– Собирай воду и еду, Лавиани. Мы уходим. В даират. Это единственный шанс спрятаться от них.
– Они обыщут его снизу доверху. И уж поверь, если надо, просидят здесь и полгода, лишь бы привезти нас обратно в Эльват.
– Ты забываешь одну вещь – мертвые будут помогать мне, а не им, – сказала ей Шерон, и это прозвучало довольно зловеще.
Книга Дакрас едва поместилась в сумку указывающей, и теперь лямка оттягивала плечо. Бланка взяла свой посох – тяжелую палку, которую сделала Лавиани еще в Туманном лесу. Сойка кроме вещей подхватила мех с водой, сожалея, что не может унести остальную. Ее колчан был раздут от стрел, а тетива на лук уже натянута.
– Идем быстро, но без суеты. Не надо привлекать к себе внимания. Шерон, ты ведешь Бланку.
– Я могу идти сама.
– Напряги мозги, девочка. Ты слепая, с повязкой на глазах, но, если будешь вести себя как зрячая, каждая собака начнет показывать на нас пальцем.
Бланка не стала задавать примитивные вопросы вроде того, как они вернутся, что будет, если караван уйдет, и прочее. Понимала, сейчас они живут одним днем и не могут загадывать далеко вперед.
Лагерь они покинули без проблем, все были слишком заняты, и три женщины никого не заинтересовали, во всяком случае, так считала Шерон до тех пор, пока, уже миновав оазис, их не догнала запыхавшаяся госпожа Ай Шуль в сопровождении четырех крепких охранников.
– Ну, сейчас начнется! – закатила глаза сойка, сбрасывая вещмешок с плеч. – Заткнитесь и не лезьте.
– Некрасиво поступаете, госпожа Кларисса. Мы приняли вас, дали защиту, а вы вот так… Я спросила, сколь грязно ваше прошлое, и вы сказали, оно никак не заденет мои дела. Но там поднимаются люди герцога, как я полагаю. С учетом того что вы внезапно собрались на прогулку, подозреваю, они приехали за вами.
– Не думаю, что вам стоит встревать, госпожа Ай Шуль. Грязь нашего прошлого может запачкать и вас.
Карифка уперла руки в бока:
– Я бы рада не встревать, но уже по уши в дерьме, благодаря вам. Теперь на мои дела обратят внимание. Будет много проблем, вопросов, допросов, обысков, ненужного общения с чиновниками в будущем и лишних выплат. Это если моя голова останется на плечах. И я хочу уменьшить риски.
Мужики шагнули к беглянкам, но тут же остановились, когда Лавиани наложила на тетиву стрелу:
– Госпожа Ай Шуль, я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Вы честно соблюдали наш договор, а я честно заплатила вам большие деньги. Поэтому было бы весьма самонадеянно думать, что люди с кинжалами успеют дойти до лучницы. Я не буду никого из них убивать, если вы все же решите рискнуть, просто прострелю им ноги, рыба полосатая. Как клиент, крайне довольный услугами, что оказали почтенные контрабандисты.
Глава каравана негромко свистнула, и из-за пальм появилось трое стрелков, с натянутыми короткими луками кочевников.
– Госпожа Ай Шуль. – Лавиани опустила свое оружие так, чтобы стрела смотрела в землю, и отвесила легкий поклон. – Мои искренние извинения в том, что на миг сочла вас недальновидной.
– Возвращайтесь в лагерь по-хорошему.
Лавиани вздохнула и покачала головой.
– Все же вы не понимаете…
– Не убивай, – произнес напряженный голос Шерон у нее за спиной.
Вторая за несколько дней бабочка исчезла с плеча сойки, и она за одно мгновение отправила шесть стрел. Всем шестерым всадила стрелы в бедра, так, чтобы те прошли мимо нервных узлов и крупных артерий, а затем, не желая рисковать, оказалась рядом со стрелками, перерезав тетивы на их луках.
Успела вернуться назад как раз в тот момент, когда они с воплями попадали на камни, оставив ошарашенную госпожу Ай Шуль в одиночестве.
А после случилось сразу две вещи. В пяти сотнях ярдах от них появилась четверка всадников на взмыленных лошадях, а мимо Шерон пронеслось насекомое и это заинтересовало ее куда сильнее, чем копья летучей кавалерии герцога.
Насекомое оказалось саранчой.
Указывающая посмотрела туда, откуда оно прилетело. Из-за каменистых плоских холмов, поглощая свет, медленно и неотвратимо, точно океанская волна, ползла охряно-коричневая стена песка.
Ирифи пришел в пустыню.
Самыми ценными вещами в отряде Ярела, капитана первой роты «Серых клинков» Небесного дворца Эльвата были: огромная корзина, доверху заполненная крупной солью, и такой же по размеру кувшин, залитый терпким эльганским медом. Их лично вручила ему госпожа Кария, передавая «подарок» от имени его светлости.
Это случилось, когда стража, что стояла на Бирюзовых воротах, перестала кричать. Когда, после того как их ослепили, ибо не нужны глаза тем, кто так легко впускает и выпускает из дворца чужаков. Залили раны расплавленной серой, рубили, рвали их плоть, а затем, после двух часов пыток, разорвали четырьмя туаре, надрезав казненным сухожилия на ногах и руках. Кроме стражников наказали еще много людей, включая служанок, что видели странную беловолосую женщину, но не сообщили об этом, как должно.
Герцог лично наблюдал за казнями, и никто не удостоился милости быть задушенным бирюзовым шнурком.
– В корзине ты привезешь голову той, что убила любезного нашему сердцу Бати. А кувшин на тот случай, если Шерон откажется вернуться. Тогда и ее голова нужна моему повелителю, – приказала Кария.
– И не появляйся без них, – предупредила госпожа Яс, откусывая от миндальной пастилки.
Это указание было излишним. Он знал, что не сможет въехать в ворота Небесного дворца, не выполнив волю герцога.
Ярел пообещал исполнить приказ, но собирался нарушить его. Шерон живой в Эльват не вернется. Даже если она будет ползать на коленях, целуя его сапоги, Ярел обязан ее убить.
Когда-то старая женщина, в чьи волосы оказались вплетены сотни монеток стран, о которых давно никто не помнит, предсказала Ярелу, что он умрет от руки чужестранки. Той, что видит иное, страшное для любого человека, и за кем идут чудовища.
Та женщина была мудра и никогда не ошибалась в словах, что наговаривали ей духи. И поэтому, когда Ярел увидел Шерон, он понял, о ком шла речь. Перед ним было чудовище, что способно тревожить мертвых. Летос – страна варваров и дикарей, людей, пожирающих собственных детей во время долгих зим, убивающих соседей в ночь, когда солнце вопреки воле Шестерых не уходит за горизонт. Варваров, не умеющих читать, не знающих мытья и бегающих по улицам обнаженными. Так говорили знающие люди, и Ярел склонен был им верить. Она оставалась жива лишь по прихоти герцога, что забавлялся новым приобретением для своего странного зверинца.
Встреть Ярел Шерон сам, он бы без колебаний снес ей голову мечом, ничуть не жалея об этом. Но ему пришлось лишь арестовать ее, а после, после быть вежливым, как хотел того Бати.
Наимудрейший. Осторожнейший. Сколопендра Эльвата, контролировавший жизнь целой страны, подчинявшийся лишь воле его светлости, способный в одиночку справиться с десятком опытных бойцов. Он умер в зубах твари с Летоса, здорово посмеявшейся над ним, обглодавшей его череп.
