— Внук. Любимый.
А на Еремеева в один миг накатила невероятная ярость. Так вот кто развлекался за его счет все это время. И кто пытается сбагрить наскучившего и замученного зверя подальше дальней родне.
— Ты успокойся, — легла ему на плечо тяжелая ладонь Юсупова. — Ты не понимаешь, поэтому умереть можешь глупо и быстро. Успокойся и послушай.
— Я бы послушался уважаемого князя, — смотрел на Сергея Олеговича столь же тяжелый взгляд Долгорукого.
И Еремеев нашел ресурсы взбешенного организма, чтобы взять себя в руки.
— Остался открытым вопрос, почему вам просто не приказать своему внуку жениться на той, которую вы укажете. — озвучил предмет своего любопытства Панкратов.
Раз уж князь склонен к откровениям.
— Я не хочу приказывать и заставлять. — Неохотно ответил Юсупов. — Я хочу чтобы он сам пришел ко мне. Пришел и попросил моего согласия на брак! Проявил уважение! Я же его люблю! Я же желаю ему добра, а он бегает, как не пойми кто! Родню не признает, хоть бы открытку прислал!
Понятливо покачав головой, Давыдов быстро накапал из фляжки в чистый стакан и опытным движением прокатил сосуд прямо в руки Юсупову.
— Благодарю, — буркнул тот, опробовав содержимое. — В общем, до того, как он меня лично не попросит — никакая девушка ему не подходит! Ни одна! Ни принцесса, ни княжна, ни твоя дочь, уж извини. — Буркнул он в адрес Еремеева.
— Нас-то мучить было зачем? — Глухо произнес Еремеев. — Зачем пять лет блокады?
— Если бы не мой внук, вас бы стерли с лица земли на второй день после того турнира. — Мрачно посмотрел на него Юсупов.
— За что?!
— Вертолет чей был, на котором бандиты прилетели?
— Но его похитили!
— Кто не доследил, и его похитили? — Пригубил Юсупов, явно отдыхая во время этой ничего не значащей беседы, до которой хозяин дома как-то не сумел дойти своим умом.
— Могли похитить у кого угодно, нам просто не повезло.
— Вам просто не повезло. — С небольшим даже сочувствием посмотрели на Еремеева. — Если бы мой внук не заступился, быть бы вам мертвыми все эти пять лет. Увидишь — ноги целуй, кланяйся.
— Твое сиятельство, — задумчиво произнес Долгорукий. — Я вот что подумал. Ты ведь хочешь, чтобы без твоего выбора внук не женился?
— Поди — заставь его, — махнул рукой Юсупов.
— Так зачем же? Представь иное — идет под венец невеста. Ведет ее отец, как полагается. Так?
— Ну.
— А по другую руку — ведешь ее ты. И это уже твое решение, с которым придется твоему внуку считаться. — Чуть хлопнул ладонью по столешнице старый князь.
— А что, даже изящно, — кивнул Панкратов, пододвигая свой стакан к Давыдову.
— Раз так хорошо договорились, я вас покину? — Приподнялся Галицкий. — У меня просто самолет…
— За здоровье молодых — надо, — укоряюще посмотрел на него Давыдов, тоже наливая ему на два пальца из фляжки.
— Не сможет он тебя игнорировать, если ты счастье ему в руки вручишь, — настаивал Долгорукий. — В церкви, перед алтарем — как не уважить?
А Юсупов от этих слов пребывал в особой, светлой задумчивости — и даже слегка улыбался.
— Пусть будет так, — махнув рукой, провозгласил князь. — Свадьбе — быть!
И даже приобнял Еремеева. А тот — словно очнувшись, рявкнул:
— Кто-нибудь, неси все на стол!
Потому что один раз в жизни выдаешь дочку за принца Юсуповых, названного «любимым» самим патриархом рода.
Провозгласили тост за здоровье родителей. Взметнулись ввысь рюмки. Провозгласили тост за здоровье молодых — и тут и закуска подоспела.
Присев на свое место, Юсупов добродушно отклонился к спинке кресла, позволяя поставить перед ним блюдо с горячим. Взялся за ложку, попробовал немного и уж было хотел похвалить хозяюшку по старинному обычаю, как взгляд уцепился за внешность служанки слева, принесшей угощение.
Красивую, с точеными чертами лица, высокородную внешность истинной Аймара, мило улыбающуюся ему.
Медленно перевел взгляд направо и слабой улыбкой встретил искреннее выражение радости на лице истинной Го.
— Чай? — Спросила она у него на русском и качнула чайничком в руках.
Юсупов медленно положил ложку и прикрыл глаза.
«Твою же дивизию», — беззвучно складывались слова на устах, как еще десяток других крайне крепких и забористых выражений.
Потому что веры в то, что ему почудилось, не было ни малейшей. Не с его внуком.
Оставался только один вопрос, который приходил на ум и содержал в себе приличные слова.
«Какого демона у Аймара рыжие волосы?!»
Тем не менее, управленческий ум моментально отмел лишние детали, а в голове сформировался план решения проблемы.
Потому что похищенная Аймара в гостях у невесты внука — это проблема размером с пирамиду черепов.
— Господа! — Взметнулся Юсупов ввысь, поднимая новую рюмку. — В знак этого важного для меня события, я хотел бы выразить вам искреннее уважение.
Князья уже заочно одобрили тост дружеским ворчанием, и хотели подкрепить его выпивкой — тем более, что горячительного на стол выставили массу, но Юсупов жестом удержал их.
— Я хотел бы, чтобы не было более вражды между нашими семьями. — Торжественно продолжил он. — Хотел бы назвать вас братьями и идти с вами бок о бок.
Князья тоже в детстве верили в сказки, но из вежливости кивали. Уж больно много меж родами было конфликтов и нерешенных, в том числе самых болезненных — финансовых, проблем.
— Поэтому, с сего дня, род Юсуповых полностью уходит из Южно-Африканской метрополии в пользу рода Панкратовых. Я дарю железнодорожный путь до Одесских портов тебе, мой друг, — качнул он рюмкой в сторону Долгорукого. — Я знаю, как давно ты о нем мечтал. Яков Савельевич — тебе, от всего сердца, половину причалов во Владивостоке.
Яков Савельевич посмотрел на содержимое рюмки, явно сомневаясь в нетоксичности ее содержимого. Потому что в реальности таких подарков не бывает.
— Шуйским — в знак искреннего желания примириться, город Казань. Разумеется, мы полностью прекращаем все учения артиллерии у ваших границ. Давыдов, мой старый товарищ!
— Я здесь!
— Игорный дом «Астория» в Москве с сего дня и покрытие всех долгов за этот год.
— Отец родной! — Растроганно произнес Василий.
— Это — подарки. Мне не нужно ничего взамен. — Торжественно произнес Юсупов. — Все для того, чтобы вы приняли истинность следующего подарка.
Князья притихли, глядя как коты на человека, у которого точно есть колбаса.
Правда, коты были из той породы, что могут повалить человека и отнять у него все сами. Но и человек был из числа тех, кто запросто делает колбасу из такой наглой кошатины.
