* * *
– Мне нужен час. Час тишины и спокойствия. Пожалуйста, последи за ней и не дай тронуть мои шипы.
Она, конечно, как могла, закрыла руки: надела рубашку с длинными рукавами и закуталась в одеяло. Но кто знает, что взбредет в голову шебутному маленькому ребенку. На корабле есть противоядие от шипов дгнарна, вот только подойдет ли оно этой девочке? Что-то подсказывало, что вряд ли.
Более странно Адри себя еще не чувствовала. Капитан отдал им свою каюту, самую большую из существующих. Помимо спальни с кроватью большего размера здесь еще была вторая комната, для встреч и связи с мостиком. Не королевские покои, но втроем более-менее можно было не стукаться локтями.
Принцесса чувствовала себя совершенно разбитой. Несколько часов на ногах с орущим ребенком вымотали ее куда сильнее задания. Обычно она могла не спать сутками, если того требовала работа, но кто же знал, что присмотр за ребенком даже разведчика уложит.
Так что как бы ее ни бесило присутствие Грессена, который вальяжно развалился на второй половине кровати, она безнадежно проваливалась в сон.
– Как ее хоть зовут? – в тумане послышался вопрос.
– Тея. По-моему, Тея.
Услышав имя, девочка обернулась к Адриане и навострила уши.
Что ж, способность благим матом орать, не находя в поле своего зрения Грессена или Адриану, оказалась не единственным талантом Теи. Ползала она с такой скоростью, что в мгновения, когда кто-то из них моргал, ребенок уже умудрялся залезть в очередное труднодоступное место.
Конечно, Грессен отрубился. После жесткой койки, фактически сна на полу, он мгновенно уснул на мягкой постели. Адриана к тому времени спала, а вот ребенок…
– Ничего доверить нельзя! – ругалась принцесса, выковыривая Тею из ниши под кроватью. – Как можно было уснуть?! А если бы она упала? А если бы порезалась?
– Это вообще не мой ребенок, – напомнил Грессен. – И образования няньки у меня нет.
– Но совесть-то должна быть?! – взвыла она.
Наконец ухватила мелкую за ногу и вытащила на свет. Пыльную, недовольную и капризную.
– Надо ее искупать.
Они с Грессеном растерянно переглянулись.
– А как вообще купают детей? – Он первый задал этот вопрос, Адриана в жизни не призналась бы, что понятия не имеет.
Статус принцессы обязывал (правда, скорее, исключительно в понимании самой принцессы) знать ответы на животрепещущие вопросы, возникающие в ходе путешествия. Ну или хотя бы принимать ответственные решения.
– Позвоню маме, – наконец определилась Адриана.
Она уже давно забыла, каково это: волноваться перед разговором с родительницей. Кажется, это закончилось лет в десять, когда ее перевели на обучение в СБ. Тогда Адриане впервые понравилась учеба и она перестала сбегать и хулиганить. Но сейчас она снова ощутила себя ребенком, который разбил робота и теперь пытается об этом рассказать родителям.
Мама выглядела удивленной. Связь между кораблем и планетой во время движения дело хоть и не экстраординарное, все же необычное.
– Милая, привет, у тебя что-то случилось? Ты выглядишь бледной.
– У нас тут… некоторый форс-мажор, и я хотела спросить твоего совета.
– Слушаю тебя очень внимательно.
Адриана набрала воздуха в легкие, одновременно подбирая нужные слова. Но не успела: глаза мамы округлились, она смотрела на что-то за спиной принцессы. Адри резко обернулась: Тея проворно ползла по полу с такой решимостью на лице, что оставалось только удивляться, откуда у маленькой крохи столько энергии.
– Грессен! – рявкнула Адриана. – Я же просила за ней следить!
– Я отошел набрать воду! Она бегает, как реактивная.
– Ладно, – буркнула она.
Подхватила Тею на руки и предстала перед матерью, так сказать, во всей красе.
– Вот он. Форс-мажор. Она летела вместе с родителями фаргх знает куда, корабль разбился. Выжил только ребенок, мы везем ее на Канопус. Но я понятия не имею, что с ней делать!
– Оу… а… кхм… я слышала имя…
– Не спрашивай! – Адриана закатила глаза.
– Это выше моих сил.
– Он ей нравится. Без него орет благим матом и захлебывается. Поэтому у нас временный нейтралитет, слушать детские крики никто на корабле не хочет.
– Что ж, я понятия не имею, что делать с такими детьми, я воспитывала только дгнарнов, но… сеть знает все. Погоди секунду. Так… ничего особенного, купать как обычного ребенка, только не мочить ушки.
– Мама, я не знаю, как купать обычного ребенка! – взвыла Адриана.
– Просто набери теплую воду и вымой ее. Не используй моющие средства, пока не прилетите домой, мало ли, какая будет реакция на корабельную химию. Не суй ее в автоматический душ, не используй сушку. Короче, просто набери в ванну воды и аккуратно ее выкупай. Без техники, руками.
– Я ждала чего-то другого, – вздохнула Адриана. – «Выкупай ее» – могла бы и сама догадаться.
– Я не могу вылететь из столицы, чтобы помочь тебе воспитывать спасенного ребенка. Постарайся разобраться с этой проблемой сама, она точно не угрожает твоей жизни. Дети – это не страшно, особенно чужие дети, уж пару дней можно и потерпеть.
– Вы можете поискать ее родных, пока мы летим?
– Лично я – нет, но попрошу Мирну сделать все, что в ее силах. Если кого-то найдем, вызовем их во дворец к вашему прилету.
– Ладно, спасибо.
Мама улыбнулась Тее, и та пришла в совершенный восторг.
– Какая прелесть.
– Ну да, не у тебя же на руках она орала.
– По-моему, тебя раздражает не ребенок, – хмыкнула императрица. – И ты хочешь спросить не «как купать ребенка», а «как жить в присутствии мужчины».
– Я могу жить в присутствии мужчины, я уже давно летаю с Деннигзом! А этот… вообще мужчиной не назвать.
– Угу, я так и подумала. Тебе осталось научиться при этом не краснеть.
Тут принцесса догадалась:
– Тебе Дива рассказала! Предательница!
– Приятного полета, милая. Мне пора, ждет Совет.
Мама… Порой Адриана думала, что уж лучше бы родиться в семье с авторитарными родителями. И чтобы мама с экрана строго сказала: не смей приближаться к этому человеку! Делай что хочешь, пусть хоть мир провалится в черную дыру, но уходи на другой конец корабля и закройся на все замки.
А так… разбирайся, Адриана, сама. И в себе, и в окружающих.
Пришлось вернуться в ванную, где Грессен уже набрал воду, и посадить туда Тею. Они скептически наблюдали за тем, как она самозабвенно плещется.
– Она точно кошка?
– Она ребенок, а не кошка!
