— У вас пять минут. — Сухо выдал я команду и отключился, уже привычно отщелкивая аккумулятор и отсоединяя сим-карту.
— Пять минут для чего? — Уточнил Артем, напряженно стоящий рядом.
— Чтобы постучать, — посмотрел я на возвышающуюся на том берегу Тайницкую башню Кремля.
Являющуюся вотчиной и родовой башней Черниговских князей.
— Ника там? — Поймав мой взгляд, Шуйский мрачно посмотрел туда же.
— Ее там нет. Но какая разница где она на землях Черниговских, если парадные ворота все равно тут?
Где-то на юго-западе гулко хлопнуло, отозвавшись в вышине высоким, нарастающим звуком.
А Артем, явно уловив знакомую тональность, тревожно дернул головой, поворачиваясь лицом к темному небу.
И девушки тоже стали напряженно вслушиваться в темноту.
— Помнишь, я говорил, что у меня на сортировочной стоят пару САУ? — Поспешил я пояснить.
— Только не говори мне… — Пересохшим горлом произнес Артем.
— Их там больше, чем две. — Продолжил я тем же тоном, уже совершенно неслышным в басовитом гуле подлетающих снарядов.
А небо вздрогнуло от вибрации и дрожи, когда боевая часть столкнулась с защитой Тайницкой башни, вызвав гул и на секунду проявившийся сине-черный щит, сплетенный словно из паутины.
— Все, постучался?! — Ярился Артем, глядя на целую и невредимую цель.
О происшедшем свидетельствовал только переполох на Кремлевской набережной, с прыснувшими на обочину автомашинами. Благо, поток по вечернему времени был невелик, и никаких последствий с виду не было — люди шустро старались покинуть место обстрела.
— И это все? — Фыркнула Инка, до того жавшаяся хоть и к нелюбимой, но безопасной Го.
— Теперь надо подождать, — охотно пояснил я.
— Чего ждать? Пока нас всех не заметут в застенки до выяснения? — С тоской произнес Артем.
— Пока распакуют особые ящики и в пристрелянные орудия загрузят особые снаряды.
Рядом ворохнулся до того апатичный Федор и с интересом посмотрел на целые стены.
— Максим… — Встрепенулся Шуйский.
— Такие, знаешь ли, очень интересные снаряды, на металле которых вытравлена целая вязь знаков почерком Федора.
И словно по команде, с завершением фразы в небе снова раздался мрачный гул отработавших орудий, а воздух наполнился низким и кровожадным боевым кличем жадного до разрушения металла.
На этот раз величие крепостной защиты возникло вновь — не стоит заблуждаться о возможностях вековых твердынь. Но и у нас было целых пять минут, а все защитники крепости были сейчас на юге страны — и на исходе двухсотого удара сердца выцветший синий не справился с очередным снарядом, и кирпичную кладку буквально разорвало изнутри, окрасив цветом пожаров и пройдясь над рекой гулом обваливающихся перекрытий.
— Нельзя, нельзя бомбить Кремль! — Бесновался рядом Артем, глядя, как последующие снаряды втаптывают былую башню Черниговских в пыль.
— Нельзя похищать мою невесту! — Был я столь же зол.
— Тебе никто этого не простит! Это в нарушение всех законов!
— Когда пришли за Никой, я должен о них помнить?! А когда придут за моим отцом и сестрами, написать заявление?! — Отвернулся я от разгромленной и все еще добиваемой меткими попаданиями твердыни и участка стен рядом с ней.
Шагнул к своей машине, но наткнулся на завороженно смотрящую на пожар Дейю.
— Я ведь достаточно далеко от вас стою, чтобы не считаться соучастницей? — Промямлила она, и была отодвинута мною в сторону.
Позади нее стояла Инка, испуганно переведшая взгляд с огня на меня.
— Если бы похитили тебя, эта башня сгорела бы ради тебя. — Взглянув на нее, нашел я силы на спокойствие.
— Максим, — остановил меня голос брата, заставив повернуться. — А здорово жахнуло, — был Федор совершенно доволен и уже не содержал того осуждения во взгляде.
Я благодарно кивнул и широкими шагами зашагал к своему авто.
Пять минут завершились, и в воздухе образовалась странная тишина. Которую, впрочем, через некоторое время разорвали проснувшиеся наконец-таки сигналы противовоздушной обороны, гулко и почти неслышно завывающие через звукоизоляцию автомобиля.
Пару раз по пути домой мою машину пытался подрезать Артем, чтобы остановить и добиться ответов на какие-то свои вопросы, но я был равнодушен к его маневрам, и ему самому приходилось уходить от столкновения. Вскоре он успокоился, заметив, что возвращаемся мы обратно к моей высотке.
Навстречу неслись кареты скорой помощи, машины пожарных и автомобили полиции, завывая сиренами. Некому было сказать им, что там уже нечего тушить.
В пути отзвонился Димка и дисциплинированно доложил, что никто из потревоженных сегодня князей не звонил и помощи не предлагал. Как и планировалось …
— Тут гости у нас, — озадаченно добавил он под конец.
— Кто именно?
— Княжич Борецкий, Павел Викторович. Я сказал, что вас нет, но он настоял, что дождется в машине, на улице. Заходить не пожелал.
— Принято, — недоуменно пожал я плечами и добавил скорости.
Возле моего здания действительно стоял бронированный лимузин с гербом Борецких вместе с еще одной машиной сопровождения, обе с работавшими на холостом ходу моторами.
Не самая лучшая ночь для визитов, а так же возможных разбирательств о моей роли в судьбе их семьи.
Но как оказалось, Пашка приехал не за этим. Вышагнув из задней двери лимузина, он заспешил к моей машине еще до того, как я остановился.
А как только я вышел навстречу, с силой обнял меня за плечи, отстранился и, глядя мне в глаза, произнес со всей серьезностью.
— Максим, я знаю, где ее держат.
Глава 25
Большие расстояния приносят с собой новые знания.
Например, Аймара Олланта, патриарх и старейшина клана Аймара, ранее не знал, что в Минске целых два аэропорта — Минск-1 и Минск-2. До той поры, когда Российская Империя не отказала трем самолетам с гербами клана Аймара на ливреях в посадке на своей территории, и их путь продолжился на добрые семь сотен километров. Хотя, быть может, в этом был отголосок вины его людей.
Для начала им сообщили, что небо над Москвой и областью закрыто для полетов в связи с чрезвычайными обстоятельствами, а столичные воздушные гавани не принимают лайнеры. Пилоты отреагировали стандартно для статуса первых бортов Южной Америки, с пафосом и угрозой сообщив на землю титулы и ранги высокопоставленных пассажиров, непрозрачно намекнув на их возможное неудовольствие. Ну а на земле поразмыслили и логично решили, что совершенно не хотят видеть ни в столице, ни где-либо еще на своей территории боевое крыло целого клана, прибывшего с неизвестными им целями. Самолетам вежливо и крайне дипломатично порекомендовали покинуть воздушное пространство империи. А на очередную попытку возмутиться отреагировали уже наземные средства ПВО, дав плотную засветку на средствах обнаружения. И только на этом моменте обнаглевшие за время службы слуги догадались сообщить информацию начальству…
