– Звучит так, будто ты им восхищаешься.
– Нет. Но, возможно, его есть за что уважать.
– Отлично. Только не переусердствуй. – Ксеон посмотрел на то, как Аргон прижимал к груди дрожащими пальцами окровавленные лоскуты рубахи, и не удержался от горькой усмешки. – Ты паршиво выглядишь. Трясешься, как пес.
– Я и не думал, что бывает так… больно. – Аргон озадаченно хмыкнул. – Мы столько времени провели в сражениях, но ведь на поле боя ни разу не выходили… чем мы вообще занимались?
– Воровали.
– Сейчас в это слабо верится.
– Послушай, есть кое-что еще, о чем я должен тебе рассказать. И вряд ли тебе это понравится. – Аргон молча ждал, и Ксеон нехотя продолжил. – Хуракан пробрался в архив Станхенга. И да, я сказал ему, что он олух, но ко мне он слабо прислушивается.
– Он нашел что-то важное?
– Он нашел переписку визирей Вудстоуна и Халассана, в которой говорилось, что у Лаохесана Опаленного был внебрачный ребенок. Сын, как считает Хуракан.
– Почему именно сын?
– Его имя осталось в секрете. Об этом спроси у старика, он пояснит лучше, чем я.
– Но… – Аргон настороженно нахмурил брови. – Лаохесан жил сотню лет назад. Что нам до его отпрысков? Или ты считаешь, что…
Вопрос повис в воздухе, и Ксеон не торопился на него отвечать.
Друзья уставились друг на друга. Аргон, превозмогая боль, вскочил с кровати и воскликнул:
– Ты хочешь сказать… что наследник Лаохесана Опаленного жив? Ты, должно быть, шутишь!
– Я только предполагаю.
– Но с чего ты взял?
– А ты помнишь слова Змеиных жриц? Помнишь их предсказание? – Ксеон всплеснул руками. – Я в совпадения не верю. Они ведь говорили про потерянного наследника, а теперь мы узнаем, что у огненного тирана был сынок.
– Это безумие. Стихия огня погибла вместе с Лаохесаном.
– Откуда ты знаешь?
– Это… – Аргон раздраженно пожал плечами. – Это все знают.
– Но эти все могут ошибаться.
– Я должен подумать… – Аргон сжал пальцами виски. Казалось, голова вот-вот лопнет. Если Ксеон прав, им нужно отыскать последнего оставшегося в живых сана, контролирующего огонь.
Но разве не огонь они пытались победить?
И где искать? С чего начать? Если наследник Халассана жив, согласится ли он помочь? Или пойдет по стопам своего предка и встанет на сторону крови? А ведь зов крови всегда сильнее зова сердца. Или… нет?
– Мне пора идти, – сказал Ксеон, – скоро начнется заседание малого совета. Я должен присутствовать.
– Я пойду с тобой.
– Да ты еле ходишь.
– И что с того? Значит, донесешь меня. Я не могу отсиживаться здесь, пока свита Вольфмана решает нашу судьбу.
Ксеон упер руки в бока.
– Пока ты поднимешься, совет разойдется.
– Ты меня недооцениваешь.
– Я сам справлюсь, а ты зализывай раны. Узнаю что-то важное – расскажу тебе.
– Я сам должен все слышать.
– Ты должен встать на ноги! – настаивал Ксеон. – Ничего не случится, если ты не посетишь собрание. Мир не развалится.
Ксеон ушел, а Аргон изнуренно понурил плечи. Мир, может, и не развалится. Но не развалится ли сам Аргон?
Ксеон
В малом зале Ксеона ожидали Хьюго Кнут, Догмар, Хуракан и Эльба. Было непонятно, по какой причине они пустили на совет даже сумасшедшего старика, но он не стал спорить. У него и без того скопилось огромное количество вопросов. Например, удастся ли найти потерянного наследника? Возрождается ли на самом деле Лаохесан? Почему Алман еще в Арборе, а не штурмует пограничную южную стену Станхенга? И где пропадает король?
Эльба сидела во главе стола, постукивая ногтями по деревянным подлокотникам трона. Ее взгляд был задумчивым и настороженным, будто она ожидала вторжения. Но в зале было абсолютно тихо. Через открытые окна в помещение врывался горячий ветер. Необычная жара иссушала земли Вудстоуна, и никто не находил этому объяснения, ведь все прекрасно помнили, что по летописям жрецов в Калахаре ожидалась зима.
Неожиданно центральные двери малого зала распахнулись, советники одновременно обернулись, а Эльба привстала с трона, но вместо Вольфмана вошла Милена. На лице Эльбы отразилось недоумение.
– Простите, что врываюсь, – произнесла Милена и сцепила в замок длинные пальцы, – но я пришла сообщить, что заседание переносится…
– Переносится?
– …на более поздний срок.
– В связи с чем? – Речная нимфа нахмурилась и покосилась на главного визиря, но тот лишь недоуменно пожал полноватыми плечами.
– Королю… нездоровится, – пояснила миледи де Труа, растянув губы в фальшивой улыбке, и Эльбе вдруг показалось, что ее бледная кожа вот-вот пойдет трещинами. – Король Вольфман приносит свои извинения и переносит собрание на завтрашнее утро.
Эрл Догмар коротко кивнул и пошел к выходу. За ним ленивой походкой побрел и Хьюго Кнут. Ксеон же расстроенно насупил брови, подумав, что Аргон, видимо, ничего не пропустит, и пихнул в бок Хуракана, теребившего пальцами край золотого знамени. Советники уже почти покинули малый зал, как вдруг их остановил звонкий голос Эльбы:
– Стойте!
Мужчины в недоумении обернулись, а Милена де Труа обескураженно застыла. Она никак не могла постичь простую истину, что Эльба Полуночная никогда не станет уроженкой Вудстоуна. Она из Эридана. Она дикарка и своенравная девчонка, которая не собирается следовать чьим-то указам.
– Мы не станем переносить заседание, – отрезала Эльба и медленно села на трон. Ее ладони вновь легли на подлокотники. – Заседание начнется сейчас, и отчитываться вы будете передо мной, своей королевой. Потому прошу вас вернуться на свои места. Нам с вами есть что обсудить.
Лица мужчин вытянулись от удивления. Эрл Догмар недовольно прищурился и вдруг посмотрел на главного визиря, наверное, впервые за всю жизнь ожидая поддержки с его стороны, однако тот лишь хмыкнул, повел плечами, будто от него ничего не зависело, и неспешным шагом направился обратно к столу. Спустя мгновение к нему присоединился и главнокомандующий Каменных Сердец. Правда, глаза его были все так же полны искреннего недоумения и подозрения.
Ксеон посмотрел на Эльбу в полном замешательстве.
Сильфы одинаково относились к мужчинам и женщинам. Право голоса у них имел каждый, кто желал высказаться. Доказательством тому являлась Нириана – глава клана Черных Крыс, избранная северными народами Дамнума. Но Эльба была другой. Ее порыв не мог не насторожить приверженцев традиционной системы ценностей и хранителей пирамиды власти. Эльбу они, увы, считали всего лишь инструментом, но никак не мастером. Она сидела на этом троне, чтобы объединить земли, а не править ими.
