— Хотя нет, пельмени забыли, — с досадой отметил Федор.
— Не беда, я могу до магазина сходить! — воодушевленно отметила Ника.
— Незачем себя утруждать, — мягко отказал ей брат, вновь указав взглядом на пакеты. — Тем более, разве сравнятся магазинные пельмени с домашними?
— У нас тут и мясорубка есть, — поддакнул я.
— Мука — в следующем пакете. — Отметил Федор. — Вдруг, подумал я, пирогами нас обрадуют. Но можно и пельмени слепить, отчего нет?
— Суп. — Сухо прекратила наш диалог Ника. — Куриный. Подождете?
— Отчего нет, — недоуменно пожал плечами Федор и пригубил из своей кружки. — Чай сладкий. — Произнес он неопределенным тоном, сделав глоток.
То ли похвалил, то ли не понравилось — но кружку он отставил в сторону и посмотрел на китаянку, украдкой рассматривающую со своего табурета окружающую обстановку.
Для принцессы клана девять квадратных метров панельной кухни смотрелись явно небогато. И пусть вокруг было чисто и опрятно, но пренебрежение в ее глазах определенно свидетельствовало о сравнении окружающей обстановки с кладовкой для обуви в родовом особняке.
— Я думаю, надо одеть ей лапки на ножки, — спокойным и доброжелательным тоном прокомментировал Федор.
— Прости? — Поинтересовался я причиной такого решения.
— Вновь в ней принцесса просыпается. — Вздохнул Федор. — Столько гонору было поначалу, ты бы видел. Стоило в костюм горничной переодеть, так мигом два часа тишины. В самолете ей место не понравилось, а как волосы расчесал и ушки примерил — сразу стала шелковая.
— А лапки? — С интересом присмотрелся я к высокомерию, в самом деле проглядывающему в облике милого создания с ушами и хвостиком.
— Это еще до таможни догадался. Иначе бы точно завязли на «добро пожаловать, причина прилета». — Проворчал Федор. — А так сразу видно — ну какие у нее могут быть документы? У нее же лапки!
Пользуясь моментом, я тайком покосился в сторону Ники. Та с выражением бесконечного сострадания на лице смотрела на куриную тушку в своих руках. Еще немного — и точно задумает исцелить, и куда я ее тут пристрою? В зоопарк точно не возьмут.
— Может, все-таки рыбу? — Предложил я осторожно.
— Да, рыбу, — словно очнувшись, чуть отстраненно ответила Ника, аккуратно отложив курицу обратно в упаковку и отшагнув к крану, чтобы тщательно помыть руки.
— Слушай, а она у тебя не из этих? — Шепнул мне брат на ухо, покосившись на девушку настороженно. — Из травоядных?
— Да не, — отмахнулся я. — Ты бы видел, как она на жареного порося смотрела. Ничего общего.
— А мы точно сегодня от голода не сдохнем? — Продолжил он тем же тоном.
— Ника, что-то не так? — Участливо поинтересовался я, заметив, что девушка продолжает раз за разом намыливать руки.
— Все хорошо, — холодно ответила она.
Как сомнабула прошла к рыбе, выудила тяжелую кету и перенесла на вытянутых руках к умывальнику. После чего вымыла с мылом и ее. Заметив наши пристальные взгляды, медленно расположила на столешнице и взяла в руки нож.
— Да отруби ты ей уже голову! — Рявкнул Федор, не выдержав.
Вздрогнула китаянка, вбежал на кухню сосредоточенный охранник, зорким взглядом пронзив всех присутствующих и внимательно оглядев пространство за окном.
— Слушай, ну у нее ресторан, — неловко заступился я за девушку. — Зачем ей уметь готовить?
— Понятно, — вздохнул Федор. — Просто думал привычного поесть — очень соскучился. И ведь знаю, что вряд ли будет так вкусно, как я помню — но все равно хочется, понимаешь?
— Может, к Артему поедем? — Предложил я. — У него сейчас наверняка борщ и котлеты.
Со стороны гарнитура резко ударил звук ножа. А затем еще и еще раз — скрывая свой стремительный полет за спиной девушки. Ника порывисто развернулась и выставила на стол тарелку с пятью бутербродами из хлеба с напластанной бужениной.
— Угощайтесь, пожалуйста. — С угрозой произнесла она.
Я, например, свой кусок сразу взял. Федор помедлил, но тоже благоразумно забрал свою порцию. А китаянка, легкомысленное создание, пренебрежительно фыркнула и посмела отвернуть подбородок от угощения.
— Так, кому тут что не нравится? — Хищным тоном уточнила Ника и недобро прищурилась.
Го Дейю отозвалась пренебрежительным тоном, полным высокомерия, повернувшись к ней. И демонстрируя свой статус, что был по ее мнению в стократ выше непонятной женщины с ножом, зажгла над лапкой ярко-синий клубок из электрических разрядов.
— Плохая кошка! — Одернул ее Федор.
— Тихо-тихо, — унял я брата, и съежившаяся было китаянка вновь распрямила плечи, поверив, будто в этом промедлении была слабина.
Мне же просто было интересно — невероятно интересно находиться рядом с техникой электричества, воспроизведенной так близко. Она ощущалась необычно — совсем не так, как природная молния, и вовсе иначе, чем электричество на поверхности проводов. В этом клубке из мелких разрядов чувствовалось что-то отличное от собственного опыта, но странно знакомое — будто виденное когда-то давно, но надежно забытое. Однако чтобы вспомнить, казалось, надо просто протянуть руку…
— Максим, ты что делаешь? — Шикнул брат, обеспокоенно глядя, как я чуть поднялся и медленно повел руку над столом в сторону чужого клубка из электричества.
И даже Го Дейю отклонилась назад на секунду, но почти сразу же горделиво приосанилась и угрожающе повела своей рукой в мою сторону, будто пугая.
А мне так было даже легче — чтобы подхватить комок из молний испуганно пискнувшей китаянки и спокойно вернуться на свое место, задумчиво рассматривая овеществление чужой силы уже в своих руках.
— Интересно, — задумчиво ответил я, прислушиваясь к ощущениям.
Казалось, клубок покусывал кожу — словно небольшой зверек, яростный и непокорный, оказавшийся пойманным, но при этом неспособным навредить обидчику. В нем чувствовалась чужая воля — агрессивная и враждебная, и принимать эту силу внутрь себя не хотелось. Хотя, бесспорно, это можно было сделать.
Только куда этот клубок энергии теперь девать?
Я обеспокоенно посмотрел по сторонам, решая, как лучше от него избавиться. Во двор выкинуть — так а какой оно мощности? В небо отправить? Угу, с Никой в одной комнате — а потом еще за один самолет платить… Или космическую станцию…
Изумленные лица Федора и Ники точно показывали, что они мне тут не советчики, а Го Дейю и вовсе предпочла отодвинуться максимально далеко, вжавшись в стену и глядя, как на неведомое чудовище. Кстати, точно!
Зажегшись идеей, я перекинул комок чужой силы на левую ладонь, а правую запустил внутрь кармана пиджака. С некоторых пор, коллекцию перстней я предпочитал носить с собой — раз некоторые люди хотят бояться их, а не меня, то зачем их лишать такого приятного заблуждения? Словом, перстень Юсуповых нашелся не сразу, но и не так поздно. А надеть его на палец без помощи второй руки не представляло сложности.
