— Я бы очень хотел, — произносил Колобов, словно через боль. — Чтобы мертвый род не стали ненавидеть в веках. Чтобы не говорили, будто из-за нас они разорены или попали в рабство. Ведь честь и слава клана, как и ненависть к нему — делится на всех слуг.
— То есть, если бы нашелся человек, заинтересованный в исполнении вашего плана, вы отдали бы ему капиталы? Вот просто так?
— Юноша, ни один честный человек сейчас не возьмет эти капиталы и не притронется к этим бумагам, — поделился горечью Колобов. — А другие князья просто заберут все деньги себе. Панкратов — он хоть заинтересован в сохранении предприятий на уже своей земле. Остальным на чужих людей наплевать.
— И все же, если бы нашелся, — продолжил я настаивать.
— Вы не себя ли имеете ввиду? — С грустной усмешкой произнес он. — Знаете, юноша. У меня есть чутье на людей, и быть может — вы бы не оступились на этой хрупкой дороге честности и долга. Но вас сомнут и растопчут. Даже меня почти растоптали. Я еле спас семью…
— И все же, я бы хотел услышать ответ.
— Я бы сказал вам да, если бы хотя бы три ваших перстня оказались бы подлинными, — словно закрывая тему, качнул он ладонью. — А до того — это все пустая дрожь воздуха, разминка для ума… Как бы было, если бы…
— Аркадий Алексеевич, а как проверить, подлинные или нет перстни? Вернее, как их проверяют?
— Если бы вы были одаренным, достаточно подать Силу, — откинулся он на спинку кресла и прикрыл глаза.
— Вот как. — Заинтересовался я. — Интересно.
Подал Силу в перстень Самойловых — и кольцо черного дыма крутанулось вокруг руки, на мгновение образовав передо мной силуэт сгорбленного чудовища, закрытого туманным плащом.
Блин, и Федор молчал!
Перстень Юсуповых — вспышка искр, тут же сформировавшихся в силуэт дракона, под треск электричества деловито усевшегося на руке и распахнувшего крылья.
Перстень Борецких — и аквамарин в перстне пошел волнами, а в ушах зашумел звук необоримой волны, уже разогнавшейся на просторах океана.
Перстень Долгоруких — дымка холодного тумана, обволакивающая ладонь.
Перстень Тенишевых — и с идеально чистого потолка вдруг падает известка, а под ногами ощущение дрогнувшей земли.
Перстень Шуйских — холод весеннего леса, и его свежесть, бьющая в лицо.
Перстень Де Лара — раскаленный жар солнца, лучом пронзивший панорамное окно и прожектором озолотивший руку.
Перстень Рюриковичей — немедленно образовавшееся зеркало, из которого с удивлением посмотрел цесаревич Сергей.
— Извините, ошиблись номером, — чуть нервно улыбнулся я и стянул перстень.
Окошко пропало. Фух…
Что-то тихо как-то. Будто не хватает чего-то. Или кого-то.
Глянул направо. Увидел шокированное и ошарашенное лицо Колобова.
— Восемь, это ведь больше трех? — Поинтересовался я у него, стягивая остальные перстни.
— Д-да, — только и мог он произнести.
— Тогда пойду поздороваюсь с князем. Час уже, — покосился я на часы. — Нечего нам тут сидеть, дел полно.
— Юноша… Максим… Господин, наденьте перстни обратно, умоляю! Панкратов — страшный человек! Но их он убоится! — Отчего-то кинулся к моей руке Колобов.
— Бояться надо не перстней, — все же завершил я дело и положил их рядом с ним на диван, подхватив папку с распечатками. — Бояться надо меня.
К счастью, в мире это пока мало кто понимает. Даже будущая жена — и та не в курсе.
Глава 8
Время собиралось из вязких секунд чужих решений и выводов, сокрытых за этажами княжеской высотки. Ощущение одиночества в прохладе кондиционированного зала не могло ввести в заблуждение. Нас видели, нас слышали, нас пытались просчитать еще до встречи, но аттракцион с перстнями обязан был внести коррективы в их замыслы и планы.
Значит, совсем скоро кто-нибудь возьмет на себя ответственность и примет решение. И самое ужасное для меня и правильное для них, что он может сотворить на данный момент — это вежливо отменить мне встречу.
Как шулер, обнаруживший честную колоду вместо крапленой — так и здесь сошлются на срочные дела и внеплановое совещание, чтобы вывести лишнего игрока из здания и перераздать чуть позже на двоих.
Еще немного, и у них найдутся верные слова для Колобова. Еще чуть-чуть, и появится осознание, что просто деньги Фоминских — не так и плохо. Лучше, чем ничего.
Я замер возле стола секретаря и прикрыл левую ладонь телом и высокой столешницей. Гроздь ярко сияющих Звездочек стекла с пальцев вниз, охотно прилипая к кабелям связи и питания, скрываясь под пластиком и резиной изоляции.
Дрогнул и замерцал свет люстр над головой, неслышно погаснув. С щелчком отключился факс на столе и выдохнул вентиляторами принтер. Жалобно пиликнул звуковой сигнал источника бесперебойного питания за столом секретаря и тут же замолчал.
Даже если решение уже принято, пусть оно немного запоздает — на количество ступеней в лестничных маршах, что нас отделяет. На длину коридоров и огромных залов. В мире без электричества и связи, даже самой острой мысли предстоит пробежаться вниз или вверх по огромному зданию.
Мне же, в общем-то, не нужно много времени — сразу за местом секретаря уходил круто вправо коридор к княжескому кабинету. Мне, как говорят в таких случаях, всего лишь документы передать, да уточнить пару моментов.
Например, зачем Самойлов из мещан понадобился им в одном зале с упрямым Колобовым? Понадобился срочно, без типичных для таких аудиенций проверок и предварительного собеседования с чиновниками рангом ниже.
Обычному человеку этого не узнать — как не знает свою судьбу пешка, стоящая перед ладьей. И не узнает, пока не дойдет до последней клетки на шахматной доске.
Нам же такой долгий путь преодолевать не надо — вот она, массивная дверь из светлой породы дерева в конце пути, отчего-то подпертая бруском, чтобы не закрывалась. Странная деталь для обстановки одного из могущественнейших людей по эту сторону Уральских гор. По ту сторону гор, впрочем, у персон такого уровня тоже полно странностей. Это ж надо — отваживать от меня невест… Или пытаться меня сожрать… В общем, копеечный брусок и створка из целикового массива дерева-исполина — это еще вполне нормально.
По обе стороны от меня шел ярко освещенный коридор с мозаикой из мрамора на полу и окрашенными под известняк стенами. Ближе к центру справа находился проем персонального лифта, с погасшим по причине отсутствия электричества индикатором этажа. Проходя мимо, покосился на циферблат подаренных часов — можно. И здание заполошно вздохнуло подключенной энергией резервного источника питания — зашелестели кондиционеры, загудел лифт, отрабатывая противопожарный маневр и отправляясь на этаж подземной парковки. Перезагружались АТС, равнодушно относясь к проклятиям нервничающих людей, набирающих княжеский номер. Совсем скоро они дозвонятся, но до этого…
