— Но крыльев у него нет? Фигурально выражаясь…
— Фигурально выражаясь — да.
— Упс-с… Ваша покойная подруга была той еще сукой… Я бы расценил ее слова как публичное оскорбление.
— Это всего лишь игра… Всем было весело.
— Сомневаюсь. Кое-кому уж точно было не до веселья… Вы ничего не слышали сегодня на рассвете? Каких-то посторонних шумов, криков…
— Нет. Сегодня я спала на удивление крепко.
— На удивление?
— Часть жизни мы с Зазу проводим в пустыне, в местах, далеких от цивилизации. И чуткий сон — одно из условий выживания. Иначе можно проспать опасность и прийти в себя уже на том свете.
— Здесь не пустыня. И опасностей не больше, чем…
— Вы полагаете? Покойная Даша с вами бы точно теперь не согласилась.
— Пожалуй. Русская утверждает, что нашла труп только потому, что рядом с ним находилась девочка. И девочка кричала так, что можно было поднять даже мертвого… Извините за каламбур… Значит, вы не слышали никаких криков?
— Я спала.
— И не заметили никаких передвижений по холлу в ночное время?
— Я спала.
— Ваш муж спал так же крепко?
— Надеюсь.
— При таком супружеском единении вы вполне могли бы обойтись одним спальником.
— Не ваше дело.
— Конечно. Что же все-таки заставило вас проснуться?
— Какое-то неясное ощущение тревоги. Я даже глаза толком не раскрыла, когда увидела Исмаэля. Он нес в детскую Лали.
— Это они вызвали у вас ощущение тревоги?
— Да.
— Почему?
— Потому что они были не такими, как всегда. Обычно они болтают без умолку и смеются. А в этот раз они молчали. И это было нехорошее молчание.
— И даже несмотря на ваши предчувствия, вы не встали? Не поинтересовались у мальчишки, что случилось?
— Я хотела. Но пока собиралась с духом, они уже исчезли в детской.
— И после этого вы продолжили прерванный сон?
— Нет, конечно. О сне не могло быть и речи, хотя я с трудом из него выбралась. И голова была какой-то тяжелой. Я встала и спустилась вниз, на первый этаж. Меня мучила жажда после ночных возлияний. Там, на первом этаже, я увидела этого англичанина, Кристиана.
— Плюшевого зайца с длинными ушами…
— Да.
— И что же делал заяц?
— Рылся в раковине, которая стоит на импровизированном журнальном столе. Большая раковина, вы должны были ее видеть.
— Я помню эту раковину. Там валяется всякая всячина. И, как мне уже сообщили, обычно лежат ключи от «Лендровера». Он взял ключи?
— Этого я не заметила. Но он кое-что положил…
— В раковину?
— Нет. Он все время оглядывался на двери, к чему-то прислушивался и выглядел довольно испуганным. А потом сунул руку под пижаму, снял с груди цепочку с медальоном и забросил ее в открытый рот Ошумаре…
— Что это еще за Ошумаре?
— Большая каменная кобра. Вы наверняка видели ее.
— Скульптура змеи?
— Да.
— Я не знал, что у кобр есть имена.
— Это ведь не простая кобра — это одно из божеств в пантеоне йоруба.
— Вы, я смотрю, разбираетесь в мифологии.
— Тлетворное влияние Даша, хотя я всячески этому сопротивлялась.
— И вы не окликнули англичанина? Не поинтересовались, чем он там занимается?
— Вряд ли бы он обрадовался моему окрику. И мне хотелось досмотреть все это действо до конца.
— Досмотрели?
— Оно закончилось, толком не начавшись. После того как Кристиан избавился от медальона, он как-то сразу успокоился. Через минуту мы столкнулись с ним на лестнице.
— Он решил подняться наверх?
— Да.
— И он ничего вам не сказал?
— Только поздоровался. Хотя вид у него был неважный. Он был мокрый как мышь. И пижама тоже была мокрой. Дурацкая красная рождественская пижама. Теперь-то я понимаю, почему он выглядел так, что краше в гроб кладут. Он уже тогда все знал, но почему-то решил скрыть от меня правду.
— И ничего дурного вы не заподозрили?
— Я была всего лишь удивлена его манипуляциями с медальоном. Честно говоря, именно это волновало меня больше всего. И когда Кристиан поднялся наверх…
— Вы ринулись вниз, к этой самой змее?
— «Ринулась» — слишком громкое слово. Скажем, я просто подошла и извлекла спрятанное. И положила его в карман. У меня даже возник план разыграть Кристиана. Понятно, что позже стало уже не до осуществления плана.
— Медальон до сих пор лежит у вас в кармане?
— Это не совсем медальон… В общем, да.
— Давайте его сюда… Странно. Это кольцо. Всего лишь кольцо на цепочке.
— Довольно интересное кольцо. С монетой вместо камня. Такие в ювелирных не продаются.
— Зато цепочка обыкновенная. Судя по размеру — кольцо женское. Интересно, зачем Кристиану понадобилось его прятать?
— Вам лучше спросить у него самого.
— Да, конечно. Хотя я не думаю, что это имеет какое-то отношение к убийству. У каждого свои странности.
— Здесь полно людей со странностями. И тех, кого обуревают тайные пороки. Несчастная жена писателя, например. Вчера утром я встретила ее около дома, она направлялась в импровизированную прачечную… Небольшая пристройка в саду, вы должны были видеть ее.
— Да, и что?
— На дорожке, после того как Магда прошла по ней, я кое что-обнаружила. Кое-что выпало из вороха одежды.
— Что же это было? Самурайский меч?
— Остроумно, но далеко от истины. Всего лишь упаковка из-под таблеток. И не просто таблеток. Мне кажется, Магда употребляет барбитураты.
— Кажется?
— Это точно были барбитураты. И достаточно сильные, насколько я знаю. Намного более сильные, чем то невинное снотворное, которое использует ее муж.
— Откуда вы знаете?
— Тео жаловался мне на плохой сон. Местный климат угнетает его, он часами не может заснуть. Так что проблему снотворного мы обсудили тоже.
— Оказывается, вы разбираетесь не только в пустынях.
— Я прожила долгую жизнь, дорогой мой. И прожила ее рядом с очень разными людьми. Страдающими от безответной любви, от болезненных амбиций, от неоправданных ожиданий. И от бессонницы в частности.
