– Нас окружили десятки огненных санов, Эльба! – воскликнул Вольфман. – И они нас ждали, они знали, что мы придем, и хорошо подготовились. Мы все могли умереть, но у Аргона хватило сил поднять пески пустыни одним щелчком пальцев! Он обрушил целую бурю на огненное кольцо, сдерживающее моих людей. Бурю из ветра и пыли! У тебя тоже есть способности? Ты никогда их не проявляла.
– По правде говоря, я совсем неопытна.
– Но ты можешь, – горячо воскликнул Вольфман. – И я могу. Точнее, не могу, но мог бы, если бы верил. Так ведь?
– Наверное. – Эльба погладила его по плечу, а он отступил назад и заправил за уши взмокшие от пота светлые волосы.
– Неужели и легенда о Лаохесане правда?
– Больше всего на свете мне хотелось бы ошибаться. Но это так. – Эльба взяла Вольфмана за подбородок, чтобы он посмотрел ей в глаза. – У нас не получится одолеть противника, если мы будем сомневаться в словах друг друга. Я хочу вам верить, Вольфман. А вы хотите верить мне?
Вольфман сморщил нос. Игра масок и притворства!
Единственное, чего он хотел, – это скрыть злые мысли от девушки, стоящей напротив. Шаркая, он отошел от Эльбы, а она в полной растерянности опустила руки, всматриваясь в удрученное лицо своего супруга. Что-то терзало и мучило его, но Эльба не понимала, что именно.
– Произошло кое-что еще, что непременно тебя удивит. – Вольфман замер у окна. Он сложил в замок руки и беспечным голосом проговорил: – Я пытался убить Аргона из Дамнума.
Девушка ошеломленно переспросила:
– Что вы пытались сделать?
Король бесстрастно пожал плечами.
– Я хотел его убить. Проткнуть клинком его сердце… или легкое… неважно. Я хотел избавить себя от его присутствия.
– Но… – Эльба, задохнувшись от возмущения, хватала ртом теплый воздух. – Но почему?! Зачем вам это? Аргон ваш союзник, а его люди…
– Прекрати. Я знаю все, что ты скажешь.
– И вы все равно меня выслушаете! Ваш поступок – полное безумие.
– Раньше я бы с тобой не согласился.
– А сейчас? – Она рассерженно шагнула вперед, чувствуя, как в груди разгорается дикий огонь. Эльба потеряла самообладание и совсем забыла о том, кто перед ней стоит. – Надеюсь, вы поняли, как ошибались.
– Понял.
– И что заставило вас изменить свое решение?
– Он спас мне жизнь. – Вольфман улыбнулся, но за улыбкой скрывались печаль и досада. – Он знал, что я собирался перерезать ему горло, знал, что скоро мое тело предадут земле и меня сожрут черви, но он прикрыл меня собой, когда один из санов попытался убить меня.
Эльба ощутила странную теплоту в сердце. Она никогда не сомневалась, что Аргон обладает доблестью и храбростью. Он был тем самым человеком, который бросался на помощь без раздумий. Кто-то мог назвать его глупым, но Эльба ни за что на свете не согласилась бы с этим.
Внезапно в ее голове мелькнула страшная мысль.
– Вы сказали… сказали, что он прикрыл вас собой.
– Да, так и было.
– Но он не пострадал?
Вольфман налил себе еще вина, сделал глоток и устало повалился в обтянутое красным бархатом кресло.
– Я удивляюсь, что он не умер по дороге и мы не бросили его в пустыне.
Эльба сжала губы. Неужели они предали бы человека, который спас жизнь королю? Вольфман вдруг зашелся диким кашлем и просипел:
– Мы передали его старику… такому, с бородой. Хуракану, кажется. В их деревне его считают знахарем. Возможно, он спасет сильфа. Но я бы не надеялся.
Эльба застыла. В груди вдруг стало так холодно, что, несмотря на солнечные лучи, льющиеся в окна, казалось, даже все тело заледенело. Девушка растерянно заморгала и посмотрела в пустоту, осмысливая услышанные слова.
– Ты побледнела.
Эльба повернулась к супругу спиной. Руки дрожали, и она с такой силой сжала их в кулаки, что пальцы неприятно заныли.
– Такое ощущение, что тебе жаль. – Вольфман отставил кубок и медленно привстал с кресла. – Жаль, что он спас мне жизнь. Ты расстроена?
– Не говорите так. Я рада, что вы целы.
– Сомневаюсь. – Эльба крепко зажмурилась, а он продолжил: – Ты должна научиться проявлять уважение. Я твой король.
– Я знаю.
– И твой муж.
Эльба промолчала, стараясь взять себя в руки, но в груди ныло. Девушка с ужасом представляла себе лицо мертвого сильфа, его побледневшую кожу и глаза, закрытые навечно. Это ранило беспощадно и метко, разрывало сердце на куски.
– Тогда повернись ко мне. Прояви уважение хотя бы раз!
– Вы… дайте мне мгновение.
– Чтобы ты оплакала дикаря? Или смирилась с тем, что я все еще жив?
– Прошу вас, прекратите.
– Я не собираюсь прекращать. Ты стоишь ко мне спиной, как будто…
– Мне больно! – выпалила Эльба и обернулась. Вольфман в изумлении вскинул брови, а нимфа тоскливым голосом продолжила: – Мне больно оттого, что человек, который спас мою сестру, сейчас на краю гибели. Да, мне больно, Вольфман! Ведь если бы не Аргон из Дамнума, я была бы мертва. Почему вы не хотите это принять?
– Потому что он всего лишь дикарь.
– Он хороший человек.
– В королевстве много хороших людей, но не по всем ты так тоскуешь.
– Прекратите, я не тоскую по нему.
– Но ты переживаешь.
– Я имею право переживать! Я не один из тех камней, что окружают ваш город. У меня есть чувства, меня можно ранить.
– Мы сами выбираем тех, кто нас ранит.
– Я никого не выбирала.
– Зато я выбрал тебя, – разозлился Вольфман, и в его глазах появилась такая ярость, что Эльбе стало не по себе. – Мы должны были вершить судьбу Вудстоуна и Калахара! Но вместо этого я беспокоюсь о своей жене, которой приглянулось отребье из Долины Ветров. Я чуть не убил человека, потому что у тебя не хватило духу избавиться от чувств и стать той, кем ты должна была быть!
– И кем я должна была быть?
– Моей королевой.
– Вашей? – Девушка в недоумении посмотрела на Вольфмана. – Вы хотели убить Аргона, потому что страх подчинил ваш рассудок. Не надо винить меня в своих грехах. Я не заставляла вас заносить клинок.
– Я делал это во имя наших отношений.
– Вы делали это в угоду своим прихотям, – прошипела Эльба. – Прекратите бояться всего, что вам неподвластно, и попытайтесь понять тех, кто вас окружает. Вопреки своим же убеждениям вы хороший человек, Вольфман. Так вспомните об этом. Не осуждайте меня за мои чувства, они есть у всех, но я своих не скрываю.
– А должна, – прогремел Вольфман, – в том-то и дело, Эльба! Нам не суждено стать счастливыми. Короли умирают несчастными и порой одинокими, но это неважно. Союзы заключаются с теми, кто может принести выгоду. Мы общаемся с теми, кто способен принести нам выгоду. Наша жизнь нам не принадлежит. Но мы потомки королей, и такова наша участь.
