— В морях водится морской змей, — шепнул Любомысл, — про него моряки много всяких историй рассказывают: кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал… Но, похоже, что не врут… Хотя… он же не из океана выполз… И ног у него полно, а где вы видели змею с ногами? Мне кажется, что это всего лишь призрак — какой-то он неплотный. Хотя призраки не шуршат.
— Что будем делать, Велислав? Эта тварь многоногая обвилась вокруг… и головой раскачивает. Да сами гляньте. Он вроде бы не чует нас. Верно говорят, что они глухие. Я в него стрельну? — шепнул Прозор, трогая тетиву. — А? Любомысл, что скажешь? Давай серебром попробуем. Может что и выйдет…
— Если это призрак, то ничего не выйдет! А если из плоти, то тогда худо — враз ты его не убьешь. А что потом? — отозвался Любомысл. — В бойницы он не пролезет, велик, но обидчика искать начнет. Тогда куда деваться? Из ворот уже не выйдешь.
— И так и так уже не выйдешь. Слишком плотно обвился, — ответил, морщась Велислав. — Что ж, стоит попробовать.
Прозор достал стрелу с широким, с ладонь, наконечником-срезнем. Наложил стрелу на тетиву.
— Знаете, мне тоже кажется, что это не настоящая змея, а призрак… вернее почти что призрак.
— Что значит почти что? — спросил Милован.
— А то… Я-то во тьме лучше вас вижу. Так вот, примечаете — узор на нем местами непрозрачный? То сквозь него траву различаешь, то он плотнеет. Как бы переливается. Эта сороконожка похоже из тумана состоит, а туман этот местами уплотняется. Так что давайте, в башню идите. Я попробую срезнем ниже башки ударить, чтоб позвонок, если он есть, перебить. Не знаю, как для этой, а для других змеюк это верная смерть. Идите вниз, а я за вами шмыгну.
— Я с тобой, — сказал Велислав, в свою очередь доставая стрелу. — Одновременно стрельнем. Если твой срезень не возьмет, так может моя поможет.
— Что ж, если можешь стрелять, то давай, — согласился Прозор. — Остальные вниз!
— Я тоже… — Милован стал рядом. — Три стрелы надежней будет.
— Ну, как знаешь, парень, — кивнул Прозор. — Давай! Только если что — в люк должен как твоя стрела влететь! И даже быстрей! Времени может не быть.
— Понимаю, — согласился Милован. — Не переживай — не оплошаю. Куда бить будем?
Когда Любомысл и Добромил сошли вниз, Прозор зажмурил глаза, будто прислушиваясь к чему-то. Сосчитал удары сердца. Резко выдохнул, и подняв руку шепнул: — Ну…
Три тетивы враз щелкнули по оберегающим руки щиткам. Стрелы одновременно вошли в одну точку, чуть ниже головы. Там у любой змеи самое уязвимое место: перешиби его и все — для любого гада это верная гибель. Но… В тело этого диковинного змея стрелы не воткнулись, а пролетели дальше. Один из наконечников звякнул, ударившись о камень. Это услышали все… Да, это в самом деле змеиный призрак. Но видимо что-то почуяв, змей дернул головой, повел ею, как бы озираясь и ища, что же его побеспокоило. Не найдя видимой причины, он снова затих, вперив мертвящий взгляд в полную луну… А потом змей стремительно развернул кольца, бесшумно скользнул к реке и юркнул в темную воду. Вскоре на середине Ледавы показалась плоская рогатая голова. Змей поплыл к морю.
— Фу… — Прозор, переведя дух, утер лоб: — Пронесло… Правы мы с Любомыслом — призрак это. Ну и страсти! Видели, когда он плыл, за ним волны не расходились? И полз почти бесшумно. Ну что, други? Бежим отсюда? Если из Гнилой Топи такие гадюки выползают, то что же там еще скрыто? А ведь снова тихо, гляньте!
Дружинники посмотрели на другой берег. А там… Сейчас над Гнилой Топью лишь слоился ночной туман и в редких его просветах бегали болотные огоньки. Будто и не было ничего: ни лопнувшего брызгами серого марева, ни черного провала из которого валил сонм невиданных чудищ, ни безумно и беззвучно хохочущего огромного призрака, что беспорядочно листал большую черную книгу. Над болотом все стихло. Да… Что еще скрыто в древней топи — неизвестно. Да и узнавать желания нет.
Не дожидаясь ответа, Прозор повернулся и направился было к сходу. Потом, будто что-то вспомнив, взял бронебойную стрелу, и резко обернувшись, с лету, не целясь, выстрелил вдаль, промеж росших над обрывом сосен. Ни Велислав, ни Милован не успели сообразить, куда — а, главное — зачем? — стреляет Прозор. С того места, куда улетела стрела, послышался рев, переходящий в глухой вой. Послышался топот и треск ломающихся ветвей.
Вглядевшись в то место, куда он пустил стрелу, Прозор удовлетворенно крякнул:
— Так и есть! Прямо в глаз засадил! Эк, как вертится, стрелу вырвать хочет!
— Албаст? — догадался Милован. — И как ты его углядел, в этакой-то суматохе? Не до него ведь! Я как на эту змеюку глянул, так про упыря сразу забыл. Ну Прозор! — Милован от восторга не мог подобрать слова, лишь сильно хлопнул друга по плечу.
Прозор в ответ только ухмыльнулся. Что он мог сказать? Приобретенный в детстве дар видеть в кромешной тьме не впервые сослужил ему хорошую службу. А рыбака Веденю, превратившегося с упыря-албаста, он разглядел сразу. Тем более Прозор уже знал, что упырь может выглядеть как простая безвредная лужица. Только вот водица в этой луже весьма опасна. Спасибо Добромилу — подметил мальчишка, как албаст в воду превращается… Наблюдательный парень растет.
Албаста Прозор приметил еще до того, как они обстреляли змея. Упырь неподвижно стоял меж сосен, вперив взгляд на вершину башни. Явно видя там людей, он, возможно, обмозговывал — если, конечно упыри на это способны — как ему поступить, чтоб желанная добыча не ускользнула.
Прозор решил поступить внезапно, ни с кем не советуясь и не предупреждая. Не надо, чтобы албаст знал, что его видят. Неизвестно, какой у него слух и зрение. Может во тьме упырь видит стократ лучше самого Прозора? Или слышит все шорохи, как хищный зверь? Кто знает…
Прозор заранее стал расчищать путь к отступлению, и это уже принесло плоды. Теперь, как увидел Прозор, албаст вертясь, и безнадежно пытаясь вырвать засевшую в глазнице стрелу, убегал куда-то за башню. Сейчас ему не до добычи, и на какое-то время упырь перестал представлять опасность. Снаряженная серебром стрела если и не убила его сразу, то весьма ощутимо ранила. Воткнувшись в глазницу, она намертво застряла в голове, а из-под древка вместо крови вытекала дымящаяся жидкость. Вполне возможно, что серебро будет убивать его медленно, и все-таки убьет. Но об этом Прозор не знал, мог просто предполагать.
Надо этим воспользоваться и как можно скорее покинуть башню, которая, как уже стало ясно всем, превратилась в смертельную западню. Только взамен зверей в этой ловушке оказались они сами.
— Уходим, — твердо сказал Прозор. — Если бежать отсюда, то только сейчас, пока на болоте тихо и упырю не до нас.
Они быстро спустились. Прозор еще не оставлял надежды забрать с собой Велислава, тем более его друг ранен. Вон, все время руку к боку прижимает. Надо его потуже перетянуть, сломанное ребро вещь неприятная, но через две недели заживет.
— Велислав, может с нами?
