– Аргону не понравится, что ты нарушаешь его приказ.
– Приказ? – Хуракан усмехнулся, но потом так серьезно посмотрел на Ксеона, что тому стало не по себе. – Странные вещи ты говоришь. Я не сделал ничего дурного.
– Очень сомневаюсь.
– Не нравлюсь я тебе.
– Как и я тебе. – Ксеон отвернулся. – Но какая разница, верно?
– Мы могли бы подружиться, если бы ты хотя бы иногда позволял своему сердцу…
– Давай только без сердца.
– А что с ним не так? – Хуракан вскинул брови. – Оно вроде на месте.
– Зачем о нем разговаривать? Пусть и дальше разносит кровь по венам, а большего я от него и не требую. Лучше расскажи мне, зачем вы пробрались в станхенгский архив.
Старик прищурился и протянул:
– И все-то ты знаешь.
– Элиас видел вас – тебя, Томми и маленькую девчонку.
– Мы читали.
– И опять-таки, – Ксеон остановил Хуракана, положив ладонь на его плечо, – за спиной Аргона. Хочешь, чтобы нас поджарили, как Эстофа?
– За чтение книг никого еще не поджаривали, мальчик мой.
– Некоторых в нашем мире поджаривают за то, что они на свет появились. Нельзя так просто нарушать правила, Хуракан. Мы не дома, мы должны вести себя тихо.
– Вихрь не может быть тихим! – проворчал старик, а затем усмехнулся. – Если будешь и дальше таким болваном, я не расскажу тебе, о чем вычитал в переписке визирей Станхенга и Хорго. Так что умерь пыл и раскрой уши, тебе понравится, что я скажу.
Ксеон устало вздохнул, сложив руки перед собой, а старик приблизился к нему и в его серых глазах появились яркие искры, как будто он окончательно потерял рассудок. Хуракан заговорщически прошептал:
– У Лаохесана Опаленного был внебрачный сын.
Ксеон удивленно опустил руки.
– Что?
– Да-да, мой мальчик. Все гораздо интереснее, чем я мог предположить!
– Но… вряд ли потомки Лаохесана дожили до наших дней, – разумно заметил Ксеон и кивнул сам себе, сбитый с толку. – Да ведь один шанс на миллион, что по Калахару ходит настоящий огненный сан! Их всех истребили.
– И ты думаешь, что Огненный всадник не позаботился о своем наследнике?
– Лаохесан – тиран и убийца. Конечно, я так думаю.
– Даже у тиранов и убийц есть семьи, болван. Они тоже любят и тоже страдают. Тебе ведь не нужно объяснять, что не все, что кажется нам страшным, внушает ужас другим?
– С чего ты вообще взял, что этот наследник – сын? – Ксеон в растерянности покачал головой. – Там было написано имя?
– Вообще-то нет.
Хуракан хитро улыбнулся, а Ксеон ощутил себя самым настоящим олухом, который вновь повелся на сказки безумного старика.
– То есть имени там не было?
– Не было.
– И про то, что он выжил, тоже ничего не написано?
– Не написано.
– Тогда у меня такой вопрос. – Юноша хлопнул в ладони и уставился на старика рассерженным взглядом. – Эта запись вообще существует или ты ее выдумал?
– Духи с тобой, болван. Зачем мне такое выдумывать? Как только происходит нечто, не поддающееся объяснению, люди начинают обвинять других в том, что у них не все дома, хотя «другие» просто научились шевелить извилинами.
– То есть ты сделал вывод.
– Да, я сделал вывод.
– И каким образом?
– Твой вопрос про имя и есть ответ, Ксеон, – туманно ответил Хуракан.
Ксеон так на него посмотрел, что старик должен был сгореть заживо, но не сгорел.
– Знаешь, я помню Иохисана – отца Лаохесана и правителя Халассана. Мне было тогда сорок два, и почему-то пил я гораздо меньше, чем сейчас, хотя с моим здоровьем…
– Хуракан!
– Да-да, извини. Так вот, он был жестоким и алчным человеком. Поговаривали, что его трон был сделан из чистейшего золота! Понимаешь, мой друг, будь его воля, он бы не передавал бразды правления Лаохесану. Он бы правил Халассаном долгие годы.
– Если бы его не убили.
– Вот именно. Лишь смерть отучила его от корыстолюбия и ненасытности.
– Но как это относится к главному вопросу?
– Ты опять не хочешь думать, – разозлился Хуракан и сердито взъерошил волосы Ксеона, – включай уже голову. Если человек плохо реагирует на правду, что обычно происходит?
– От него эту правду… скрывают?
– Представь, что у Лаохесана появилась девочка. Какой прок скрывать ее имя, когда огненные саны никогда не наследовали трон по женской линии? Мы бы знали его, Ксеон. Мы бы знали имя. Но оно осталось в секрете, а значит…
– Его пытались утаить, – понимающе кивнул Ксеон.
– Значит, родился мальчик.
Старик взмахнул руками, как будто ничего необычного в его словах не было, а Ксеон в растерянности отвернулся. Мысли завертелись, словно сумасшедшие. Юноша вспомнил о предсказании Змеиных жриц и текстах масонских книг, и внутри вдруг все сжалось.
– Он жив.
Хуракан вопросительно взглянул на него.
– Кто?
– Наследник.
– Слишком смелое заявление. Мне бы прочитать еще пару книг, пару записей…
– Потерянный наследник жив. Сын, которого считали мертвым, ходит по Калахару, и именно он занесет клинок над Лаохесаном, чтобы вновь объединить земли. – Голос Ксеона прервался. Они с Хураканом посмотрели друг на друга, и юноша неожиданно осознал, что его веснушчатый друг оказался прав. Предания сбываются, а легенды становятся явью. – Это пророчество мы услышали в Рифтовых Болотах от черных ведьм.
– Думаешь, потерянный наследник – потомок Лаохесана?
– Возможно.
– Но это значит, что стихия огня не погибла. – Старик зачарованно округлил глаза. – Последний из огненных санов где-то рядом! Мы должны отыскать его! Ты и Аргон… вы срочно отправляетесь в путь.
– Аргон еще даже из Фера не вернулся. Остынь, Хуракан. Мы можем ошибаться.
– Ты сам пришел к этому выводу.
– И уже жалею об этом.
Ксеон был уверен, что Аргону данная история тоже не придется по вкусу. Судьба всего Калахара вновь находилась в руках огненного сана, но разве не огонь в прошлый раз едва не погубил страну? Разве не огня они опасались?
От размышлений юношу отвлек знакомый голос. Он поднял голову и увидел Эльбу в сопровождении Милены де Труа и нескольких стражей. Они спускались по каменным ступеням. От палящих лучей головы женщин прикрывали белые шелковые платки. Легкое желтое платье Эльбы раздували капризные порывы горячего ветра, и девушка придерживала его руками.
