— Не стоит думать, что я обвиняю Анн-Софи или Магду… Или несчастного Шона.
— Вы уже их обвинили, разве нет?
— Нет. Думаю, многое прояснится, когда вы поговорите с ними.
— Не сомневаюсь, что прояснится все. Надеюсь, они будут со мной так же искренни, как и вы. Так же откровенны. И вспомнят ваши собственные телефонные разговоры и беседы в укромных уголках. Почему вы остались?
— Я хотела уехать вместе с Костасом… но для этого нужно было переодеться… Это платье, — Дарлинг провела рукой по надоевшим ей до чертиков разводам на ткани, — мне выдали специально для вечеринки. А мои вещи находятся здесь, в гардеробной. Мы договорились, что Костас будет ждать меня в холле…
— Что же вы не переоделись?
— Я увидела здесь Магду.
— Она тоже переодевалась?
— Нет-нет… Она сидела за шторой. Она была пьяна и страшно напугана.
— Что же ее так напугало?
— Ей что-то там померещилось. Животное. Большой кот. По ее словам, кот пытался напасть на нее.
— Один из тех котов, что раскроил физиономию француженке?
— Не думаю. Скорее всего, это была галлюцинация.
— С чего вы так решили?
— Магда описала его. Ничего общего с реальными представителями семейства кошачьих. Словом, я возилась с Магдой, пыталась успокоить ее. И когда наконец добралась до холла, Костаса там не оказалось.
— И вы не стали его искать?
— Вместо него я нашла Даша. И она утащила меня пить коньяк. Вот и все.
— Ах да. Коньяк. Коньяк сделал свое черное дело. Надеюсь, обошлось без галлюцинаций, как у жены писаки?
— Никаких котов я не видела точно.
— Что было после коньяка и дружеских посиделок?
— Хозяйку кто-то позвал, я не помню кто. Я собиралась спуститься вниз вслед за ней, когда встретила детей. Исмаэль нес маленькую Лали в постель. Это было очень трогательно. И малышка обрадовалась мне…
— Поэтому вы увязались за ними в детскую?
— Лали сама попросила меня об этом.
— Та самая, у которой… трения с женой писаки? А к вам она сразу же прониклась симпатией?
— Да. Мы мило поболтали…
— С трехлетней девочкой?
— …И с ее пятнадцатилетним братом. Он мастер рассказывать сказки.
— Фигурально выражаясь?
— Нет. Самая обычная сказка на ночь — вот и все. Вернее, сказка была не совсем обычной, а волшебной. Под нее я и заснула.
— Хотите сказать, что всю ночь провели в детской?
— Вы можете спросить об этом Исмаэля.
— Он тоже ночевал в комнате сестры?
— Я не знаю. Когда я проснулась… детей в комнате уже не было.
— Когда же вы проснулись?
— Около семи. Где-то без пятнадцати семь, если быть точной.
— Похвальная точность.
— Вы ведь видели большие часы в холле. Мимо них не пройдешь. Волей-неволей бросишь взгляд на циферблат. Так и случилось, когда я вышла из детской.
— Вы никого не встретили?
— Если не считать Анн-Софи и Зазу, они спали у террасы, в спальниках. Так что назвать это встречей сложно.
— Что было потом?
— Я спустилась вниз на кухню, потом вышла на улицу через заднюю дверь.
— Вы искали девочку?
— Нет. Я подумала, что она, скорее всего, отправилась в комнату родителей. Маленькие дети любят проделывать такие штуки — забираться в родительскую постель по утрам.
— Откуда вы знаете?
— Я сама была ребенком. И вы, наверное, тоже…
— Может быть. Но за собой я такого не замечал. Внизу вы тоже не столкнулись ни с кем из обитателей дома?
Стоит ли рассказать Йену о невидимом животном, так напугавшем Дарлинг? Пойди она по этой ирреальной тропинке, вслед за мягкими и вкрадчивыми шагами, место у стены во дворе, рядом с полубезумной, испачканной грязью и галлюцинациями Магдой ей обеспечено.
— Нет. Внизу я встретила только кошек. Они были голодны, и я их покормила.
— Вы прямо одержимы идеей кормежки этих животных… Как вы нашли тело?
— Я вышла на улицу через черный ход, он рядом с кухней… Постояла в саду, у стены с рисунками Лали… Вы, наверное, их видели.
— Да.
— Я еще подумала тогда, что один из рисунков напоминает того мифического кота, которого описывала мне Магда…
— А потом?
— Потом я услышала детский крик. Такой, от которого все внутри переворачивается и в голову начинают лезть мысли одна кошмарнее другой. Собственно, все и вылилось в кошмар… Когда я подошла к машине и обнаружила там тело Даша…
— И вы сразу поняли, что это именно тело, а не просто спящий человек? И что хозяйка дома мертва?
— Кровь, размозженный висок… Что там было понимать?
— Вы открыли дверцу?
— Нет. Я пыталась, но машина была заперта. И я подумала о Лали. Девочка не должна была увидеть мертвую мать. И я решила, что самое правильное — отнести малышку в дом. А у дверей мы столкнулись с Кристианом и Исой.
— Она громко кричала, девочка?
— Честно говоря, у меня заложило уши от ее крика. Но допускаю, что это была лишь моя собственная реакция…
— Почему?
— Потому что Анн-Софи и Зазу даже не проснулись. А ведь они спят у террасы и должны были услышать детскую истерику первыми.
— Ну… В отличие от вас, все остальные легли спать намного позднее.
— Да-да, я понимаю. Я отдала Лали Исмаэлю и попросила Кристиана найти ключи. Но он не принес ключей… Они пропали.
— Когда я приехал, машина была открыта. Кто-то воспользовался запасными?
— Нет. Ключи впоследствии нашлись, но об этом вам лучше спросить у того, кто их обнаружил. У Кристиана.
Йен снова углубился в блокнот, а потом поднял глаза на Дарлинг:
— Что это за история с писательской женой?
— Я нашла ее в кустах, рядом с мертвым псом. Вы ведь должны были его видеть…
— Да.
— Отчего… он умер?
— Внешних повреждений нет, так что смерть выглядит вполне естественной. Вскрытие покажет.
— Даша говорила мне, что он очень старый…
Даша говорила и другое: «он убивает бесшумно», но лишний раз произносить слово «убийство» Дарлинг почему-то не хочется.
— Вернемся к относительно молодой Магде, если вы не возражаете.
— Да-да. Я не сразу ее обнаружила — так она была грязна и так сливалась с кустарником. Грязная одежда, грязные волосы, испачканное лицо… И она показалась мне абсолютно невменяемой.
