— Кажется, Шейла узнала вас, — быстро ответила та, нахмурив
лоб. — Интересно, насколько близко ваше сходство с Мирной?..
— Если судить по Рианнон и Шаннон, то мы с Мирной могли бы
сойти за близнецов, — заявила Морриган.
— Тогда хорошо, что так мало жителей Сидеты выезжают за
пределы нашего королевства. Плохо только то, что Шейла — одна из этих немногих.
«Ты не должна прятаться от своей судьбы!» — пронеслось в
голове Морриган.
— Что ж, я не собираюсь заявлять во всеуслышание, кто моя
настоящая мама, но и прятаться, словно совершила какой-то проступок, тоже не
буду.
— Разумеется, вы не сделали ничего плохого! Но все это
большое потрясение. — Биркита провела рукой по глазам, и Морриган заметила, что
она побледнела еще больше, чем прежде.
— Для меня тоже. Я всегда знала, что отличаюсь от остальных
детей. Мои подруги не могли понять, почему я так люблю бывать на природе. И еще
одно... Я слышу голоса с тех самых пор, как себя помню. В общем, я всегда была
там чужой.
— Теперь вы у себя дома, Приносящая Свет, — с уверенностью
заявила Биркита, и ее слова успокоили издерганные нервы Морриган.
— Про Партолону и свою настоящую маму я узнала всего лишь
несколько дней тому назад. В тот же самый день я услышала души кристаллов и
заставила их зажечься. Затем в оклахомской пещере произошло нечто ужасное.
Какая-то сила перетянула меня сюда через кристаллический валун.
— Вы попали домой, миледи. Адсагсона вернула вас к нам через
Усгаран. Завтра вы впервые исполните ритуал в честь Богини.
— Ты уверена, что мне следует делать это? Я ровным счетом
ничего не смыслю в подобных вещах. Я... я боюсь произнести или сделать что-нибудь
не так. Быть может, нам следует сказать Шейле, что я чересчур устала?
— Ритуал достаточно прост. Проводить его вы будете в
одиночестве, поэтому можете не бояться ошибок. Другие жрицы вместе со мной
выкупают вас, умастят благовониями, а затем отведут в Усгаран. Там вы попросите
благословения у Адсагсоны на новый лунный цикл.
— Только и всего? Тогда почему ты не захотела, чтобы я
исполняла ритуал, когда о нем заговорила Шейла?
— Я волновалась за ваше здоровье, но не сомневалась в том,
что вы способны его исполнить. Накануне церемонии — верховная жрица должна
воздержаться от еды, а я знаю, что путешествие сюда отняло у вас много сил. —
Биркита улыбнулась и ободряюще пожала руку Морриган. — Но Шейла была права,
когда говорила, что вы молоды и сильны. Вас благословила Богиня. Все будет
хорошо, Приносящая Свет.
Морриган подумала и решила, что бояться нечего.
«Конечно, я устала, но хороший сон может все исправить. А
если меня оставят одну для исполнения ритуала, то как же я смогу напортачить?
Биркита, с виду такая слабенькая, и то справлялась, значит, и у меня все
получится».
— Если судить по твоим словам, то мне нечего бояться, —
сказала девушка.
— Ритуал Темной луны — это магия. — Биркита заулыбалась. — Я
исполняла его бессчетное количество раз и не перестаю с нетерпением ждать
следующего. Это один из тех моментов, когда преграда между Богиней и ее
верховной жрицей становится чрезвычайно тонкой. Вы окажетесь очень близко от
Адсагсоны. — Она похлопала Морриган по щеке. — А теперь вам надо отдохнуть и
подготовиться к встрече с Богиней.
Биркита проворно подошла к гардеробу, вынула ночную сорочку,
потом вернулась к Морриган, деловито помогла ей снять кожаное платье, расшитое
бусами, и надеть длинную белую рубаху из такой мягкой и теплой ткани, что
девушке мгновенно захотелось уютно свернуться калачиком на постели и уснуть.
— Дверь рядом с выходом из комнаты ведет в вашу ванную, —
объяснила Биркита, укладывая Морриган. — Ею пользуетесь только вы, поэтому
можете не волноваться. Никто вас не потревожит. — Она улыбнулась и погладила
девушку по голове. — Добро пожаловать домой, Приносящая Свет.
— Биркита, спасибо за все, что ты для меня делаешь.
— Мне это в радость, дитя мое.
— Знаешь, у тебя тоже усталый вид. Хорошенько выспись
сегодня.
— Теперь, когда вы здесь и с вами все в порядке, я быстро
восстановлю силы, — заверила ее Биркита. — Увидимся утром. — Она нежно
поцеловала Морриган в лоб и ушла.
Девушка уставилась в потолок. Несмотря на огромную
усталость, она никак не могла закрыть глаза.
Красота сталактитов завораживала ее даже теперь, после того
как Морри дотронулась до стены и прошептала:
— Теперь не так ярко.
Бриллиантовый блеск померк. Кристаллы светились приглушенно.
— Я в Партолоне, — громко произнесла Морри, пробуя эти слова
на вкус. — В другом мире. — Потом девушка добавила уже тише: — Я понятия не
имею о том, что делаю.
«Ты живешь своей судьбой».
— Это ты, Адсагсона? — едва слышно прошептала Морриган.
Ответа не последовало. Его не было ни в мыслях, ни в
воздухе.
«Как бы мне хотелось, чтобы сейчас рядом оказался дед. Вот
кто помог бы разобраться во всем, что тут происходит. Ему тоже понравилось бы,
как выглядят здешние пещеры».
От этой мысли Морриган заулыбалась, но ее губы тут же начали
подрагивать. Она поняла, что дед никогда не увидит не только пещер Сидеты, но и
ее.
— А я так плохо с ним поступила.
Морриган всхлипнула и так затосковала по дому, что ей даже
стало трудно дышать.
«Прости, дед. Извини, ба. Пожалуйста, не держите на меня зла
и знайте, что я вас очень люблю и всегда буду по вам скучать».
Брина тихо мяукнула и потыкалась носом в щеку Морри. Девушка
обняла большую кошку, зарылась лицом в мягкий мех и разрыдалась. Она плакала,
пока не уснула.
5
Сон Морриган был мрачным и холодным. Ее окружала не
прохладная темень пещеры, а ледяная давящая чернота, навевавшая мысли о
погребении заживо. Девушка пыталась сказать себе, что это всего лишь сон,
сейчас она очнется. Но к ней, видимо, пришел один из тех цепких ночных
кошмаров, которые никак не стряхнуть, даже с началом рассвета и пробуждением.
Морриган не могла пошевелиться. Она внезапно вспомнила, как
застряла в центре селенитового кристалла, не могла дышать, двинуться ни вперед,
ни назад. В теперешнем сне девушка тонула в черноте, бесконечной, безжалостной.
Откуда-то из глубины выплыли голоса. Сначала послышался
женский смех, тихий и язвительный. Затем кто-то произнес: «Выбери меня» — таким
высокомерным тоном, что Морриган сразу стало ясно — выбора у нее никакого не
было. После этого какой-то мужчина по-хозяйски, весьма заносчиво заявил: «Ты
моя». Потом далекий и мягкий женский голос принялся настойчиво упрашивать ее,
чтобы она была умной и сильной. Морриган едва его слышала. Спящее сознание
вопило изо всех сил, что она не знает, где, черт возьми, ей проявлять свой ум,
а растерянность мешает быть сильной! Потом еще один женский голос, на этот раз
не такой далекий, но столь же загадочный, сказал: «Доверяй себе, дитя».
Морриган сопротивлялась давящей тьме.
