— Ну… вдруг будет больно? — промямлила, потерявшись от его пронзительного взгляда.
Тайрел покачал головой без тени улыбки.
— Я же друид, ты забыла?
И тут же положил руку мне на живот. От пальцев рождался изумрудный свет, проникал сквозь кожу, распространялся по крови сладким ядом безумия.
Я выдохнула сквозь стон. Закрыла глаза, в который раз не понимая, что происходит.
Горячо. Было слишком горячо, чтобы понимать. Кровь волнами приливала к бедрам, к низу живота, выбрасывала из головы все мысли, а с кончика языка — все застывшие на нем вопросы, кроме одного:
— Почему на меня так действует твое лечение? Это сводит с ума… каждый раз. Мне ужасно приятно.
— Не знаю, — прошептал в ответ Тайрел. — Но мне нравится.
Сквозь закрытые глаза я почувствовала его улыбку.
В этот миг он опустил руку с живота чуть ниже. Коснувшись нижнего белья, едва ощутимо надавил, заставив меня резко выгнуться ему навстречу. Застонать сквозь ослепляющее желание, сквозь пелену перед глазами:
— Давай… Пожалуйста… я не могу больше…
Тайрел захватил зубами мою нижнюю губу, одновременно отодвигая в сторону тонкие трусики, касаясь пальцами влажного жара у меня между ног, еле-еле надавливая и растирая по кругу. И, проклятье, совершенно никуда не торопясь.
— О боги… — выдох, дрожь, судорожно сжатые пальцы на его плечах.
И вот тогда Тайрел убрал руку и тут же прижал к себе мои бедра, слегка покачивая, как и прежде. Теперь уже дразня меня и себя ощущением горячей близости. Кожа к коже, пламя к пламени. Но без такого желанного единения. Словно приучал меня к себе.
Прошло несколько мгновений, и я начала двигаться навстречу. Скользя по нему бедрами, дыша куда-то в основание сильной шеи.
Но Тайрел все еще чего-то ждал. Его мышцы были напряжены до предела. Но он не позволял себе сделать последний шаг…
…пока я не забыла саму себя. Тихо начала стонать, закрыв глаза, совершенно ничего не соображая, то и дело кусая губы и сжимая пальцы, случайно царапая ногтями его плечи…
Вот тогда друид через силу сделал еще несколько движений, скользя по моим самым чувствительным точкам. А затем вдруг все исчезло.
Изменилось. Рассыпалось. Раскололось на части вспышками падающих звезд.
Мы стали одним целым.
Ночь разорвалась, перестала быть прежней. Раз и навсегда растворилась в нас двоих.
Тайрел
Было уже не страшно. Ужас, сковывавший руки и ноги ледяными цепями, исчез. Тайрел больше не боялся, что потеряет Леору. Его руки не тряслись от мысли, что снова он виноват в чужой смерти, более того — в смерти кого-то близкого.
Леора стала для него таким человеком. Несмотря ни на что. Несмотря на нежелание самого друида сближаться с кем-либо. Несмотря на то, что девчонку должна была оттолкнуть репутация Кровавого Ужаса.
Но ее ничего не оттолкнуло.
Все случилось так, как случилось.
Друид встал с кровати ранним утром, пока девушка еще спала. Приготовил чай и омлет. Такой же, как тот, что она выпрашивала у него в день их первой встречи.
Он положил все это на поднос, принес в комнату и поставил на стол возле постели. А сам сел рядом, чтобы смотреть, как просыпается его принцесска. Принцесса…
Лунно-белые волосы разметались по подушке. Длинные ресницы, на которых словно застыли снежинки, слегка подрагивали. Алые губы на светло-жемчужном лице намертво приковывали взгляд, провоцируя его.
Пока Тайрел наслаждался зрелищем чуть приспущенного с плеча одеяла, мысленно рисуя изгибы женской груди, впадинки между ключиц и живота, Леора потянулась и открыла глаза.
— Тайрел… — протянула она, сонно улыбаясь. А затем в ее глазах вспыхнуло понимание, она резко поднялась на постели, прижала к себе одеяло и покраснела. — Доброе утро…
Промямлила, и светлые ресницы дрогнули от волнения.
Друид улыбнулся одними уголками губ.
— Доброе. Я принес тебе завтрак.
Как только до девушки дошло, что перед ней аппетитной лепешкой нарисовался омлет, все смущение мигом исчезло с симпатичного лица. Леора набросилась на угощение не хуже его самого, когда он очнулся после «Пыточной Девы».
— Интересно, что вызвало у тебя такой аппетит, принцесска? — нарочито задумчиво протянул Тайрел, поглаживая подбородок и хитро глядя в потолок. — Похоже, вчера вечером что-то серьезно подточило твои силы. Не знаешь, что это было?
Леора перестала жевать, едва не подавилась последним куском. Краска начала стремительно возвращаться на щеки. Девушка уставилась на друида, явно не зная, что сказать.
А Тайрел, подавив усмешку, уже представлял, как в ее маленькой головке крутится вчерашняя любовная сцена, заставляя девушку все сильнее смущаться.
— Ах да! Ты же упала в обморок в Сумерках! — хлопнул себя по лбу друид, словно он мог забыть. — Конечно-конечно, кушай, милая.
Девушка дожевала омлет, не сводя взгляда с мужчины, явно ожидая какого-то подвоха. Словно стоит отвернуться, как он кинет ей в тарелку скользкую мокрицу.
— Кушай, не отвлекайся на меня, — излишне заботливо проговорил друид. — Тебе надо восстановить силы после бурной ночи. Ой, то есть после обморока конечно же!
В этот момент Леора все же шлепнула его по плечу, а мужчина заливисто рассмеялся.
— Один-один, да, принцесска?
Чуть прищурившись, девушка кивнула. И наконец улыбнулась в ответ.
— Один-один, Тайрел Бриан. Но это еще не конец игры.
— Ну конечно, — весело кивнул он.
Однако настроение начало портиться. В голове вдруг вспыхнула мысль о будущем. Сколько еще он сможет так играть? Сколько у него осталось времени?..
— Тайрел, — начала вдруг Леора, когда на подносе уже ничего не осталось. — Раз уж мы подняли эту тему, расскажи мне, как мы выбрались из Сумерек. Я совершенно ничего не помню.
— Конечно, не помнишь. Ты же упала в обморок, который чудом не закончился смертью от истощения, после чего твое тело сожрали бы шипохвосты.
Леора вздрогнула.
— А о чем ты думала, когда толкала меня?! — воскликнул друид, вернувшись на миг во вчерашний день. — Я же столько раз повторял…
— Я хотела тебя спасти, вот и все. Прости, — спокойно ответила Леора.
Этот голос, лишенный желания оправдаться, начисто выбил друида из колеи и унял жар возмущения в груди.
Она хотела его спасти.
Пожалуй, давно с ним такого не случалось.
— Это ты меня прости, — выдохнул он. — Я немного затянул с заклятием. Видел, что шипохвосты близко, но думал, что успею. В результате, если бы не Бьельндевир, нам обоим пришлось бы несладко.
