Меня прорвало. Слезы полились по щекам ручьями. Я ревела, как белуга, и почему-то вспоминала все травмирующие события прошлых дней и недель.
И дива, и родителей Рея, и нападение на Тайрела, и свои окровавленные руки, и то, что у меня, Тьма их всех съешь, не было колбасы для Кружочка! Которому и колбаса-то уже была не нужна.
Кот на миг замер, а затем начал тарахтеть еще громче и так сильно бодать меня своей мягкой головой, что на мне едва не остались его уши.
— Ну ладно, ладно, — бросила я, глубоко вздохнув. — Сил вытереть слезы нет, так что умолкаю. Сейчас ведь сопли потекут, а это уже совсем некрасиво.
Кот поднял голову, взглянул как-то странно, а затем прыгнул к моей располосованной ладони.
— Эй-эй, ты что, щекотно! — воскликнула я, когда он начал вылизывать рану сухим языком.
Через пару секунд я уже громко хохотала, а еще через пару — от смеха схватилась за живот, понимая, что вполне замечательно могу шевелиться. А от раны на руке больше нет и следа.
— Что за фокусы, Кружочек? — ахнула, не веря своим глазам. Кожа срослась идеально. От глубокого пореза не осталось и следа.
Кот, снова маленький и нестрашный, пошевелил усами и фыркнул, устраиваясь у меня на коленях. Мол, «чеши за ухом, давай, я заслужил!».
А ведь и правда заслужил.
Странно было погружать пальцы в чисто-белую шерсть, которая когда-то была рыжей. Странно гладить кота, который не был привычно горячим. Хотя и холодным он тоже не казался.
Кружочек послушно замурлыкал, закрыв глаза. Наверное, по привычке. Все, что я знала о нежити, сводилось к тому, что они не чувствует прикосновений. Однако, судя по всему, моему коту это вовсе не мешало.
— Что там Тайрел говорил о твоих чудесных способностях? — постаралась припомнить я.
— Я говорил, что, по легендам, утшейры умирают не до конца. Сама Тьма после смерти продолжает поддерживать в них остатки жизни.
Резко повернула голову и увидела его.
Друид стоял неподалеку между деревьев и смотрел на меня широко раскрытыми блестящими глазами.
— Тайрел… — прошептала я.
— Леора, — ответил он тихо. И тут же рванул с места, а уже через долю секунды сжал меня в объятиях.
Кружочек что-то фыркнул и спрыгнул с моих коленей, явно опасаясь, что его раздавят. А может, опасаясь и кое-чего иного. Друид ведь когда-то намеревался его прикончить.
— Прости, принцесса, я не мог предугадать, что нас найдут, — шептал Тайрел, поглаживая меня по волосам и целуя в макушку. — Прости, что оставил одну. Прости.
— Это ты меня прости, кажется, я зря пошла гулять на берег…
— Глупости, ты ведь не могла все время сидеть в шатре, — проговорил он, сжимая мое лицо в ладонях и вглядываясь в глаза. — Как ты? Что они с тобой сделали? Я застал только последнюю сцену. Как скромный маленький кот Кружочек кусанул за шею вон того, — Тайрел презрительно кивнул на мертвого культиста с разорванным горлом. — И как потом убежала Риэльта.
— Кстати, насчет Риэльты. Неплохо бы ее найти, — бросила я, подняв вверх указательный палец.
— Не волнуйся. В этом нет необходимости, — покачал головой мужчина.
— Но…
— Уже через пару часов наступит праздник, на котором я должен буду спуститься в Сумерки и найти Ишхару. После того как от богини безумия не останется ничего, кроме памяти ее ненормальных адептов, Риэльта перестанет быть опасной. И с ней станет несложно разобраться.
Не знаю, специально ли Тайрел сказал именно так: «После того как от богини безумия не останется ничего, кроме памяти», — но мне понравилось. Это звучало гораздо лучше его прежних упаднических идей о поражении.
— Тайрел, — спросила я вдруг, — а разве ты не заметил, что Риэльта — член твоего культа, а не культа Ишхары? У них на поясах начертана твоя руна. Вон, посмотри…
Я указала пальцем на труп мужчины у кромки воды. Он был в том самом плаще, что и несколько дней назад, когда произошло первое нападение.
Тайрел вдруг нахмурился.
— Что случилось? — не поняла я. — Ты заметил Кружочка? Так знай, я не дам его убить. Он мне жизнь, между прочим, спас.
Мужчина молчал.
Я проследила за его темным взглядом и поняла: он смотрит на тонкий желоб, по которому недавно текла моя кровь. Сейчас там остались лишь пугающие алые разводы.
— Это что такое, Леора? — еле слышно проговорил друид.
А потом схватил меня за обе руки, проверяя их от ладоней до локтевых сгибов.
Резко выдохнул.
— Не твоя…
— Нет, вообще-то моя, — проговорила я виновато. — Ты разве не видел издалека?
— Расстояние… не видел. Что они сделали? Где разрезы? Или это…
Он посмотрел по сторонам и нашел взглядом Кружочка. Тот сидел на почтительном расстоянии и невозмутимо вылизывал шерстку, словно ничего необычного не происходило. Словно он сам — совершенно обыкновенный кот.
— Похоже, стоит сказать ему спасибо, да? — улыбнулся Тайрел и перевел на меня взгляд. — Ты в порядке?
Я молча кивнула, но не успела сказать ни слова. Друид снова нахмурился, сделал шаг назад и схватился за голову.
— Что? — выдохнула, шагнув к нему. Но он остановил меня резким движением руки. И посмотрел на небо.
Солнце медленно заходило.
— Леора, — донеслось немного хриплое. — Кажется, я понял… Проклятье, Леора…
Тайрел коснулся пальцами переносицы и закрыл глаза.
— Что, что ты понял, что? — с каждой секундой я начинала беспокоиться сильнее.
Он поднял глаза к небу, словно выискивал кого-то.
— Нам надо срочно возвращаться к шатру. А Шерхияз, похоже, далеко. Как думаешь, твой Кружочек в достаточно благодушном настроении, чтобы нас покатать?
Мои брови взлетели так высоко, что захотелось пальцами опустить их обратно.
Я перевела взгляд на маленький белый комок шерсти, который в это время беспечно жевал траву. Как самый обыкновенный кот. Но стоило нам с Тайрелом посмотреть на него, как он замер, выплюнул травинки и склонил голову набок.
Кроваво-алые глаза вспыхнули и потухли.
— Ты думаешь, он для этого достаточно… — У меня не хватило сил озвучить вопрос.
Но Тайрел понял бы меня, даже если бы я молчала.
— Утшейры — очень умные создания, но их разум зависит от исходных данных трупа. В данном случае, помня, каким был твой кот до смерти, могу сказать, что, вероятнее всего, Кружочек понимает каждое наше слово, — спокойно ответил Тайрел, не сводя взгляда с животного. — Попроси его. Ну же.
— Но… — Голос резко оборвался, во рту стало сухо. — Кружочек, — вымученно улыбнулась коту, — хочешь покатать нас на спинке? У тебя такая гладкая спинка!
