– Шестеро! – У нее закружилась голова, и указывающая вцепилась в предплечье Лавиани, чтобы не упасть.
– Что?!
– Они оглушают меня!
– Кто?! – Лавиани стала озираться, выискивая опасность.
– Мертвые. Ты просто не слышишь… Сейчас. Сейчас все пройдет.
– Может, выйдем обратно на улицу?
– Нет.
Шерон разжала пальцы, выпрямилась, прошептав:
– Их так много… Так много…
Череп над ее плечом сиял, точно яркая алая лампа, множа тени, высвечивая изрисованные золотистой краской стенки саркофагов. Стоило указывающей пошевелиться, и ибисы, павианы и туаре начинали двигаться по усыпальнице, следуя за тенями.
Шерон резко дунула на череп, и он растаял, осыпался искрами, погасшими на полу. Но одна из них точно стрела вылетела вверх, угодив в надгробие, находящееся на втором ярусе.
– Сюда, – позвала девушка Лавиани и подошла к стене. – Вон та сота. Мне надо залезть и…
– Даже не думай. Ты только что собиралась грохнуться в обморок, если сверзишься оттуда, мне придется выбрасывать из какого-нибудь ящика покойника, чтобы освободить место для твоего тела, и Фламинго…
– Да-да, я уже слышала. «Будет гоняться» за тобой «со своей железкой». Хорошо, тогда ты. Только осторожнее, пожалуйста.
Лавиани фыркнула, отстегнула колчан, бросила нож, подтянула ремень на сумке так, чтобы легший в нее топорик не бил по ногам, и сильным прыжком подскочила в воздух, вцепившись пальцами в выступ, подтянулась, закидывая ногу в нишу. Карабкаясь по стене точно геккон, быстро и ловко – наконец оказалась возле нужного саркофага, протиснулась между ним и стеной «соты». Ей предстояло сместить крышку, а для этого требовался упор.
– Отойди! – крикнула она Шерон.
Сунула топор в прорезь, напрягла мышцы, ругнулась, поняв, что так ничего не выйдет. Использовала способность, сжигая одну из четырех своих бабочек. Ладонями столкнула крышку, едва не перестаравшись и не скинув ее вниз. Удержала двумя пальцами в последний момент, потянула назад, словно та ничего не весила.
Выдохнула и, перегнувшись над усыпальницей, уточнила у Шерон, громко крикнув:
– Тебе черепушку?!
– Черепушку! Черепушку! Черепушку! – загуляло эхо, скача по стенам словно мячик.
– Осторожнее, пожалуйста! – донеслось до нее.
– Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! – ответило эхо, точно насмехаясь.
– Осторожнее, – проворчала Лавиани. – Рыба полосатая. Да куда уж осторожнее-то? Ты думаешь, покойница обидится, что ли?
Она довольно быстро оказалась внизу и протянула Шерон добытое.
– Все?
– Я возьму что нужно, остальное надо вернуть обратно.
Лавиани хотела возмутиться, что она не обезьяна, чтобы лазать туда-сюда, но лишь покорно кивнула, наблюдая, как указывающая намечает грифелем на черепе место распила.
– Нет, так будет долго. Давай я сделаю моим ножом. Он режет кость, уж мне поверь.
– Лобную и затылочную.
Сойка сделала, как просили, отдав «трофеи» девушке. Та завернула их в ткань, осторожно убрала в свою сумку. Было видно, что ей неприятно все, что приходится совершить, и она нарушает все мыслимые моральные нормы, которые до последнего момента считала нерушимыми.
Глава двадцатая
Даират
Ветер! Ветер! Слушайте ветер! Он шепчет барханам, предупреждает о неотвратимом, что грядет, опережая восход. Он кричит нам голосами мертвых родственников, друзей и врагов. Мертвых и снова живых. В его вое лишь ужас. Они идут! Идут! Идут! Облаченные в пурпур, раскрашивая жаркую ночь белым пламенем, ведя за собой наших братьев, сестер, отцов, матерей, мужей, жен и детей. Все они теперь не слышат нас, а знают лишь песнь тзамас. Их силу, их волю и их желания. Бойтесь! Бойтесь! Черная волна поглощает землю, забирая в себя всех, кого коснется. Она ползет от даирата к даирату, пробуждая тех, кто спит в них вечным сном, поднимая на бой. Смотрите! Смотрите! Армия мертвых, ведомая хозяевами, покрывает мир, движется на север, бросая вызов великим волшебникам. Ветер! Ветер! Слушайте ветер!
«История битвы у Мокрого Камня, рассказанная на стоянке туаре»
Лавиани сидела возле озера и, не обращая внимания на мух, ожидала результата.
– Ну же, рыба полосатая! Я уже вся извелась от любопытства. Показывай!
– Подожди секунду, – ответила ей Шерон, щурясь от бликов на воде и чувствуя, как расходится приятное тепло по ее сжатым в кулак пальцам.
– Я уже два дня жду! Сперва ты вырезала кусочки, затем варила этот проклятый клей, от вони которого должны были разбежаться все шаутты, потом читала, рисовала на полу, светила белым с руки, точила, рисовала, и что в итоге? Они работают? Покажи!
Указывающая неохотно разжала пальцы, и два темно-коричневых кубика упали с ее ладони на землю.
– Они крупнее, чем прежние. – Лавиани разглядывала новые игральные кости. – А что умеют?
– Что и прежние, – ответила Шерон, попросив кости прокатиться вперед, а затем сделать круг перед седовласой спутницей и остановиться возле нее. – И даже… больше. Как только я изучу книгу Дакрас получше. Но уже сейчас знаю, что они сильнее и… умнее.
– Умнее? – нахмурилась сойка. – В смысле, они разумны?
– Не… знаю. Они если и обладают разумом, то разумом… собаки. Просто, как оказалось, человеческая основа и основа животного – вызывают разные эффекты. То был рог нарвала, а здесь останки такого же существа, как я и ты. Связь с той стороной четче, а значит, и эффективность моих способностей выше.
– Была бы в Нимаде, стала бы самой лучшей из указывающих. А может, и на всем Летосе, – усмехнулась Лавиани, рассматривая кубики у себя под ногами.
– Кости передаются от указывающего к указывающему. Уже давно забыто, как их делали. И, боюсь, если бы мой учитель узнал, что я творю, он был бы мной крайне недоволен.
– Твой учитель за тысячи лиг отсюда, в холодном, заваленном снегом городе, где самая большая опасность, кроме потери овцы, это умерший ночью. Мы же с тобой в мире, в котором под каждым кустом шаутт, великий волшебник или разбойник. Мы должны уметь защищать себя от вещей куда худших, чем пропажа домашней курицы и оживший покойник. Не жалей о содеянном. К тому же, когда ты наконец вернешься, сможешь научить остальных.
Шерон подумала, что, возможно, они не захотят учиться такому и будут совершенно правы. Их истинный дар спит, его никто не пробуждал на Талорисе… что к лучшему. Шепот мертвых из даирата доносился до нее даже сейчас.
Это был «шепот» не в обычном понимании слова. Мертвые мертвы и не могут думать и общаться. От них остаются лишь следы, связи из прошлого, протянутые на ту сторону, которые некромант способен слышать. И голос той стороны, мира, в котором когда-то асторэ переродились в демонов, раздражающим фоном звучал у нее в голове.
