— Похожих случаев не счесть! — Голос предводителя поражал силой и твердостью. — И еще! Никто не видел их мертвыми! А раз так — надежда есть!
Уверенность Велислава возымела успех: поникшие дружинники воспрянули, Борко провел рукой по лицу, смахнул набежавшую слезу и повернулся. Напоследок, чуть слышно шмыгнув носом, постарался напустить на себя суровый вид. Княжеский дружинник не должен раскисать. Всё! Что было — то прошло.
Тем временем Велислав кратко распоряжался.
— Дружинники! Осмотрите лошадей! Им тоже перепало от этой мари. Все уходим в башню! Лошадей туда же. Все обсуждения потом!
Велислав оглядел дружинников, насторожился. Твердо на ногах стояло лишь несколько человек. Иных воинов шатало, их бил озноб. Плохо дело: хворые.
Велислав повернулся к здоровенному, выделявшимся ростом и статью воину.
— Прозор, друг! Помоги. Ты во тьме видеть горазд.
Великан пожал плечами, будто говоря: «Эка невидаль. Мог бы и не говорить — все сделаем как надо!» Оглядел дружинников, сразу определив: кто тверд, кого не сильно прибил морок. Махнул рукой — мол, за мной! — и стремительной тенью скользнул туда, где доносилось ржание и хрип перепуганных коней. Со стороны башни навстречу им уже бежали три воина — их оставили для присмотра за лошадьми.
— Мы в порядке! — на бегу крикнул Прозор. — С нами бегите, лошадей собирайте! В башню заводите!
Дружинники исчезли в ночном лесу.
Остальные, так и не отошедшие, прибитые, устало направились к башне. Она возвышалась неподалеку, темным зубчатым верхом нависая над соснами.
Велислав же неспешно подошел к обрыву, и какое-то время смотрел на темную воду. Река так нежданно взяла жизнь людей. Добрую треть воинов. Шесть человек из восемнадцати. Со своими дружинниками Велиславу много чего довелось пережить. Их связывала и крепкая мужская дружба, и воинское братство. И потому потеря каждого оставляла на сердце долгую глубокую рану, добавляла в темные волосы серебристый налет.
Река Ледава все так же неторопливо катила ночные волны. Уже ничего не напоминало о недавней беде. Только теперь сухой каменистой отмели, где они вечеряли, не существовало. Ее размыло, и сейчас из воды виднелись замшелые илистые глыбы и коряги. Луна же избавилась от рваных туч и вновь засияла. Перед мороком ночное светило как-то сразу спряталось в них, укрылось. На противоположенном берегу, откуда грянула нежданная гибель, сейчас и тихо, и спокойно. Лишь лунный свет заливает болотистое редколесье, которое в народе издавна звали метким словом — Гнилая Топь.
Велислав встал на колени. Сгреб немного сухой травы, прошлогодних листьев и мелких сучков, добавил несколько пригоршней ломкой хвои, достал трут и громовой камень — кремень. Кресалом высек огонь. Загорелся слабый огонек. Из ножен вытянул меч, положил перед собой. Богам надо дать положенную требу: хоть что-нибудь, сделанное своими руками. Ничего такого у дружинника при себе не оказалось. Но своими руками он умеет делать многое. Ну что ж, боги милостивы, пусть примут кровь. Лезвием меча неторопливо и глубоко провел по ладони. Капли крови стекли в жаркое пламя. Велислав вознес краткую молитву.
— Великий Дажьбог! — Воин говорил негромко, почти шептал. Боги услышат. — И ты, славная прародительница Снежная Рысь! Будьте милостивы к своим правнукам! Сделайте так, чтобы они выжили, а если нет — то примите по-доброму души достойных людей, погибших как воины — спасающих жизнь не свою, а побратимов. Пусть они с легкостью пройдут Звездный Мост, и Огненный Волх не чинит им препятствий. Пусть Велес не держит их у себя — на своих лунных пастбищах. У него и так достаточно кому обихаживать его скот. Пусть в Ирии, средь славных предков, для них будет уготовано почетное место. Оно принадлежит им по праву…
А про себя тоскливо подумал: «Не уберег, но кто же знал. Простите, братья…»
На миг показалось, что вдалеке — там, где река делает широкий изгиб, в волнах что-то сверкнуло. Будто искорка отразила лунный свет. Будто тускло блеснула кольчужная сталь. А может, только показалось…
Постояв немного, Велислав повернулся и пошел к остальным. Надо жить дальше.
ГЛАВА 1
Все только начинается
Идя к башне, Велислав поклялся:
— Я узнаю, что это было! Я узнаю, что угрожает нашей Альтиде, моим родным вендским лесам! Я выясню, что за дрянь убила моих друзей! Я одолею нечисть, что выползла из Гнилой Топи!
Из леса несколько дружинников спешно вели небольшой конский табун.
Хорошо, что стреножены, иначе разбежались бы по лесу. Пока всех соберешь! Да и соберешь ли? В ночном лесу напуганные кони разбегутся — ищи-свищи! На первый взгляд казалось — все жеребцы целы. Но вот здоровы ли? То, что недавно ударило по людям, наверняка зацепило и коней. Возможно, лесной кров смягчил удар. Каждый воин вел трех — четырех жеребцов зараз. Остальные, которых не держали под уздцы, не отставали и с надеждой тыкались людям в спины: мол, возьми! Не оставляй! Меня тоже приголубь. Не забудь и про меня! Вид жеребцов вызывал боль и жалость. Кони пряли ушами, приседали и жались — и к людям, и друг к другу. Они жалобно всхрипывали, тихо стонали, дышали часто и трудно. Со взмыленных боков клочьями летела пена.
Казалось, кони не только до смерти напуганы, но еще и до крайности загнаны кем-то, или может, чем-то, — очень для них страшным.
— Хорошие… хорошие… — С лаской в грубом голосе повторял один из дружинников. — Ну, не бойтесь, родные… не дрожите, родимые. Не надо бояться, — все прошло, никто вас больше не обидит. Пусть только кто попробует! Я ему задам!
Увидев предводителя дружинник крикнул:
— Велислав! Мы их прямо в башню заведем! Там и для них местечко найдется. Пусть рядом с нами будут: им так спокойнее — напуганы очень… если их к коновязи, или в конюшню, то опять одни останутся — плохо… Им сейчас ласка нужна, поговорить с ними надо. Видишь как жмутся — страшно им. Эх-х!
— Хорошо, что ноги спутаны, — рассуждал идущий следом Борко. Молодой дружинник не отставал от товарищей: в каждой руке сжимал аж по три уздечки. Старался, стыдно за ту нежданную слезу. — Набегались бы мы по лесу! Пока б всех собрали! Да и не поймать их — со свободными ногами-то! Быстры, ловкостью не возьмешь. И сухариками после такого вряд ли приманишь. В жизни не видел, чтоб кони так боялись. Даже от волков, да от беров у них и то испуга меньше. Будто мертвяки неприкаянные объезжали, да гнали — чем ни попадя не разбирая дороги! Сбились бедные коняшки в круг! Прижались друг к другу и стонут — будто хворают тяжко. Слышите — чуть не плачут.
Борко говорил, говорил… Не мог остановиться. На него нашло. Такое происходит с людьми после тяжкого испуга. Когда все позади, язык сам трещит без умолку. Велислав не раз такое видел. Ничего — это пройдет. Человек после передряги крепче становится. Губы Велислава тронула улыбка. Справный воин выйдет — быстро смятенье одолел.
— Верно, ведите их в башню, — ответил Велислав. — Внизу, на первом ярусе на всех места хватит. И им спокойнее, и нам. — Пояснил: — В конюшню не надо. Ну ее… Кажись от этой напасти никакой конюшенник не спасет.
