Недалеко от зимовья, под прочным навесом, была устроена коновязь. Венды спешились около нее, но распрягать коней не стали — успеется. Дружинники просто намотали поводья на дубовый брус. Мало ли что, — хоть эти вестфолдинги и состоят на службе князя, но память о набеге викингов на Триград нескоро изгладится из памяти людей.
Пока венды занимались лошадьми, дверь зимовья тихонько отворилась, неяркий красноватый свет, заструившийся из проема, заслонила чья-то большая тень. Какое-то время человек стоял молча, видимо, вглядываясь в темноту. Потом в тиши ночного леса раздался хриплый утробный голос, чем-то схожий со звериным рыком:
— Да никак сам княжич сюда пожаловал! Вот уж кого не ждали, так не ждали! Заходи быстрей в избу, светлый сеятель злата! Ты, верно, продрог на ночном холоде? Так будь желанным и бесценным гостем у горячего очага, и пусть у огня простирается над тобой благословение Одина! Тяжел ли был твой путь, светлый князь?
— И тебе поздорову, Витольд! Спасибо за приглашение и заботу. Путь был нелегкий, но не принято мужам жаловаться на трудности! — витиевато отвечая на приветствия викинга, Добромил важно прошествовал в избу.
Куда девался тот простой, душевно-говорящий и всем понятный доброжелательный мальчик? Сейчас, в ночном лесу, у охотничьего зимовья, перед викингами действительно предстал будущий владетельный князь-повелитель обширных земель. Видать, не прошли даром уроки Любомысла и еще одного княжеского воспитателя, прекрасно знавшего обычаи навещающих Молнезара владетельных князей и заморских гостей, проходящих в Альтиду.
Они славно обучили маленького княжича, как надо себя вести, не роняя владетельного достоинства.
Витольд, прижав правую руку к груди, склонился и, отступив на шаг от двери, зычно крикнул вглубь избы:
— Эй, вставайте, сыны ветра! Просыпайтесь! К нам сам светлый князь пожаловал! Окажите ему подобающий прием, дети Одина!
Как и большинство вестфолдингов, Витольд любил говорить длинно, витиевато и красочно. Речь викинга изобиловала неожиданными сравнениями, и вендам, кроме привычного к таким словесам Любомысла, приходилось делать усилия, чтобы из словесного хитросплетения вышелушить суть.
На лавках зашевелились сонные викинги, которых оказалось семеро. Некоторые проворно вскочили на ноги, хватая со стены развешанное оружие — короткие мечи, секиры, щиты. Узнав молодого княжича, они сразу же попрятали вооружение и уважительно улыбнулись, разводя руками и прося прощения, что встречают сына властителя в неподобающем виде.
Витольд так и стоял у дверей, по очереди пропуская спутников княжича, и с каждым учтиво, изысканными словами, здоровался, слыша в ответ не менее уважительную, хотя и простую речь.
Когда с необходимыми, но совершенно излишними, по мнению вендов, церемониями было покончено, викинги и княжеские дружинники расселись на скамьях по обеим сторонам широкого и длинного стола.
Неожиданно вскочив, Витольд проворно подошел к своей лавке и, сняв со стены перевязь секиры и широкий пояс с прицепленным на нем мечом, ловко и быстро надел на себя оружие, после чего, вновь поклонившись Добромилу, вернулся к столу.
Усевшись напротив княжича, он прогудел своим хриплым утробным голосом:
— Недостойно воина встречать своего предводителя с пустой рукой — это вызовет сомнение в том, что у его слуги вообще есть оружие. Ведь если его нет, он не сможет выполнить приказ, отданный ярлом.
Учтиво улыбнувшись Витольду, Добромил промолчал. Промолчали и его спутники. Даже Любомысл, не понаслышке знавший жизнь и обычаи вестфолдингов, сдержал готовые вырваться слова.
По мнению старика, оружие за столом было излишне. Но Витольд прав, так уж принято у вестфолдингов. Даже после смерти, на пиру у Одина, они должны хвастаться, показывая друг другу окровавленные мечи, рассказывая, сколько сильных врагов было ими поражено.
Впрочем, сами венды и не думали разоружиться и дать отдых уставшим телам. Они сняли только налучья, положив их рядом, под рукой. Прошедшая ночь научила…
Для воина, состоявшего на службе виннетского князя, Витольд выглядел не совсем обычно. Но не для вестфолдинга. «Пенитель волн» и одежду, и облик должен иметь соответственный. Длинные, с легкой проседью, заплетенные в тугую косу волосы Витольда были тщательно упрятаны в провощенный кожаный мешочек, для того, чтобы брызги морских волн не мочили волосы и не делали их заскорузлыми.
Лицо викинга было иссечено давними шрамами, которые не могла скрыть густая рыжеватая борода. На мощных, поросших густым волосом руках вестфолдинг носил тяжелые золотые браслеты.
Проклепанная толстыми железными пластинами безрукавка Витольда, хоть и не столь гибкая и легкая, как альтидская кольчуга, хорошо держала колющие и рубящие удары. За спиной викинга, на утыканной короткими шипами перевязи висела секира, с острым, напоминающим багор наконечником, а к широкому тисненому светлому кожаному поясу крепился меч. Но не такой, какой обычно был в ходу у его соплеменников — прямой и короткий, для боя на палубах кораблей. Витольд владел особым мечом: заточенным только с внутренней стороны, слегка изогнутым и напоминавшим косу. По внешней стороне необычного меча шли пилообразные зубцы. В ножны Витольд — не боясь пораниться — клинок никогда не прятал. При малейшей возможности викинг отстегивал его, и мягким камешком правил лезвие, добиваясь небывалой остроты. Его меч легко перерезал брошенный на него волос. На левой стороне вестфолдинг носил такой же, необычного вида, изогнутый, но упрятанный в ножны нож.
Витольд носил самострел, оружие не очень-то почитаемое в Альтиде. Ведь самострел бьет не так далеко, как лук, а чтобы снарядить его, требуется больше времени. Единственным достоинством этого оружия было то, что пользоваться им мог человек, далекий от воинского дела. Ведь взвести самострел проще и легче, чем натянуть тугой лук.
Викинги Витольда выглядели под стать своему ярлу — такие же мощные, увешанные золотыми цепями и браслетами, разговаривающие громкими, способными заглушить грохот морского прибоя, голосами.
Эти вестфолдинги появились в Виннетской крепости около восьми лет назад. Драккара у них не было, викинги пришли пешими, ведя с собой десяток навьюченных мохноногих лошадок. Почти сразу эти вои попросились на ратную службу к князю Молнезару. Витольд рассказал что его родовой фьорд уничтожили сыновья отлученного тингом ярла Льота Чернобородого. Дружина попыталась оказать достойное сопротивление, но силы оказались неравными. Почти все защитники пали во время сражения, после чего разбойные викинги разграбили все хозяйство, сожгли постройки и забрали два уцелевших драккара.
Собрав остатки дружины, Витольд решил навсегда покинуть суровые земли фьордов, и сухим путем отправился на восход солнца, в Альтиду, решив попытать удачу на службе у одного из альтидских князей. Он слышал, что тут высоко ценится воинское умение, его-то он и собирался предложить. Ничего другого викингам все равно не оставалось. Первым, к кому обратился жестоко побитый и ограбленный ярл с остатками своей дружины, оказался виннетский князь Молнезар. Любомыслу, стоявшему по правую руку князя, эта история не показалась странной. Меж викингами почти всегда существовала вражда, сильный пытался покорить слабого и завладеть его богатствами и родовым имением. А с Льотом Чернобородым старику довелось столкнуться самому и пострадать от его жестокости.
