Главными же, самым редкими и необычными обитателями заповедника, разумеется, были сами Шуйские.
Замерев на пару секунд возле сдвоенного тамбура откатных ворот на кордоне, машина вкатилась внутрь по хорошо асфальтированному полотну и замерла возле бревенчатого гостевого домика в два этажа.
— Велели передать, — подал голос до того молчавший водитель. — Пройти за дом и по тропинке вглубь леса. Не ошибетесь, милгосударь.
— Хорошо, — кивнул я, выбираясь из машины.
Тропинка оказалась вытоптанным в траве направлением — без указателя, гравия или асфальта, но во внезапной плотной чащобе, которую странно было увидеть прямо со входа, она действительно была единственной возможностью пройти куда-то дальше в лес. Небо над головой закрывали кроны сосен — деревья, почти лишенные ветвей у земли, тянулись всем своим существом к небу, сотворяя под собой полумрак даже в ясный день. С учетом сентябрьского вечера, выходила полная темень.
Я создал пару звездочек и отправил их вперед себя, освещать путь.
Был ли в этом какой-то глубинный смысл или желание ошарашить возможного гостя, но дорога, виляя из стороны в сторону, шла более километра, а светло стало только к последней сотне шагов — сияла, освещенная электрическими фонарями, широкая зеленая поляна с прямоугольным деревянным столом, заставленным яствами. Вдоль стола, по обе его стороны, тянулись две лавки — и на дальней, лицом ко мне, сидели и ужинали Артем с дедом по правую его руку.
Одеты они были по простому — в белые рубахи, с алым узором по канту, призванному по поверьям защитить от злых духов, и обычные просторные брюки. Причем — босиком на траве.
— Добрый вечер, — поздоровался я и выдержал колючий взгляд Александра Олеговича.
Который, вот удивление, все же обозначил короткий кивок в мою сторону и вернулся к куску жареного мяса на своей тарелке. Ужинали без столовых приборов, отрывая куски от общего блюда руками.
— Присаживайся и отужинай с нами, пожалуйста, — поприветствовав жестом руки, указал Артем на место слева от себя. — Все дела потом.
Пока обходил стол, с края полянки появилась девушка с ковшом воды в руках и полотенцем — омыть руки.
Единственную попытку завести застольный разговор тут же прервали шиканьем — еда, это серьезно. Пожав плечами, компенсировал себе и пюре, и котлету, и вообще наелся так, что чувство насыщения встретил с неким сожалением — потому что на столе было еще полным-полно всякого-разного ароматного и очень вкусного.
— Пойдем, поговорим, — уловив мое состояние, пригласил Артем.
Вновь подошли барышни с ковшиками, чтобы омыть руки, после чего мы двинулись по одной из тропок, ведущих с поляны. Всего троп было около шести — условно, с восточного направления пришел я; примерно оттуда же, но чуть севернее, вышли слуги, принявшиеся прибирать стол. Дед Артема, тем временем, умудрился незаметно для меня исчезнуть. Ну и славно.
Тропинка вышла на очередную полянку, залитую светом. Отчего-то хотелось назвать ее «гостевой», хотя отнести это слово к двум искусно вырубленным креслам из монструозных пней и неказистому столику меж ними, можно было с натяжкой. Желтый свет давали два фонаря по обе стороны кресла, а небо вновь скрывали исполинские кроны деревьев. Удобно, впрочем — сверху никто не подсмотрит, но крыша над головой все равно была бы надежней.
— Присаживайся, — Артем занял правое кресло.
Оставшееся место оказалось на удивление удобным и теплым.
— Слушаю, — обозначил я полное внимание.
Потому что обменяться мнениями о погоде мы могли бы и в университете, равно как о иных свойственных началу разговора мелочах.
— Для начала, по твоему делу. — Сосредоточился он.
И было это настолько серьезно сказано, что я не сразу и вспомнил — по какому это.
— Сватовство осложняется тем, что у нашего папы, по всей видимости, есть другой кандидат.
Новость отозвалась болезненно, но не так, чтобы критично. Кандидаты приходят, кандидаты уходят, и как говорится — царствие им небесное…
— Но это не проблема, — тоже был согласен со мной Артем. — Главное, на порог к нему зайти, а там договоримся, какой жених лучше.
— Не пускает? — Озадачился я.
— Не хочет согласовывать день визита. Поговорил с ним по телефону, так тот не отказался, но сказал, что уточнит время. А потом и сам трубку не берет, и его канцелярия отговаривается то отъездом, то совещанием. В общем, не беда — надо лично поехать, не отвертится.
— Просьба заранее сообщить, когда поедешь. Попробую тебя усилить.
— Кем? — Иронично поднял он бровь. — Я, между прочим, деда уговорил сватать ехать.
Ничего себе — невольно вышел вздох удивления.
— Так что сватовство выйдет исключительно представительным, — заметив мою реакцию, усмехнулся Артем.
Это ж целый князь, да еще из старых… Впрочем, кашу маслом не испортить.
— И все же, подскажи. — Настоял я. — Мне ведь своих людей тоже надо будет послать. Финансы, опять же.
— Да в следующую субботу к нему и поеду, — вздохнул Артем. — Прямо в его поместье подмосковное. Часам к девяти — он в это время всегда на месте. И да, попробуй Нику куда-нибудь отослать на этот день. Есть у нее талант, нет у нее таланта, но если вы к тому времени опять разругаетесь, будет некрасиво… Можно было бы сегодня — вы вроде мирно сидели… Но эту субботу, извини, упустили, — нахмурился Шуйский и помрачнел.
— Что-то случилось? — Отметил я его реакцию.
— Да, кое-что случилось. Так что теперь к моим делам, если не против, — выдохнув, снова вернул себе миролюбивый вид Артем. — Не плохое случилось, нет. Скорее… Даже слово не подобрать, — цокнул он.
— Говори, как есть. — Развел я руками. — Можно валом слов, можно эмоциями, можно без имен.
— Да не все так скверно, чтобы эмоциям быть. Но и без них никак, — завозился на месте друг. — Маятно просто… В общем, что ты знаешь про закрытые клубы?
— Смотря какие. Это ближе к студенческим братствам или религиозным орденам?
— Скорее, первое. — Задумавшись, качнул головой Шуйский. — Никаких ритуалов, все вокруг университета. Приглашают не всех, опять же — тайна, закрытые вечеринки для своих. Потом студенты вырастают, становятся князьями и крупными чиновниками, судейскими стряпчими и высшей имперской аристократией. Клуб при этом остается на месте. Знаешь, вроде смотришь со стороны — ну ничего не связывает двух людей, кроме одного университета. А потом — оп! — и имперская судебная тяжба не в твою пользу, по каким-то косвенным доказательствам… Или, вон, к примеру…
— Я понял, — оборвал я его. — Так что случилось-то?
— Зовут в клуб, — поджал он зубами нижнюю губу. — Меня, как княжича. Девушку тоже можно взять с собой. Веру, то есть.
— Это хорошо? — Осторожно уточнил я.
