Нейрис посмотрела на Хуракана и кивнула.
– Пора.
Ее голос дрогнул, но спина оставалась такой же прямой, а взгляд был полон решимости. Старик расправил тяжелую серую накидку и поднял к небу руки. Люди следили за ними, будто он держал в пальцах нечто раньше невиданное.
Аргон был единственным, кто смотрел на яму.
Хуракан звонко хлопнул в ладони. Куча земли взмыла вверх и в следующее мгновение упала вниз, заполнив яму доверху. Старик опустил руки, и мелодия, разлетающаяся по Каменному Кругу, зазвучала громче. Речные люди выступили вперед, создавая круг. Кто-то из них упал на колени и взвыл не своим голосом, обращаясь к незнакомым Аргону богам. Нейрис закружилась в танце, вытянув руки навстречу приближающимся грозовым тучам. Они появились на небе так неожиданно, что никто их не заметил, даже сам Аргон. Он посмотрел на потемневшее небо и понял, что темные тучи появились только над Каменным Кругом Станхенга, а за пределами холма продолжало ярко светить солнце. Уроженцы Вудстоуна, как и Дамнума, во все глаза наблюдали за речными шаманами. Дети молчали, а их родители морщили лбы, глядя, как странно одетые мужчины и женщины танцуют рядом с могилой их королевы. Босые ноги громко стучали о землю. Были слышны раскаты грома. Лихо отбивали быстрый ритм ладони по натянутой коже бубнов и бонго. Аргон смотрел на танцующих людей, но в их резких движениях и выражении лиц видел что-то животное. Дикари. Даже своевольный нрав сильфов не был настолько первозданным и мятежным. К танцующим присоединилась и Рия Полуночная. Она грозно скалила зубы и горбила спину, и Аргон увидел в ней дикую львицу. На землю обрушились потоки дождя. Нейрис протянулась к ним руки и широко улыбнулась, выкрикивая:
– Помоги ей, Пифия. Помоги ей, Пифия!
Ее глаза неожиданно закатились, обнажив белые глазные яблоки. Тело затряслось в жутких конвульсиях. Она задрожала как в лихорадке, из носа потекла кровь. Аргон собирался подойти к ней, но его остановила чья-то рука. Он обернулся и увидел Хуракана, который качал головой:
– Стой.
– Но ей плохо.
– Так нужно. Она помогает.
Помогает? Аргон в изумлении уставился на женщину и понял, что кровь заливает уже и ее шею. Вокруг нее кружились люди, которые стонали и рычали, как звери, а Нейрис безумно улыбалась, трясясь так сильно, что подвеска-символ на ее груди высоко подпрыгивала.
Дождь становился все сильнее, тяжелые капли отскакивали от высоченных каменных скульптур. Люди столпились еще плотнее, и вдруг небо взорвалось яркой вспышкой. Молния заискрилась над головами. Раздался очередной удар барабанов. А затем вдруг… стало абсолютно тихо. Речные шаманы одновременно преклонились перед могилой. Нейрис упала и вяло оперлась ладонями о вязкую землю. С ее лица стекала кровь, смешиваясь с дождем. Женщина порывисто подняла голову и внезапно застыла. В ее серых глазах мелькнул испуг. Люди молча ждали, а она во все глаза глядела на могилу, не понимая, почему ее племянница не возрождается.
– Ну же, – прохрипела Нейрис, утопая пальцами в грязи, – ну же…
Ничего. Звенящая тишина плавала над серым холмом. Аргон вдруг понял, что что-то пошло не так. Перепуганный взгляд Нейрис был красноречивее любых слов.
– Ну же!
Аргон отвернулся, уставившись вдаль невидящим взором.
Внутри образовалась странная пустота. Аргон вспомнил лицо Ксеона, вспомнил его слова. Он с ужасом приблизился к яме, подняв перед собой руку, но кто-то ее тут же опустил и прижал к перебинтованной груди.
– Подожди, – взмолился Хуракан, – не торопись.
– Эльба умирает!
– Ты этого не знаешь.
– Отпусти… Живо отпусти меня!
– Не могу, мак. Ты должен прислушаться к ветру. Прислушайся!
– Я слушаю, – процедил Аргон. Он посмотрел на измученное лицо Нейрис, изуродованное невероятным горем, и оттолкнул старика. – Он велит мне освободить ее.
Аргон вытянул руки, намереваясь приказать ветру поднять землю, но Хуракан снова повис на нем, воскликнув:
– Нет!
И в этот момент из земли сквозь пелену дождя наружу вырвалась черная гадюка.
Змея оказалась прямо перед Аргоном и зло зашипела. Он неуклюже отпрянул назад, споткнувшись о мантию Хуракана, но старик поддержал его за плечи. Аргон присмотрелся к угольной почве и вдруг понял, что наружу выползают десятки скользких шипящих змей. Толпа в ужасе попятилась назад, а гадюки расползлись по контуру могилы, будто оберегая ее от чужаков. Их черные, как бусины, глаза блестели, длинные языки пробовали на вкус влажный воздух. Люди в панике перешептывались, глядя, как в недрах земли что-то шевелится. Внезапно сквозь черную почву наружу прорвалась рука с растопыренными испачканными в грязи пальцами.
Аргон окаменел. Он не верил своим глазам, но в следующий миг из-под земли показалась вторая рука. Пальцы безжалостно впивались в землю. Змеи все шипели, их хвосты извивались, чешуя сверкала.
Из могилы на свет рвалась она, Эльба Барлотомей Полуночная. Она отчаянно карабкалась наружу, стискивая зубы, рыча и извиваясь, будто сама была гадюкой. Аргон увидел ее грязное, искаженное отчаянием лицо, мокрую испачканную накидку, которая облепила все ее тело, когда она встала на ноги и всей грудью вдохнула свежий воздух.
Люди отшатнулись от королевы, и Аргон оказался к ней ближе всех. Эльба посмотрела на него пронзительным взглядом. Ее грудь тяжело вздымалась и опускалась, в глазах пылала слепая неустрашимость. Она выжила. Боги выбрали ее.
Иссиня-черная змея поднялась по телу девушки, обвилась вокруг ее шеи, будто тугой торквес, и зашипела над ухом. Аргону показалось, что гадюка общалась с Эльбой, и та неожиданно кивнула. Она послушно подняла руку, и земля под ногами задрожала. В следующее мгновение рыхлая почва взмыла в воздух, мелкие камни зависли над землей, а потом один из них оказался в ладони Эльбы. Она крепко сжала его в пальцах и неожиданно хищно улыбнулась.
Когда она вновь раскрыла ладонь, камень превратился в прах.
Эльба
Герард налил воды в серебряный кубок и подлетел к королеве, будто она требовала от него незамедлительного подчинения. Но Эльба молча сидела в позолоченном кресле и смотрела на порезанную ладонь. Кровь до сих пор сочилась из раны.
– Нужно позвать лекаря, – взволнованно пролепетал слуга, упав на колени. – Выпейте воды, а я схожу за вашей тетушкой или другим знахарем. Выпейте, вы очень бледны.
Эльба не отвечала. Пить не хотелось. Она подняла голову и сказала:
– Не тревожьте Нейрис. Она слишком устала, чтобы тратить свои силы.
– Но у вас кровь.
– Ты ведь умеешь перевязывать раны, Герард?
– Да… я… – Он встревоженно нахмурился. – Да-да, конечно, сию минуту. Надо бы найти чистую ткань, воду и целебную мазь. Или без мази? Как вам угодно?
