— В твой банк, — поддакнул я. — Зато будешь видеть всю структуру расходования и вороватых бухгалтеров поименно без внешнего аудита.
— Этого мало. — Настаивала Мария.
— Если справитесь — переведу к вам на обслуживание часть своих предприятий. — Чуть хлопнул я рукой по столу. — Но не раньше, чем через год!
— Телеканал вы так же дарили? — Заворчала девушка.
— Разумеется. Частоты вещания все еще принадлежат мне. — Смотрел я прямо в ее глаза. — Я даю шанс использовать их так, как вам хочется. Пока мы друзья, вам не стоит об этом беспокоиться.
— Зачем вам наличные? — Перевела она разговор.
— Это проблема для Ховриных? — Поднял я бровь.
— Мне зададут вопросы.
— Когда это Ховрины отчитывались?
— Ладно, — пробился лихорадочный блеск в глазах Марии, а взгляд вернулся к незаполненным документам. — То есть, все серьезно?
От таких предложений просто не отказываются. Банку все еще должны десятки и десятки миллиардов — и в империи, и за ее границами.
— Абсолютно, — подтвердил я. — Можете заполнять. Ручка слева, в кармашке. Кто-то один, разумеется.
— Мария, у тебя почерк лучше. — Мягко обратился к ней Игорь, пододвигая чемодан с документами.
Всего один росчерк, и можно стать единоличным владельцем огромных капиталов. Даже на вкладчиков, в общем-то, можно наплевать — и на непутевого мужа, связавшегося со слишком доверчивыми балбесами.
«В лице княжича Игоря Александровича Долгорукого» вывел аккуратный почерк, и в очередной раз отлегло от сердца. Все-таки, кому-то везет.
— Счета банка временно заморожены из-за войны. — подал голос Колобов, до того притихший и чуть испуганно поглядывающий на нашу перепалку.
Да и подписание документов наверняка добавило ему нервов. Но это ничего — у меня такой же комплект договора еще был, но с датой раньше — абы что случилось, и этот набор бумажек можно было выкинуть в урну. Разумеется, знать этого никому не стоит — вон как молодые друг на друга смотрят. Аж лишним себя чувствуешь.
— Не думаю, что это будет проблемой, — произнес я. — А вам, дорогие друзья, настоятельно рекомендую взять этого уважаемого господина на роль управляющего. Вряд ли найдется человек более достойный.
— Не сомневаюсь, но как бы вновь не было конфликта с семьей, — задумчиво пробормотал Игорь.
Чужой человек на руководящей должности никому не нужен.
— Так в чем проблема? Заберите Колобовых в клан, вот вам и гарантия верности.
— Это сложный вопрос.
— Не для того человека, который даже после смерти своего клана в первую очередь думал, как спасти его честь. — Со всей серьезностью посмотрел я в глаза Игорю.
А тот хоть и с неохотой, но пониманием кивнул.
— Заберем к себе. Аркадий Алексеевич, вы не против?
— Да я, да я счастлив буду! — С жаром заверил тот, приложив руку к сердцу.
А на лице человека, история переживаний и неопределенности которого завершалась, проявилось облегчение и одухотворенная радость.
— Мы можем приступать к владению? — с любовью огладила Мария страницы подписанных документов.
— Разумеется.
Девушка, чуть задумавшись, встала из-за стола, вышла из кухни, а вернулась уже с сотовым телефоном.
Присев рядом с мужем и будучи им обнятой, набрала номер и терпеливо принялась ждать, когда некий собеседник поднимет трубку во втором часу ночи.
— Привет, пап, — произнесла Мария собеседнику. — Срочный вопрос. Можешь разморозить счета Форц-банка?.. Да, банк Фоминских. Нам его с Игорем подарили на свадьбу… Честью клянусь, — ровно произнесла Мария.
А собеседника на том конце провода, видимо, проняло всерьез.
Все-таки, есть нечто рациональное и полезное в способности подтвердить намерения и события словом. Нет той громады безверия, что встречается среди всех остальных, пусть и к словам приходится прислушиваться в десять раз тщательнее — потому что там, где не привыкли врать, словами и смыслами крутят в сотни раз коварнее.
Тем не менее, «честью клянусь», это аккурат из разряда тех фраз, что не стоит перепроверять для собственной же безопасности — могут всерьез и убийственно обидеться.
— Как кто подарил? — Чуть равнодушно произнесла будущая Долгорукая. — У моего мужа есть достойные друзья, способные подарить банк. Я удивлена, что вы решили ссориться с ним из-за мелочей… Конечно, пригласим их на свадьбу. — Подытожила она и с довольством положила трубку. — Вот и одобрение родителей есть.
Почти моментально телефон перезвонил — и на этот раз донесся женский голос, а Мария, извинившись и полушепотом обозначив: «мама», отправилась в другую комнату обсуждать с ней детали свадьбы и иные вопросы мирового господства женщин над иными прямоходящими.
Да и мы заторопились на выход — час поздний, вопросы решены. Чемодан и портфель с документами оставили — тут уж точно найдутся люди, которые донесут их до регистрационных палат и нужных министерств, узаконивая право собственности.
— Аркадий Алексеевич, ничего, что все так… По семейному? — Спохватившись, чуть обескураженно посмотрел на него Долгорукий, остановившись на пороге.
Ему парой минут ранее тоже отзвонился отец, обещая прибыть утром и прижать к груди в знак примирения — информация распространяется быстро.
— Оно всегда так, — удовлетворенно сощурившись, произнес Колобов. — Лучше всего, когда вот так.
И первым отправился по лестнице вниз, а затем и на улицу, деликатно оставив нас поговорить наедине.
— Максим, я тут подумал… — Отчего-то загрустил Игорь. — А мы тебя не слишком стесняем? Все-таки, банк.
— Нет. — А затем решился на откровенность. — Впереди предстоит такое, что лучше мне не владеть банком. Вообще ничем ценным не владеть.
— Ну, ты уж не драматизируй, — с сочувствием успокаивал меня он. — Женитьба — это еще не приговор! В конце концов, есть же и брачный контракт.
Я немного сбился с мысли, пытаясь осознать, о чем он.
— Завтра ведь сватовство, да? — чуть смутился Игорь.
— Еще и сватовство, — совсем упал я духом.
— Дед обещал быть. — Заверил меня друг. — Еще до того, как разругались, слово дал. Он тебя помнит.
— Вот блин…
— Что не так?
— Понимаешь, в этом мире почему-то происходит так. — Начал я, печально выдыхая. — Что те, кто меня помнит, обычно точит под эти воспоминания нож.
Ума не приложу, с чего такая несправедливость…
Глава 18
Говорят, стройка начинается с забора — ограждения достаточного высокого, чтобы инструменты и завезенные материалы не освоили всякие темные и бессовестные личности, которые позже станут отличными дружелюбными соседями. Потом забор понадобится, чтобы скрыть детали строительства и применяемые конструктивные решения от едких комментариев и массы полезных советов разнообразных насмешливых и циничных проходимцев, что тоже вскоре окажутся добрыми и душевными людьми, проживающими на пару домов выше. Пройдет стройка, уедет пара грузовиков со строительным мусором, но забор после этого станет только выше — потому что дети соседей достаточно образованы и воспитаны, чтобы не бегать по стройке, но полны вольнодумства и полагают все яблони мира своими. Можно, конечно, пожаловаться на них родителям — но стукачей никто не любит, особенно среди тех, кто месяц назад приделал ноги вашему молотку. Да и вскоре вас позовут на день рождения этих сорванцов, так что проще нарастить забор сразу, чем испытывать неловкость с подарком в руках перед человеком, в которого довелось стрелять.
