— А ремня получишь, как маленькая, — пророкотал в ответ мужчина.
Я повернула голову, округлившимися глазами наблюдая, как свистнул в воздухе толстый кожаный ремень.
Стало страшно, как никогда прежде. Ведь эта штуковина не опустится на мою попочку?
— Это была шутка? — спросила, когда друид меня на миг отпустил.
— Отнюдь, — ответил он, и на его лице впервые за время этого разговора появилась усмешка.
Темная и хищная.
Я фыркнула, попыталась снять напряжение. Свое — в первую очередь.
— А потом опять будешь гладить и целовать?
Тайрел опешил и даже замер на миг, не зная, что ответить. На его лице промелькнула вся гамма возможных эмоций.
Затем он нахмурился и пробубнил:
— Я тебя не… с какой стати я должен тебя целовать?
— Да я же видела, что ты хотел. Прямо только что, когда держал мое лицо. Едва губы не вытянул и не начал причмокивать.
Вероятно, в данный момент я дергала василиска уже не за хвост, а за усы. Интересно, у василиска есть усы?..
Наверное, у всех людей перед смертью появляются в голове такие дурацкие мысли.
Тайрел покраснел. Не как помидор, нет. Как свекла. Вкусная сладенькая свеколка. Со сметаной.
Честно говоря, я уже думала, что инцидент с ремнем исчерпан. Собиралась по-тихому прошмыгнуть мимо друида, пока он приходит в себя от моей наглости, и умчаться в коридор.
Но не тут-то было.
Тайрел вдруг резко присел, обхватил меня за ноги, поднял в воздух, заставив болтаться в районе его задницы.
Ох…
Штаны без ремня спустились на бедра, дав мне возможность с интересом наблюдать за мышцами мощной мужской спины, переходящими в упругий зад.
— Отпусти меня немедленно! Извращенец! — кричал мой рот, а руки в это время приподнялись и неожиданно скользнули по кромке его брюк, коснулись кожи и испуганно зависли в воздухе.
Оставалось надеяться, что маньяк не заметил.
— Раз я извращенец, могу и не отпускать, — прорычал Тайрел, а затем развернулся, сел на край дивана, а меня положил животом к себе на колени.
Я начала вырываться с твердым намерением встать и убежать, но друид перехватил мои запястья и парой ловких движений перевязал их ремнем. Теперь одной рукой он держал пряжку, не давая мне подняться, а второй невозмутимо задирал подол платья.
— Эй! Это уже не смешно! — ахнула я, краснея.
— А я и не смеюсь, — мрачно проговорил он.
И шлепнул меня по заднице ладонью.
— Ай! Больно! Прекрати! Я уже не маленькая! — заверещала, крутясь, как уж на сковородке.
— Ты мне во внучки годишься. Так что скажи спасибо, что не ремнем, — прорычал он и снова ударил по бесстыдно торчащему вверх мягкому месту.
— Ай! Что? Куда я там тебе гожусь? Ай!
Снова хлопок, от которого кожа потихоньку начала гореть.
— Ты совсем, что ль, с ума сошел? Ай! Да сколько тебе лет?
— Двести восемьдесят четыре, — холодно ответил он и снова ударил.
Шлепки были не настолько сильными, чтобы искры сыпались из глаз. Но достаточно болезненными, чтобы кровь приливала к бедрам и…
Проклятье.
— Сколько?! Да брось сказки рассказывать! — фыркнула я, отчаянно прикусив губу. Я продолжала лежать на нем, и с каждой секундой мне становилось все жарче.
Я ощущала под собой его напряженное тело, чувствовала, как глубоко он дышит, выдыхая воздух сквозь зубы. Как широкая грудная клетка двигается все чаще и чаще.
Тайрел наносил удары по разным местам. Очевидно, он все же меня жалел, хотя все равно было больно.
Однако с каждой секундой его движения становились медленнее. И перед каждым следующим ударом его рука замирала на моей раскаленной коже.
На пару мгновений.
Вполне достаточно для того, чтобы эта извращенческая игра вдруг стала… сексуальной.
И, о темные боги, какого лешего он так дышит?! Словно вот-вот задохнется.
У меня в глазах потемнело. Я опустила веки и шумно сглотнула.
Тайрел замер, как и его рука на мне.
Сердце оглушительно билось о ребра. Горячая волна ударила куда-то вниз, заставив меня напрячь ноги и поерзать на мужских коленях. Хотелось потереться бедрами, унять огонь, который начинал медленно сводить с ума.
И в этот момент ладонь Тайрела шевельнулась. Сдвинулась с места, словно он…
О проклятье!
…Погладил меня.
Я резко выдохнула, стиснула зубы, едва сдерживая стон удовольствия. От руки Тайрела распространялась умопомрачительная прохлада, смешанная со сладким нестерпимым жаром.
Он меня лечил. Магия проникала в кожу, щекоча, возбуждая, заставляя кровь приливать к пульсирующим от шлепков ягодицам. Шла к бедрам и тому, что между ними.
Воздух застрял в горле, заставил задыхаться на этих проклятых раздвинутых коленях, чувствуя сквозь тонкую ткань штанов, каким горячим вдруг стал сам Тайрел. Как натянулась ткань на чем-то твердом и напряженном.
Друид тяжело вздохнул, и его рука снова скользнула по моей коже. Медленно опустилась вниз к бедрам, снова замерла.
Я захлебывалась. Как та самая утопленница, которой меня называли магиане Мертвой академии.
Сердце билось отчаянно быстро.
Но я молчала. Впервые в жизни не могла сказать ни слова, и на этот раз вовсе не из-за страха.
Просто я сошла с ума.
Хотела его. Хотела Тайрела. Да так сильно, что в глазах помутилось. Я не видела ничего вокруг. Только чувствовала его руку на своей заднице и мечтала, чтобы он не останавливался.
И в этот момент его пальцы вдруг скользнули в ложбинку между бедрами. Обожгли сквозь простенькую светлую ткань трусиков и дотронулись до самой раскаленной точки моего сумасшествия.
— Проклятье, Леора, — хрипло проговорил Тайрел не своим голосом. Рваным, отрывистым, темным от хищного голода. — Почему ты такая мокрая?..
Тайрел
Когда друид перекинул ее через свои колени, он еще не знал, чем это все закончится. Какая-то белая пелена упала на глаза, тело двигалось само. Руки обхватили девчонку за ноги, закинули на плечо. А потом просто распластали на коленях, как провинившегося волчонка.
Но как только он начал лупить ее по упругой заднице, оно же, тело, подсказало, что это ошибка. Но менять что-то было уже поздно.
Ему нравилось. Дыхание замирало в груди и скручивалось в тугую спираль жажды где-то под желудком. Вены наливались свинцом, когда он касался ее светлой бархатной кожи, которую хотелось гладить и ласкать. Целовать до умопомрачения.
