Рядом закашлялась чаем Ника.
— Хорошо… Ваша служба будет готовить рекомендации по данному происшествию. — Утвердительно произнес я.
— Это мой участок ответственности, — не стал отнекиваться полковник.
— Вы порекомендуете, что для прессы и общества будет лучше обвинить во всем Зубова. Принц Черниговский оказался в этой ситуации случайно, будучи введенным в заблуждение. Семью главы МВД страны ничто не должно опорочить.
Потому что к этому выводу они придут в любом случае.
— Нашли новых покровителей? — Успокоившись, и убрав под стол руку с повреждённой ладонью, умно смотрел полковник.
— Настаивайте на том, чтобы Зубова младшего и Зубова старшего изгнали из клана.
— Это еще хуже, чем смерть. Их затравят в тот же день.
— Прошу отдельно отметить в ваших рекомендациях, что с изгнанием Зубовых, клан князей Черниговских лишится принадлежащего им права на беспошлинный провоз товаров по реке. Значит, достаточно внушительные средства не только будут изъяты из казны виновных, но и снова пойдут в бюджет страны. Это выгодно вашему господину.
— За что вы их так ненавидите? — С неким энтомологическим интересом, словно на редкий вид мерзавца, посмотрел на меня полковник. — Какая-то детская обида? Отбитая девушка? Оскорбление?
— Борис Игнатьевич, мне нужны эти две жизни. — Подытожил я обыденным голосом.
Не напоминая, что иначе целью торгов снова станет его собственная.
— Я подготовлю отчет, — согласился полковник, поразмыслив. — К моим рекомендациям прислушаются. Но если вы собрались лично мстить Зубовым, то у вас будет всего пару минут, пока их не уничтожит кто-нибудь еще. В свое время только покровительство князей Черниговских спасло их от расправы, а аристократы никогда не забывают обид.
— Вот и славно, — расплылся я улыбкой. — Отличный повод начать наши с вами отношения с чистого листа.
— Вы больной ублюдок, Максим, — покачал головой Борис Игнатьевич.
— О, мои интересы в этом деле весьма специфичны. — Спрятав перстень, достал я металлический артефакт в виде стержня, очень походивший на флешку. — Это вам. Пусть займет назначенное вами место.
Рядом возмущенно вскинулась Ника, опознав в нем тот, что она утеряла, а я ей подарил. А затем еще и демонстративно отвернулась.
— Если вы мне еще и руку вернете, я вас просто расцелую, — расплылся полковник улыбкой, ловко пряча артефакт в карман брюк — И не берите мои слова близко к сердцу. Это от восхищения, право слово.
— Всего наилучшего, — приподнялся я с места.
— А как же моя рука? — Всполошился он, неловко приподнимаясь вслед за нами — но так, чтобы кисть не заметили со стороны.
— Носите перчатку, — порекомендовал я, искоса посмотрев на хмурое и недовольное выражение лица Ники, после чего направился из заведения.
— Оно пройдет? — Спросили меня вслед.
— А вы считаете, император умеет прощать? — Обернулся я на мгновение.
— Ника, чудная девушка, — донеслось позади воркование. — Снизойдите до дурака.
— Мне нравится, что в вас теперь есть что-то столь же мертвое, как и ваша совесть. — Ответил звонкий девичий голос догоняющей меня Ники. — Ищите надежду в другом месте.
— Миллиона два потеряла, — буркнул я девушке, выходя из кафе и придерживая для нее дверь. — Так или иначе ведь вылечит. Нет в тебе хозяйственности, ох нет…
Та, впрочем, словно не обратила внимание на мою галантность — будто я пустое место.
— После трех миллиардов потерь? — Зло хлопнула она дверью автомобиля.
— Карманы бы хоть проверила, — проворчал я, заводя мотор и выруливая с парковки.
Ника замерла, затем медленно потянулась к потайному кармашку пиджака в брючном костюме. Ощупала шов, под которым был запрятан артефакт. Не успокоилась, стянула с себя пиджак, распорола нитку и изумленно посмотрела на то, что уже считала коварно похищенным и отданным врагу.
— А что тогда у Бориса Игнатьевича? — С удивлением пробормотала Ника.
— Статья у него. За хищение и подлог служебного имущества, — отозвался я. — Одно дело — забрать из хранилища и потерять, а другое — подменить на дубликат собственными руками.
— Но зачем?
— Думаешь, я ему верю? Дернется — и кое-кто устроит неплановую инвентаризацию.
— Максим, — произнесла Ника после долгого молчания. — Почему ты так с Пашей?
— Как именно? — Уточнил я, выруливая на Садовое кольцо.
— Ну… Их же действительно выкинут без прав, без документов, нищими на улицу, — тревожно спросила девушка.
— Все мы появляемся в мир через боль и слезы, без гроша в кармане… Главное, чтобы в этот момент нашелся человек, который будет нас любить.
— Ты встретишь их? — Встрепенулась Ника, словно затаенная надежда оправдалась.
— Я — нет. — Покачал я головой. — Они меня ненавидят. Если узнают, кто стоит за изгнанием — станут ненавидеть еще больше.
Объяснять им, что иначе никто и никогда не выпустит их из сытого и унизительного рабства, мне не интересно. Лучше честная ненависть, чем рассуждения о том, что кнут барина бывал мягок, а корыто с баландой всегда полным объедков с барского стола. Не потому, что там они были счастливы, а из чувства противоречия при виде меня. Тем более, что я не предлагаю счастье, а только возможность его получить.
А люди сейчас такие привередливые.
— Ты хочешь предложить встретить мне? Но наш род не сможет… — Погрустнела девушка. — У нас нет таких сил.
— Нет бойцов, нет денег, нет влияния. Ты абсолютно права. — Согласился я с ней, притормаживая на очередном светофоре. — Совершить такой безумный поступок может только Великий род.
Ника дернулась на месте и недоуменно посмотрела на меня.
Я же смотрел на точку в небе над центром Москвы, где некогда высилась, а ныне снесена до фундамента, башня князей Борецких.
— Вам до него предстоит еще очень и очень долгий путь.
Глава 10
В кирпично-коричневое здание ИСБ на Лубянке князь Черниговский прибыл в сопровождении кортежа адвокатов, машины скорой помощи и личного охранения. Во всем своем княжеском величии, он лично поприсутствовал на вручении официального требования представителю секретариата ведомства, довольно вежливо попросил проводить его к сыну, а когда служба безопасности сослалась на отсутствие полномочий, прошел за ограждения и отправился искать принца клана лично.
У начальника караула были четкие инструкции, как действовать, когда кто-то пытается прорваться внутрь охраняемого периметра. Но не было ни малейшего понятия, что делать, если турникет с ограждением движением руки сносит в сторону природный князь в ранге «виртуоз», он же глава министерства внутренних дел его страны (пусть даже выступающий сейчас в роли взбешенного отца).
