— Надеюсь, он в порядке?
— Он в тяжелом состоянии уже месяц, — покачал головой мужчина. — Его анарель отравлен Тьмой и пытается переродиться. Но мы стараемся этого не допустить.
— Ясно, — тихо ответила я.
— Давай не будем о грустном, — проговорил мужчина. — У нас есть много способов спасти человека от перерождения, если его тело не до конца отравлено. Хотя не все из этих способов законны. Но, я уверен, мы сможем помочь товарищу.
С этими словами он прижал меня к себе, и совсем скоро я уже не думала ни о ком постороннем.
Наши тела были настолько близко, что с каждой минутой становилось все жарче. Гладкая обнаженная кожа друида казалась такой горячей, словно под ней текла не кровь, а лава. А когда он касался меня, заставляя скользить по собственному телу, по спине пробегали волны дрожи.
В какой-то момент, когда я поняла, что до обеда очередь может и не дойти, Тайрел поцеловал меня и медленно отстранился. Затем прислонил к бортику бассейна, завел руку за спину и вдруг…
…достал кольцо.
Маленькое, серебристое, с ярким зеленовато-желтым камнем.
— Что это? — выдохнула, глядя в улыбающееся лицо друида. — И откуда ты это достал?
Учитывая, что на мужчине были только плавки, я в очередной раз пребывала в полном недоумении.
Тайрел заливисто рассмеялся, а затем просто сказал:
— Я же говорил, что умею прятать то, что нужно спрятать. А теперь самое главное. Леория Ролс, ты выйдешь за меня замуж?
У меня дыхание перехватило. В первый момент я не смогла проговорить ни слова.
— Теперь, когда мое имя восстановлено, — добавил мужчина, увидев, что я никак не могу определиться, — когда император больше не жаждет меня убить, я могу предложить тебе все, чего пожелает твоя душа. С другой стороны, тебе тоже обещано дворянство, так что, возможно, как родственница самого императора ты не захочешь иметь дело с простым друидом…
— Конечно, я согласна! — перебила его. Хвала богам, голос ко мне вернулся. — Станешь всю жизнь готовить мне омлеты, до тех пор, пока твои старческие руки будут в состоянии держать яйца!
Тайрел сжал губы, усиленно стараясь не заржать. Но получалось плохо, поэтому в итоге он прикусил зубами указательный палец.
— Принцесса, если я буду не в состоянии… ай, ладно, сейчас не до шуток.
Схватил мою ладонь и надел на палец украшение.
Крупный камень сверкнул, словно подтверждал, что размер Тайрел подобрал идеально.
— Это самый счастливый день в моей жизни, принцесса, — прошептал друид и, склонившись, церемонно поцеловал мою руку.
Весь мир заиграл разноцветными красками. И солнце стало ярче, и трава зеленее, и вода заискрилась, как неограненные алмазы. Вот что бывает, когда ты — обыкновенная влюбленная девчонка. И твой принц тебя любит.
Я обвила свои руки вокруг его шеи и уткнулась лицом в мокрые волосы. Мне было хорошо, но одновременно внутри проснулась какая-то застарелая грусть. Из воды на меня смотрело мое отраженное светлое лицо с полупрозрачными глазами и щекой, расчерченной шрамом.
— Зачем я тебе такая? — еле слышный вопрос сам сорвался с губ, прежде чем я успела остановиться. — Ты теперь уважаемый человек. Твое имя восстановлено. А я — сирота, урод и магически совершенно необразованная девица. Ну и что, что у меня какая-то там родственная императору кро…
Тайрел резко отцепил меня от своей шеи и закрыл рот поцелуем. Долгим, тягучим, как крепленое виноградное вино. Он целовал, пока у меня не закружилась голова, а потом целовал еще и еще. Целовал щеки, шею, пока я не покраснела и не забыла, о чем спрашивала.
Тогда он на миг остановился и прошептал:
— Глупая принцесса… это я тебе — зачем? Наполовину монстр, чудовище, на моих руках кровь. Сумасшедший, который каждый Праздник багряных звезд будет бояться, что его темная половина вернется, что сумеречный кинжал убил Эншаррата не до конца. Каково жить с таким человеком? Каждый день, как на пороховой бочке.
— Я спасу тебя, что бы ни случилось, — улыбнулась ему.
— Но сначала придется убить? — усмехнулся он.
— Ну… почему бы и нет, — хитро прищурилась я. — Всегда можно позвать Бьельндевира.
Тайрел кашлянул в кулак и покачал головой.
— От твоих рук не страшно умереть, дорогая, — протянул он наконец и снова склонился к моим губам.
— Ой, мама — анархия, папа — отец Тьмы… — раздался знакомый голос за моей спиной.
Мы одновременно повернулись и увидели на шезлонге у бассейна развалившегося драконьего духа.
— Слаще уже и быть не может, — посетовал он, покачав рогатой головой. — У меня сейчас уши слипнутся. И такое я буду слушать ближайшие несколько лет, пока у вас конфетно-букетный период не закончится!
В этот момент из дверей особняка высунулась всклокоченная голова Рея.
— Такое ты будешь слушать всю их жизнь, я тебя уверяю, — бросил он, подмигнув нам.
Тогда Тайрел улыбнулся и добавил, глядя мне в глаза:
— А она будет долгой. О-о-очень долгой…
Двадцать лет спустя
Очередная прогулка вышла не самой удачной. Впрочем, за последние двадцать лет, что Леора с Тайрелом прожили вместе, подобных приключений с ними случалось не одно и не два. Вот и сегодняшний день не стал сюрпризом.
Однако раздражение все же накатывало на женщину: слишком сильно хотелось добраться до дома побыстрее.
— И вот какой леший дернул тебя предложить мне пройтись от города пешком? — ворчала она, глядя на поскрипывающую впереди телегу и, точно так же как и Тайрел, чувствуя сгущающуюся поблизости Тьму. — Рей согласился посидеть с Диарой пару часов, а не до первых петухов. Он нам за это спасибо не скажет.
Императорский друид тряхнул головой, отбрасывая назад волнистые густые волосы. Затем почесал короткую бороду и огляделся.
— Вообще-то я планировал романтическую прогулку со своей женой, но, похоже, она у меня ужасно пресная колбаса.
— Это кто здесь пресная колбаса? — возмутилась Леора, оглядываясь на ухмыляющегося в усы мужа.
В это время повозка с одной лошадью в упряжи, что все это время катила по проселочной дороге, наконец добралась до них.
Луна над головой, как всегда в День багряных звезд, светила ярко. На небе не было ни единого облака.
Как только старая кобыла поравнялась с путниками, сумеречная магия вокруг стала почти осязаемой.
Улыбка исчезла с лица Тайрела. Он настороженно посмотрел на жену и тихо спросил:
— Боишься?
— С тобой — ничего и никогда, — шепотом ответила она фразой, которая за много лет стала знаковой. Их личным символом единства, их девизом.
