Кеган кивнул, какое-то время сомневался, не зная, как
сформулировать то, что он хотел ей сказать, потом произнес:
— Да, это тоже родственные души. Двое находят друг друга и
вместе живут всю жизнь. Когда один умирает, второй часто вскоре отправляется за
ним.
— Кеган, я даже думать не хочу, что может случиться что-то
подобное. — Морриган нахмурила лоб.
— Прости. Я не имел в виду... — Скульптор умолк, тяжело
вздохнул, после чего начал заново: — У меня плохо получается. Совсем нет опыта
в подобных делах.
— А я думала, наоборот, — Морриган шаловливо улыбнулась.
— Не в таких. — Он игриво дернул ее локон, который
накручивал на палец. — Я пытался сказать, что не способен описать, каково это,
когда двое буквально предназначены друг для друга богами, еще при их рождении
предопределено, что они будут вместе и проживут одну жизнь. Такое в Оклахоме
встречается?
— В книжках.
— Только в них?
— Ну да, люди пишут об этом и... — Морриган умолкла,
почему-то вдруг смутилась и неловко принялась одеваться. — В общем, они жили
долго и счастливо. Моя подруга Джина называет это Романтиландией. Сам знаешь.
Несчастные возлюбленные, родственные души, предназначенные друг для друга,
хлюп-хлюп и все такое прочее.
— Ты не веришь, что кто-то может быть создан всего лишь для
одного человека?
— Не знаю. — Она, должно быть, заметила, как переменился его
тон, потому что перестала возиться с платьем, подняла голову и пожала плечами.
— Я никогда не задумывалась об этом по-настоящему.
— Тогда сделай это.
— Что?
Кеган провел рукой по волосам. Разговор определенно повернул
не в том направлении, в каком он хотел. Скульптор вовсе не собирался быть
резким, но Морриган пропускала мимо ушей все, что он говорил, и ему оставалось
только скрежетать зубами.
— Морриган, я пытаюсь тебе сказать, что мы, как мне кажется,
созданы друг для друга. — Она уставилась на него, не проронив ни слова, и он
поспешил продолжить: — Ты могущественная жрица, наделенная огромным даром.
Богиня всегда предназначает верховного шамана в спутники своей любимой жрице. Я
думаю, что она, вероятно, выбрала меня в качестве твоего супруга.
Морриган моргнула пару раз, словно ей заволокло глаза, и
пробубнила:
— Но я не Избранная Эпоны.
— Знаю, но разве не логично предположить, что верховной
жрице с огромным и необычным даром Приносящей Свет полагается спутник, который
был бы ей ровней, а не простым человеком?
— Наверное, да, но от твоих слов веет жутким холодом. Прямо
деловое соглашение, а не, скажем, Романтиландия.
— Я же говорил, что у меня мало опыта в подобных делах.
Поэтому я плохо с ними справляюсь. — Скульптор невольно улыбнулся, нежно взял
ее руку и прижал к своей груди прямо над сердцем. — Истинную причину моей веры
в то, что моя судьба — любить тебя, ты найдешь здесь, где моя несвязная речь не
может ничего испортить.
— Кеган, даже не знаю, что сказать. — Морри вытянула руку
из-под его ладони и начала шарить в корзинке с едой. — Пойми, я сегодня отлично
провела время. Ты мне по-настоящему нравишься, но все, что со мной сейчас
происходит, совершенно сбивает меня с толку. Я просто не в состоянии
задумываться о серьезных отношениях на долгое время.
Он резко поднялся и отошел на несколько шагов.
«Что же случилось? Как она могла меня отвергнуть? Неужели я
ошибся в том, что прочел в ее глазах, ощутил в прикосновениях?»
— Кеган, ты что, рассердился?
— Нет, — бросил он, чуть повернувшись. — Мне нужно совершить
ритуал превращения.
— Ладно, — сказала она. — Я буду сидеть тихо, как настоящая
мышка.
Он повернулся к Морри спиной, но по-прежнему чувствовал на
себе ее взгляд. Скульптор заставил себя отбросить все посторонние мысли и
сосредоточиться. Он погрузился в свой внутренний мир, а потом вышел за его
пределы, чтобы найти и поймать искру божественности, которая связывает все,
меняет дух и плоть, превращает одно в другое. Кеган вдохнул божественное
откровение и с радостью встретил боль, пронзившую каждый его мускул, все
косточки. Он снова стал кентавром.
— Это просто поразительно, — услышал скульптор, обернулся,
тяжело дыша, и увидел, что Морриган не сводит с него глаз. — Как и ты сам
поразителен, — продолжила она, отбросила бурдюк с вином, который только что
держала в руках, и подошла к нему.
Кеган почувствовал, как боль в груди начала стихать, стоило
Морри коснуться его лица и шагнуть к нему в объятия.
— Тебе придется дать мне какое-то время, — сказала она. —
Моя жизнь так круто переменилась. Не знаю, смогу ли я справиться с чем-то еще.
Тут Кеган произнес те самые слова, которые еще несколько
дней назад счел бы достойными презрения:
— Я мог бы помочь. Тебе совсем не обязательно справляться
одной, рассчитывать только на себя.
Морриган вздернула тонкую бровь и спросила:
— Разве мне не следовало бы надеяться на мою Богиню?
— Возможно, тебе следует задуматься над тем, что именно она
соединила нас. Мы вместе благодаря ее воле.
Кеган наклонился и поцеловал ее, притязая не только на губы,
но и на душу. Морриган ответила с таким пылом, что у него от радости
заклокотало в груди.
«Она будет принадлежать мне, должна быть моей!»
Когда поцелуй закончился, скульптор с облегчением увидел,
что Морриган лишилась дыхания. Потом он пригляделся повнимательнее и понял, что
она пыталась сдержать слезы.
— Кеган, я должна тебе кое-что рассказать.
Сердце кентавра сжалось от тревоги, но он все равно
улыбнулся и спросил:
— Что такое, мое пламя?
— Ты ведь знаешь, что я очень похожа на Мирну?
Он смутился, кивнул и ответил:
— Да, но я объяснил, что не испытывал к ней особых чувств.
— Помню. Я о другом. — Морри набрала в легкие побольше
воздуха и, как показалось Кегану, приготовилась прыгнуть головой в омут. — В
Оклахоме был один человек, похожий на тебя так, как я на Мирну.
— Не понимаю. — Кегана словно кто-то ударил кулаком в живот.
— Я тоже.
— Но ведь ты говорила, что в том краю нет кентавров.
— Это правда, нет. Ты становишься двойником Кайла, его
абсолютной копией, когда принимаешь человеческий облик.
Тут до Кегана дошло:
— Ты любила этого человека.
— Нет. — Морри раскраснелась, что было для скульптора
красноречивее всяких слов. — Мы с ним не были настолько хорошо знакомы.
— Но у вас возникла какая-то связь.
