— … среди бела дня, мою невесту…
— ….Федор Константинович, на вас одна надежда…
— …Еремеева Ника, все верно. Передадите?
— …Уехали в отпуск? Быть может, есть возможность как-то связаться с его сиятельством? Мою девушку похитили, и я просто в отчаянии…
Звонок за звонком, страница за страницей — телефоны, имена, секретари, референты, князья и их порученцы. Все, до кого удавалось дозвониться и донести свою просьбу, прекрасно зная, что ничего кроме сочувствия разной доли искренности от них не дождаться.
— Зачем ты лезешь в долги? — Вклинился между звонков Артем. — Ты понимаешь, что сам факт просьбы — это долг?
— Я не предлагаю тебе их за меня платить, — размял я чуть затекшие пальцы и оглядел освоенный список.
Шестьдесят номеров и три страницы уже есть. Осталась еще одна.
— Тут есть кухня? — Поинтересовалась заскучавшая было Инка.
— По коридору до конца и налево. Федор, покажи пожалуйста.
Брат молча встал с кресла. Потянулась было за ними Дейю, но Инка с силой придержала ее за плечо.
— Ты ведь знал, что так выйдет, — произнес спокойно Артем, на которого накатило какое-то странное спокойствие. — И с Инкой, и с Никой. Все было спланировано.
— Теперь я могу ждать от тебя веры в благополучный исход? — Поинтересовался я, приподняв взгляд от записной книжки.
— Скажи, эти десять свадебных миллиардов — случайно не компенсация за жизнь родича? Если ты все-таки просчитался, и ее убьют.
— Значит, веры не дождусь, — оставалось только констатировать и вновь поднять трубку. — Приемная Щетинина Михаила Игнатьевича? А как бы с князем переговорить, это Самойлов Максим, и у меня большая беда…
Беда, которая никому из абонентов не нужна.
Тихонько приоткрылась дверь, впуская задумчивого Федора и Инку вслед за ним, держащую руку за спиной. Два шага, и скрытая до того тарелка с рисом в ее руке оказывается надетой на голову Дейю.
— Я обещала, — гордо ответила Аймара и вновь заняла свое место.
Го же, к удивлению моему, всего лишь робко улыбнулась и поправила тарелку на голове, как шляпку, игнорируя растекшиеся по волосам зерна.
Видимо, между ними тоже что-то произошло…
Между тем, телефонные номера закончились. Записная книжка вернулась на свое прежнее место, а я поднялся из-за стола.
— Ты куда? — Окликнул в спину Артем, когда я прошел мимо.
— Располагайтесь. В этой башне полно свободных комнат. — Положил я руку на дверь и окинул взглядом комнату, тщательно запоминая облик каждого из присутствующих.
— Я с тобой, — подкинулся с места Шуйский и упрямо двинулся вслед за мной.
— Тебе категорически не понравится. — Честно признался я.
— Возможно. Тогда я уйду. — Добавилось в его голос угрозы.
— А вы куда? — Всполошилась Инка, глядя на нас, разговаривающих на не понятном ей языке у дверей.
— Прогуляемся по вечерней Москве.
— Тебя там могут убить? — Деловым тоном уточнила девушка, глядя на меня.
— Нет.
Возможно, ответил слишком быстро, да еще мельком зацепив взглядом хмурого Федора.
— Тогда я с вами. — Обрадовалась Аймара. — Хочу быть рядом, когда клятвы спадут.
— Тоже пойду прогуляюсь. — встал с кресла брат.
— Федор, я тебя с собой не беру.
— Так я не с вами, я мимо, — пожал он плечами и вышел из комнаты даже раньше нас.
Осталось только вздохнуть и опустить плечи. Все равно этого не избежать.
— А я — высплюсь! — Радостно произнесла Дейю.
— Рекомендую взять ее с собой, — деловитым тоном произнесла Инка. — В отряде обязательно должен быть предатель, и лучше, когда сразу знаешь его имя.
Китаянка пригорюнилась и сняла-таки с головы миску с остатками риса.
Так получилось, что из здания мы все равно выходили полным составом, и не было никакой возможности кого-то оставить. А я так надеялся, что некоторые вопросы моего бездействия будут задеты, и мы все-таки разругаемся. Некоторые дела проще делать без свидетелей — хотя бы для того, чтобы эти свидетели не пострадали.
Кортеж из машин вышел приличный — одна на меня, еще одна для Федора и охраны, Артем же вместе с девушками поехал на своем автомобиле. Вопрос о конечном адресе так и не был задан.
Финишной точкой стала речная пристань Софийской набережной напротив громады подсвеченного по ночному времени Кремля.
— Куда дальше? — Оставив свою машину мигать аварийкой рядом с моей, подошел друг и покосился на княжеские высотки по ту сторону Москва-реки.
Его, вроде как, даже успокоило это расстояние. Вся власть и все проблемы мира были отделены от нас непреодолимым для пешего водным пространством, и это Артема абсолютно устраивало.
— Ждем. — покосился я на часы, а затем с улыбкой отметил торопливо подходящего к нам человека в желто-коричневой форме работника курьерской службы и подозвал его жестом.
Он, видимо, все-таки нашел возможность где-то запарковаться и спешил к нам пешком. Но пока все по графику.
— Бланки заполнены? — Поинтересовался я у него.
— Да, — коротко ответили мне, зябко поежившись под речным холодком и предложили открытый конверт, глядя вопросительно.
— Пару секунд. — Жестом ладони попросил я подождать и отошел в сторону, ближе к реке.
Курьер проявил тактичность и задержался. А вот от Артема, Федора и девушек дождаться этой тактичности можно было и не надеяться — пусть и ровно половину из них ведет не любопытство, а забота.
— Когда вас уже начнут убивать? — Проявила недовольство Аймара.
А затем притихла под грозное шиканье Артема.
Оставалось только головой покачать и сделать то, что планировалось. А именно — достать перстень с императорским гербом Рюриковичей из внутреннего кармана, надеть на палец и подать немного Силы.
Как тогда, в башне Панкратовых, над ладонью проявилось небольшое зеркальце с изображением хмурого цесаревича Дмитрия — его лицо, исполненное властных и рубленных черт.
— Ваше высочество, — смотрел я на него, повернувшись на всякий случай так, чтобы товарищей не было видно. — Прошу прощения, что отвлекаю. Мою невесту похитили. Мне нужно полчаса вашего терпения.
— У тебя семь минут, — коротко выдал он, скосив на секунду взгляд куда-то вниз и влево.
— Благодарю, — тут же снял я перстень, и облик успевшего удивиться принца исчез.
Жестом подозвал курьера и передал перстень ему с наставлением доставить немедленно. Адрес приемной цесаревича был уже вписан в документы.
И в образовавшейся тишине, нарушаемой только шелестом мимо проезжающих машин, вызвал из неброского, одноразового сотового телефона единственного абонента, имевшегося в памяти аппарата.
