— Это точно была девочка.
— Какая разница, если все образовалось?
— Странно, что Шон не слышал плача. И ваш знакомый тоже.
— Они просто не придали этому значения.
— Да, конечно. Но я не видел там детей, когда мы спускались. Я внимательно смотрел.
— Наверное, к тому времени девочку уже увели. Ко всеобщей радости.
— Да. Наверное, так и было. — Крис потер подбородок, а потом сместил руку к переносице. — У вас бывает такое чувство, когда незнакомый человек… даже не знаю, как сказать… вовсе не кажется незнакомым. Словно он какая-то часть тебя самого. Очень важная часть, без которой мир не выглядит полным. Вернее, он что-то скрывает, и…
— Мир всегда что-то скрывает.
— Я понимаю. Наверное, я путано говорю.
— Почему же… Вы довольно ясно выражаетесь, Крис. Такое бывает.
— Это не относится к любви. К любовным отношениям.
Так и есть, Дарлинг не ошиблась. Вчера он почувствовал что-то сходное с тем, что почувствовала она сама.
— Да, такое бывает. Пусть и не связанное с любовью.
— У меня были не очень хорошие предчувствия относительно этой поездки. — Крис говорил очень тихо, но Дарлинг все равно его услышала. Она услышала бы его, даже если бы он просто шевелил губами, проговаривая слова про себя. — А у вас?
— Нет. Ничего такого. Во всяком случае, это не было связано с нашим сюда прилетом.
— Дурные сны?
— Почему вы спросили о снах? — насторожилась Дарлинг.
— Просто в последнее время мне снятся дурные сны. Наверное, глупо говорить об этом вам.
— А что думает ваша сестра?
— Говорить об этом ей еще глупее… Это никчемный разговор, простите. Вот и рыба!
Рыбу принес смуглый официант в черной свободной рубахе и штанах фиолетового цвета, едва доходящих до щиколоток. Фасон штанов заинтересовал Дарлинг, и она машинально начала прикидывать, как будут выглядеть штаны на ней, и с какими вещами их можно будет совместить, и куда в них отправиться, когда приемлемая комбинация найдется. Выходило, что в этих дурацких штанах в Питере нигде особо не покрасуешься, разве что на пафосной свадьбе Коко и Вассилиса, чтобы подпортить им настроение своим фриковатым видом.
Но свадьба Коко и Вассилиса уже отшумела.
— О чем вы думаете? — неожиданно спросил Кристиан.
— О штанах нашего официанта. Интересный покрой. Как вы считаете, это аутентичная вещь?
Кристиан не ответил, лишь хмыкнул себе под нос и потянулся за соусом, позиционируемым в меню как Cambodia magnificent sauce Amok. В этот самый момент из нагрудного кармана его рубашки выпала вещь, поначалу показавшаяся Дарлинг чем-то вроде брелока. Брелок тихо шлепнулся рядом с тарелкой, мгновенно обернувшись кольцом на цепочке.
Это было довольно примечательное кольцо.
Вернее, впаянная в слегка потемневший серебряный каркас монета терракотового цвета. С того места, где сидела Дарлинг, разглядеть подробности кольца не представлялось возможным, и тем не менее это была «штученька». «Харизматичное антигуа», как иногда выражалась Коко об антикварных пиздельфонсах с историей, простирающейся во времени до Макиавелли, Лукреции Борджиа и, возможно, даже до Марка Аврелия. «Антигуа» и есть антиквариат, если кольцо вообще подпадает под категорию антиквариата.
Выждав минуту (Кристиан так и не заметил, что чудесная вещица выпала у него из кармана), Дарлинг сказала:
— А сейчас я думаю о кольце.
— О чем? — Кристиан так и застыл с куском рыбы в руке.
— О серебряном кольце с монетой вместо камня…
Слова Дарлинг произвели на Криса неизгладимое впечатление. Чего доброго, его сейчас снова бросит в пот, а это не самое приятное зрелище.
— Откуда вы знаете…
— Да ладно. — Дарлинг решила сжалиться над несчастным, сбитым с толку англичанином. — Ничего сверхъестественного. Оно просто выпало у вас из кармана, а вы не заметили.
Обнаружив кольцо, Кристиан снова сунул его в карман.
— Не самое лучшее место для такой вещи, — заметила Дарлинг. — Так вы снова его потеряете рано или поздно. А я не всегда буду рядом. Очень интересная штуковина, необычная. Я такой никогда не видела.
— Ничего особенного.
— Тогда зачем носить его с собой, тем более в кармане?
— Забыл выложить, только и всего.
— Наверное, ценная.
— Я же сказал, ничего особенного.
Впервые за время их знакомства в голосе Кристиана зазвучали нотки раздражения, и Дарлинг почувствовала себя обманутой в лучших чувствах: и этот английский хмырь еще паял ей что-то про родственные души!..
Кристиан, тут же уловивший настроение Дарлинг, попытался выправить ситуацию:
— Не сердитесь.
— Я не сержусь, с чего вы взяли?
— Как-нибудь я расскажу вам… Не сейчас.
Ему было неприятно говорить о кольце, и «не сейчас» означало «никогда», и «как-нибудь» означало то же самое. Потому что никакого «как-нибудь» не случится, разве что Дарлинг отправится с оказией в Лондон, куда Кристиан ее вовсе не приглашал. Если бы это было его кольцо — он носил бы его на пальце, как делают все нормальные люди. А если кольцо принадлежало другому человеку? Девушке, к примеру, — очень похожей на русалку?.. Он хочет удержать при себе воспоминание о ней, посадив на цепь для верности, — вот для чего нужна цепочка!.. Надевать такое кольцо — верх идиотизма, мужские пальцы не очень-то хорошо чувствуют себя в женских кольцах, а иногда кольца элементарно не налезают. И даже большая любовь не в состоянии ничего с этим сделать — поможет только хирургическое вмешательство ювелирной мастерской.
— Скажите, Дарлинг, с вами бывало такое… Когда вы совершали поступок, может быть, не очень достойный, но относительно невинный.
— Мне кажется, недостойные поступки не бывают невинными.
— Я неправильно выразился. Речь идет о глупом поступке. Вы совершаете глупый поступок и тут же забываете о нем. Стараетесь забыть. А потом оказывается, что этот поступок тащит за собой самые непредсказуемые последствия.
— Последствия со знаком минус?
— Большой жирный минус, — подтвердил Кристиан.
— А… последствия уже наступили?
— Нет, но… Гипотетически и умозрительно — как поступили бы вы в таком случае?
— Если бы — гипотетически и умозрительно — оказалась на месте совершившего глупый поступок?
— Да.
— Большинство моих поступков иначе как глупыми не назовешь.
— Но как избежать дурных последствий?
— Не совершать того, что может к ним привести.
