— Лошади готовы, Велислав, — сказал Прозор, утирая лоб. — Фу! Ну и ну! Ладно, едем. Нечего тут делать!
— Езжайте, — не отрывая глаз от противоположенного берега, ответил Велислав, — я остаюсь. Борко как?
«Вот упрямый венд! — восхищенно подумал Прозор. — Хотя, ладно, — ему видней, как поступить. Раз надо — пусть остается. Больше уговаривать не буду. Велислав всегда наперед знает — что лучше делать…» Вслух же сказал:
— Борко? Борко невесел… Брюхо сводит, руку ломит… Бедолага! Но жить будет: уже и в кольчугу облачился, и при оружии. Я его вниз отправил. С лошадьми побыть. Все им полегче… Оп-па! — воскликнул Прозор. — Лошадки опять тревожатся! Чуешь? А эт-то еще что за напасть?! — Прозор тронул Велислава за руку. Указал в сторону устья: — Глянь туда! Видишь?
Там, вдали, по темной воде гуляли пенные буруны. Меж ними крутилось несколько невысоких крутящихся вихрей. Вихри сходились друг к другу — будто советовались. Какое-то время они шли рядом, потом снова разбегались к берегам. Растущие смерчи приближались к Древней Башне.
— Кажись опять к нам! — воскликнул Прозор. — Это они по нам били! Видите — вон валуны какие крутят!
В ярком свете луны и отблеске звезд можно разобрать, что в каждом из водяных смерчей быстро кружатся каменные глыбы.
— Добромил! Любомысл! Быстро вниз! — закричал Велислав. — К лошадям бегите! Там укройтесь! Да скорей же!
Ни старик, ни мальчик не шелохнулись. Стояли как зачарованные — глядя на приближающиеся водяные столбы. Не раздумывая, Прозор подскочил к ним и, так же как и давеча, пользуясь своей недюжинной силой, подвинул их вперед — к зубчатой стене. Вынудил пригнуться. Бережно, но твердо уложил на пол.
— Головы прикройте!
В его руках неуловимо оказался лук. Прозор быстро снарядил его длинной — для дальнего боя — стрелой и навел на ближайший смерч. Чуть отвлекся на старика и мальчика — а вихри уже пляшут напротив башни! Скоры! Слишком скоры! Милован изготовился к бою. А Велислав и так держал лук снаряженным. Но — вот куда бить? Не в воду же кружащую, не по камням же, что в ней мотаются! Велислав досадливо кусал губы. Ладно, видно будет. Пусть первые начнут.
— Погодьте-ка, други! — рявкнул Прозор. — Крылья видите?
Ни Велислав, ни Милован не поняли, что им крикнул Прозор. Какие крылья? А вот он видел, что над каждым из вихрей трепетали призрачные перепончатые крылья, а сами крылья несли такие же призрачные тела. На краткий миг Прозору помстилось, что это какие-то исполинские летучие мыши.
У них тоже кожистые перепончатые крылья, с костяными крюками посередине… Только вот станы этих мышей человеческие, женские. С нежными руками. Эти нежные белые руки делали волнообразные движения вверх — как бы поддерживая вершины смерчей — вытягивая их из воды и подкручивая.
Призраки несли кружащие вихри к башне. Метались длинные волосы. Иногда раздавался переливчатый смех переходивший в хриплое карканье. Уже слышался тот странный сухой треск, что предшествовал каменному граду. Это сталкивались друг с другом камни в смерчах. Призраки скучились в плотное кольцо. Ведомые ими смерчи объединялись. Из двух превращались в один — больший. Из этого большего — в еще больший. Все происходило очень быстро.
И вот перед башней плясал и кружился один большой смерч. Он хищно изгибался — готовился к налету, к удару! Над смерчем полукругом реяло семь женских призраков. Камни внутри пенного столба ускорили движение — слились, превратились в сплошные темные линии. Повеяло холодом — дружинников обдало стылым морозным воздухом. Люди поняли — сейчас начнется.
Прозор не мешкал — знал, куда надо садить серебром. Твердо навел лук, изготовился. Велислав и Милован, держа снаряженные луки, растеряно глядели на близящуюся погибель.
— Выше бейте! Выше смерча на пару аршин! — рявкнул Прозор.
Тенькнула тетива. Прозор наложил следующую стрелу… Выпустил… Еще… Еще!.. Все происходило мгновенно. Велислав и Милован, еще толком не понимая зачем, били в то же место, куда одну за другой пускал стрелы Прозор. А он… Он-то видел, что эти твари слишком проворны. Они с легкостью уклонялись от серебряных стрел. Уже по пять-шесть раз саданули чуть выше смерча, а ни одну из нежитей пока не зацепили. Но… Движение смерча замедлилось. У этих призрачных тварей не получалось уклоняться и нападать одновременно. Прозор закусил губу, — так все стрелы истратишь, пока хоть одну зацепишь. Если конечно зацепишь. Очень, очень скоры. Надо как-то по другому. Как всегда бывает в битве — решение пришло сразу.
— Не так! Милован — чуть левее смерча! Велислав, ты правее! Чуть поверху! Разом! Ну!
Получилось. Когда Велислав с Милованом выстрелили, Прозор на какие-то доли мгновения помедлил и выпустил свою, решающую, стрелу! Раздался заполошный визг, перешедший в продравший до мозга костей угасающий девичий стон… И вслед за тем… Медленно, очень медленно чудовищный смерч стал оседать, обваливаться… В Ледаву рушилась пропасть воды, песка, грязи, донного ила. И, самое главное — падали валуны, принесенных нежитью с побережья. Рушилась и издыхала погибель.
А выше… Это видел только Прозор… Выше всего этого водопада тихо спадали в реку изломанные, тающие как туман на заре, призраки с обвисшими мертвыми крыльями. Серебряная стрела Прозора поразила всех сразу. Кого-то пронзила, а кого-то только слегка коснулась. Но и простого касания оказалось достаточно! Нежить, отвиливая от стрел Велислава и Милована, выстроилась по прямой — в ряд. Уклониться или увернуться от стрелы Прозора, летевшей посередке и чуть позже, призраки не смогли. Хотя одна из тварей умудрилась перед смертью послать рой булдыганов, и кажется, кого-то ими зацепила. Прозор слышал глухой стук. Правда, стона не слышно. Может, булыжник в деревянный навес угодил?
— Вот так-то! — крякнул Прозор. — Ишь, чего удумали — с нами биться! Поднимайтесь, люди, закончилось всё.
— С кем дрались, Прозор? Чего ты там видел? С кем бились-то? — Любомысл поднял голову, поднялся. За стариком встал Добромил. Всё произошло столь быстро, что они не понимали, про какую битву говорит Прозор. Приближающиеся вихри видели, а потом Прозор уложил их под зубчатую стену. И пролежали они там, съежившись, вроде бы всего ничего.
— Не знаю, кого я видел, други мои. Не знаю… Но от камнепада, что по нам недавно бил, мы кажись мы навсегда избавились. Не будет больше твоих румийских баллист, Любомысл. Вот так то! Семь их было — тварей этих… Семь… По числу хворых. Отомстили нежити клятой!
— Да кому отомстили-то, Прозор? Чего ты загадками-то говоришь! Что это за смерчи шли? Про каких тварей твердишь? — не мог успокоится Любомысл.
— Погоди, — перебил Прозор, бросившись к Велиславу. Тот лежал, держась за бок, беспомощно привалившись к стене. Рядом лежал большой мокрый камень. — Велислав! Что с тобой?!
Велислав слабо улыбнулся, махнул рукой.
— Все в порядке, камень в бок ударил. Вздохнуть тяжело — кажись, ребро сломано. Велислав, опершись о стену, тяжело поднялся. Его лицо побледнело: видно, что каждое движение причиняет боль. Поднявшись, Велислав попробовал сделать вздох, вроде бы получилось. Он мотнул головой и морщась, сказал: — Ерунда, жить буду. Прозор, как ты? Вроде бы и в тебя камень летел.
