда-то плодородная земля Долины Ветров очерствела, все стада ушли. Сначала урожай погибал из-за засухи, потом – из-за проливных дождей.
Казалось, проклятья всего мира обрушились на самую маленькую страну Калахара.
Ксеон пробежал мимо окна с распахнутыми ставнями и невольно замер, заметив внизу знакомое лицо. Эльба Полуночная, облаченная в тонкое приталенное платье, подпоясанное кожаными ремнями, лихо взмахивала в воздухе мечом. Щеки ее горели румянцем, на лбу блестели капли пота, а волосы, всегда аккуратно собранные, были растрепаны и сплетались в узлы за спиной. Рядом на деревянной скамье сидела Рия, ее маленькая сестра, и громко читала, водя тонким пальцем по белой странице толстой книги. Слова звучали неуверенно и хрипло. Девочка все время заикалась, но Эльба поглядывала на нее и подбадривала:
– Молодец. Еще пару слов.
Эта «пара слов» превращалась в страницы, а затем и в целые главы.
Ксеон растерянно почесал подбородок и спустился к лестнице, ведущей на небольшую открытую площадку, где сейчас тренировалась королева. Он так и не поговорил с ней после отъезда Аргона. Эльба была чрезвычайно занята на заседаниях совета, на которые Ксеона без упрямого и бесцеремонного Аргона не пускали. Заседания проходили наедине с Хьюго Кнутом, и Ксеон терялся в догадках, что они могли обсуждать до самых сумерек. Аргон велел присматривать за Эльбой, ему почему-то казалось, что в замке есть люди, которые попробуют причинить ей вред.
Собственно, Аргон всегда во всем видел подвох, если дело касалось людей, которые были ему дороги. То, что Эльба была дорога Аргону, тоже волновало Ксеона, но он не хотел себе в этом признаваться.
Юноша остановился перед аркой и прочистил горло, пытаясь представить, о чем он должен поговорить с королевой и стоит ли поднимать вопросы, касающиеся будущего союза Станхенга и Дамнума, сейчас, когда они с Эльбой почти не знакомы. Возможно, она не захочет общаться с тем, кто при Вольфмане назвал ее девчонкой, которая просто вышла замуж. Прошло несколько дней, но он до сих пор помнил ее оскорбленный взгляд.
– Королева Эльба? – непринужденно произнес Ксеон, выйдя на площадку, и крепко сцепил за спиной пальцы в замок. – Я вам не помешаю?
Эльба обернулась. Капля пота скатилась по ее лбу и упала на светло-голубую ткань кружевной оборки. Рия подняла глаза от книги и с интересом посмотрела на Ксеона.
– Тренируетесь?
– Верно. – Эльба опустила меч.
– Почему вас не обучает кто-нибудь из доверенных короля?
– Здесь считают, что женщина не должна держать в руках оружия.
– Видимо, вы с этим не согласны. – Ксеон взглянул на меч, потом на то, как тяжело вздымалась и опускалась грудь девушки, и смутился. – Знаете, Аргон непременно сказал бы, что вы бессмысленно машете палкой.
