А затем спокойно прошел к огромному буфету и достал с полки пару бутылок наливки, положенной только господам. Я же тем временем ловко умыкнула их вино и спрятала в дальний чуланчик.
– Вот, – поставил бутыли на стол новый князь Илаэрз. – Празднуйте. А завтра решим, где лучше сделать для вас столовую, тут не очень удобно.
– Рядом есть комната, там когда-то была столовая, – как-то неохотно сообщила Унила и покосилась на кузнеца.
– А теперь там кузница, – откровенно глянул он на Ренда. – Дрова нынче кусаются…
– Дрова у нас будут, – опередил всех Эст. – А кузнице в доме не место. Ты и сам понимаешь. И грохот, и дым… с утра покажешь нам старую кузню.
– Да хоть сейчас, – почему-то развеселился Фаринт. – Вот решим, кому Занкину корову доить, и пойдем.
– А что не так с ее коровой? – насторожилась я, расслышав в его голосе язвительность.
Оглядела притихших слуг и только теперь заметила, что среди них нет Тумкела.
– Все так, только Занка сама ее вырастила, и подпускает она только эту пигалицу. Но там и телят разместили, чтобы воду не таскать издали, – тихо просветила нас Селания.
– И когда было пора доить ту корову? – проявила необычайную осведомленность Ленси, получив за это гордый взгляд Эста.
– А остальные? – волновало меня.
– Тех уже подоили, – сообщила знахарка и пояснила: – Там сейчас всего шесть дойных. А Тучка уже орет.
– Идем, – пришло мне в голову простое решение.
Спрятав в чулан одну клетку с хлопотухой, я забрала вторую и в который раз нарушила правило наемника, создав сферу ради собственных интересов.
И тут же посмеялась над своими привычками. Теперь я магистр, энергии тут немерено, а положение в стране тяжелое, и от того, как мы устроим свою жизнь, будет зависеть, с каким настроением выйдем в поле.
На этот раз сферу я сделала открытую, как лодка, и зеленую. Посадила в нее Ренда и Селанию и, сделав Эсту знак оставаться здесь, повела ее к выходу.
– Подождите! – винтом ринулся к нам Фаринт. – Я тоже пойду с ней.
– Поедешь, – глянув на меня, уточнил Райв, и я тотчас подхватила кузнеца воздушной лианой и втиснула рядом с его женой.
– Справа есть выход для слуг, – сообщила знахарка, заметив, что мы направляемся к центральному выходу, но мой муж сделал отрицательный знак, и сфера продолжила путь.
– Пора посмотреть, как охраняются ворота, – отстраненно заметил Ренд, зная, что я пойму его намек.
Но замечание кузнеца перевернуло мои намерения вверх ногами.
– Никак не охраняются, – сообщил он уверенно. – Всю стражу князь увел, а маги заперли на замки и зачаровали. Никто пройти не может уже декаду: ни мы туда, ни селяне сюда.
– А управляющий? – помрачнел мой муж. – Он ведь должен был об этом первым делом побеспокоиться. И что теперь делают те селяне?
– Так сразу же и ушли, как мы им с башни все обсказали, – мягко пояснила Селания, необыкновенно дополнявшая своего могучего мужа. – А потом был ураган, нас маги в подвале запирали, со скотиной вместе. Только три дня назад выпустили. А потом пришел тот и начал магией стены долбить. Тумкел и разорался…
Она тяжело вздохнула, помолчала, искоса поглядывая на мрачно сопевшего мужа, и скрепя сердце тихо добавила:
– Нам прежний хозяин премию обещал присылать, если будем верны присяге и по-прежнему станем исполнять только его команды. Отказаться было никак невозможно.
– Это он приказал, чтобы вы выбрали управляющим Тумкела? – Ренд спрашивал просто для порядка, нам и так уже было все ясно.
Супруги дружно промолчали, и он понимающе хмыкнул:
– Опасаетесь нарушить обещание? Ну, я и не настаиваю. Но сказать могу только одно: вся цитадель сутками работает тут, выбивая монстров, ставя над вами щиты и открывая вам порталы на Тезгадор, где уже приготовлены для переселенцев дома, поместья, дворцы и замки вовсе не ради ваших денег или имущества. Вам не хватает простой сообразительности, чтобы постичь, что если бы мы желали быстро и бесплатно получить все ваши города и поселки вместе с сокровищницами и всем остальным добром, то просто смотрели бы в шар, как тучи нечисти, которую нес этот ураган, очищают и дома, и замки от всего живого. А потом заняли бы их, не портя себе жизнь борьбой с вашими мятежами. Но мы так никогда не поступим. В отличие от вас, ценим не стены, а человеческие жизни. А князь Модест будет наказан за подлость и неблагодарность, и можете не думать, что этому виной ваше признание. Магистрам хватит тех амулетов, которые он вам «подарил», и вчерашнего мятежа. А теперь покажите мне, где та несчастная корова.
– Вон… – виновато вздохнула Селания, и мы проследили взглядами в указанном ею направлении.
Но сначала рассмотрели не темную дверь кузницы и не кучу навоза возле нее, а худенькую девчачью фигурку, сгибающуюся под тяжестью медной бадейки.
– Не ругайте ее! – взмолилась женщина, увидев, как помрачнели наши лица. – Не могла она свою Тучку бросить. Они уже три года не разлей вода – как мачеха ей теленочка недоношенного отдала. Занка его из соски выпоила, как собачка за ней ходил, пока не стали на зиму привязывать.
– Мне не ее, – процедил сквозь зубы Ренд, – мне вас спросить хочется – что вы за люди? Девчонка гнется под ведром, а здоровые мужики сидят, празднуют, угощаются…
– Еще и замуж приговорили, – вздохнула я, подтаскивая к нам воздушной плетью и Занку, и ее бадейку.
Девчонка стояла молча, упрямо сжав губы, и я понимала, что разговор с ней предстоит долгий и непростой. И не прямо сейчас, при всех.
– Мы молоко сами довезем, – спокойно известила служанку и так же бесстрастно спросила: – Там еще какая-то работа есть? Чистить или телят поить?
Когда родители подарили мне поместье, управляющий провел небольшую экскурсию, показывая, чем заняты живущие в нем люди, и с тех пор я точно знала, как растет спаржа и откуда берется сыр.
– Нет, – тихо буркнула Занка. – Только молоко процедить.
– С молоком разберется кухарка, а ты иди в свою комнату, сейчас тебе принесут ужин.
Девчонка глянула на меня недоверчиво, развернулась и поплелась в сторону крыльца. Мне было неведомо, что она там себе сейчас придумывает, но становилось все яснее, что откладывать первый урок никак нельзя. Ученики обязаны, конечно, учиться думать, решать всевозможные вопросы и задачи, но сначала все же должны понять и намертво запомнить, что учитель им ни в коем случае не враг.
Кузнец и его жена сидели молча, пока сфера пролетала мимо хозяйственных построек, куч мусора, навоза и каких-то обломков.
– А почему во дворе так грязно? – заинтересовался Ренд, с отвращением разглядывая этот беспорядок. – При Модесте так же было?
– Нет, – неохотно буркнул кузнец, оглянулся и, тяжело вздохнув, сказал: – Но раз вы все равно его накажете… Тумкел ведь никогда никем не управлял, кроме кур и пятерки свиней. Он вообще давно живет затворником – с тех пор, как монстры напали на его семью. Он не хотел их сюда перевозить, жил в соседней деревне. А сюда приходил на рассвете и уходил на закате. Иногда в непогоду ночевать оставался… потому и жив.
