Светлое стрельчатое пятно близилось, проход подходил к концу. Кирилл вышел на широкую, вымощенную серой брусчаткой замковую площадь. Вся залитая ярким солнцем, просторная, с растущими то тут, то там деревьями, она являла собой разительный контраст с мрачноватыми стенами прохода.
— Как это говорится? Свет в конце туннеля? — с любопытством оглядываясь, пробормотал Кирилл. — Верно подмечено.
И впрямь, было на что дивиться.
Солнечные лучи удивительным образом оттеняли тона и полутона башен и башенок; зубцов, шпилей и замковых строений, соединенных бесчисленными крытыми переходами.
Все это хитроумное переплетение наверняка привело бы в восторг самого Мориса Эшера — художника, мастера иллюзий, создателя картин с невозможными фигурами и ситуациями. Ведь все это чудо существовало наяву.
Странным было то, что, войдя в замок, Кирилл никого не увидел. Ни души! Хотя на дальней галерее вроде бы мелькнула чья-то тень. За ней еще одна…
Захотелось курить. Кирилл потянулся было к карману куртки, но передумал: сигарет не так уж много, надо экономить — ведь неизвестно, как тут обстоят дела с табаком. Кирилл обернулся. Сзади стоял неизменный монах. Яков тяжело дышал и по-прежнему упорно держал глаза долу. Кирилла это начало немного раздражать. Человеку, прячущему глаза, есть что скрывать.
— Куда дальше, Яков?
— Извольте проследовать в ту сторону.
Монах указал на большое высокое здание на краю площади. Как и у всех остальных замковых строений, стиль его чем-то походил на готический. Стрельчатые витражные окна, стрельчатые ниши и входная дверь. Над ними выложен замысловатый орнамент. На крыше высокие узкие шпили. Только, пожалуй, средневековая готика мрачней. Кирилл понял почему: в замке царил простор, а не теснота средневековых городков.
Яков прошелестел своим обычным елейным голосом:
— Это здание предназначено для вас, господин Кирилл. В нем уже все подготовлено к вашему прибытию.
Кирилл поднял бровь.
— Всё здание?!
— Всё, господин. Будьте так благорасположены проследовать туда. Там вас встретят.
«Ох уж эта витиеватая речь! — у Кирилла дернулся глаз. — Неужели нельзя сказать просто: вам в тот дом. А то чувствуешь себя какой-то ви-ай-пи персоной, или в просторечии вип. Випы к этому привыкли, для них это как дышать. А мне-то каково! Простому-то смертному! Так и хочется внушить, чтоб выражался проще!»
Но резких слов Кирилл говорить не стал. Он в гостях. Раз монаху так привычно, то пусть говорит. Он стерпит и даже ответит.
Поэтому со всевозможной любезностью на грани сарказма Кирилл проговорил:
— Благодарю, вас Яков. Я с удовольствием воспользуюсь вашими любезными указаниями.
Кирилл направился к высокому полукруглому крыльцу своих неожиданных апартаментов.
Высокие стрельчатые двери здания неторопливо распахнулись, и на пороге появилась привлекательная женщина, обряженная в платье несколько старомодного фасона.
«Лет около сорока, — отметил Кирилл. — Симпатичная, только слишком уж бледная. Экий странный покрой у ее платья. Такие носили, пожалуй, в тридцатых-пятидесятых годах прошлого столетия. Точно не знаю, но похоже на тот период. И прическа подстать стилю…»
Странно все это: средневековый монах в затасканной сутане; изысканный лорд Абигор в бархатном камзоле, высоких сапогах и шляпе с пером; и дикий мужик с лопатой — щеголяющий в драном костюме и при галстуке!
Кирилл уже даже не ожидал увидеть еще что-нибудь близкое к своей эпохе, как платье этой женщины, например.
Сзади сопел Яков. Монах, приставленный в качестве слуги и поводыря, стал уже немного раздражать Кирилла.
«Ну что же, пойду знакомиться с домоправительницей…»
Поднимаясь на крыльцо, Кирилл неторопливо пересчитывал ступеньки. На каждой свой изысканный орнамент. «Вроде рисунки по стилю разные, а вот сочетаются. Ровно сорок две штуки, господа! Странное число. В круглом зале, куда я так неожиданно попал, тоже было ровно сорок две двери».
Поднявшись, приветливо улыбнулся женщине. Краем глаза отметил, что сзади нее, в глубине прохода, застыл человек. Видимо, он и распахивал дверь.
«Лакей, — решил Кирилл. — Вон на нем какая богатая ливрея. Разряжен, будто полковник из какой-нибудь банановой республики. Однако почему же молчит хозяйка? И ведет себя чудно…»
В самом деле, женщина, бросив на Кирилла мимолетный взгляд, так же, как и Яков, потупила глаза. Затем присела, изобразив нечто вроде реверанса. В лицо Кириллу она больше не смотрела, во всяком случае, ее взгляд не поднимался выше уровня его плеч.
«Что тут они все в глаза не смотрят?! Будто виноваты, или задолжали…»
— Магда, — низким грудным голосом произнесла женщина. — Меня зовут Магда. Здравствуйте, господин… — Она замялась: не знала, как продолжить.
Кирилл поспешил помочь.
— Кирилл. Зовите меня Кирилл. Здравствуйте, Магда.
— Здравствуйте, господин Кирилл.
И у нее движения губ не совпадали со звуками! Вроде бы незаметно, но если приглядеться, то ощущалось.
Впрочем, Кирилл решил не проверять — так ли это на самом деле. Знал, что говорят местные жители на незнакомом языке, но он их каким-то чудным образом понимает.
Уже на Якове убедился, что написанное по-немецки слово мама — «mutter» — монах произносит будто по-русски. Во всяком случае, именно так это слышалось Кириллу. Он уже почти не обращал внимания на несовпадение артикуляции со слышимыми звуками.
— Все готово к вашему прибытию, господин Кирилл, — все так же не поднимая глаз, продолжила Магда. — Что бы хотел господин Кирилл в первую очередь?
«В самом деле, что бы хотел господин Кирилл в первую очередь? Я и сам не знаю. Освоиться надо. Однако, какие они тут все зашуганные. Кем? Или чем? Их поведение не имеет ничего общего с обычной вежливостью. Ну что же, пожалуй, в первую очередь не мешало бы пройти в дом…»
— Давайте для начала в дом зайдем, — мягко ответил Кирилл. — А там решим. Пожалуй, я бы не отказался поесть.
Кирилл уже давно чувствовал, как сосет в желудке. Времени с обеда там — еще в Петербурге! — прошло немало.
— Проходите, прошу вас! — торопливо отозвалась Магда. — А я пойду, накрою на стол. Что вы желаете на обед?
— Спасибо, Магда. Если вас не затруднит, то что-нибудь попроще. Ну, допустим, что вы обычно подаете лорду.
— Как вам будет угодно.
Магда склонила голову, и чуть присела, пропуская Кирилла.
Проходя, он снова подумал: «Господи, да кто ж это вас так вымуштровал! Уж не лорд ли Абигор случаем? Странно, мне он показался иным: весьма приветливым и изысканным господином. Хотя, может, он придерживается строгих правил? Не знаю… Во всяком случае — в чужой монастырь со своим уставом не суйся. Будем начеку и держать хвост пистолетом».
