Дурацкая смерть. Хуже нельзя и пожелать. И герцог гневался. За то, что Бати умер, за то, что не предусмотрел, за то, что женщина, выродок человечества, нарушила слово и сбежала из гостеприимного дворца, выставив Азима Эш-Тали глупцом. Плюнула ему в протянутую ладонь, и теперь Ближайшие, Достойные и Уважаемые могли задуматься, так ли влиятелен их Повелитель, Опора трона и Надежда на будущее, раз не в состоянии удержать даже слабую женщину? Которая еще и украла у него.
Ярел перетряхнул весь город и не стеснялся в способах получать ответы. Он отправил гонцов во всех направлениях, сулил золото и пытки, наблюдал и ждал. Терпеливо ждал, пока не проверил каждый слух, каждую догадку, пока советники и мудрейшие мужи не сложили вместе все факты и не поняли, как беглянки смогли покинуть Эльват.
И только тогда Ярел выступил, собрав всю свою роту, сто верных бойцов, и еще столько же люда, что помогли бы им перейти дикие земли: караванщиков, погонщиков, слуг и следопытов. Они шли по старым следам, но с каждым днем нагоняли беглецов, и наконец Шестеро свели их дороги.
Сейчас Ярел стоял вместе с двумя лейтенантами возле ворот даирата и слушал перепуганную госпожу Ай Шуль, что рассказывала о женщинах, скрывшихся в городе мертвых.
– Кто из них сделал это? – спросил он, кивнув на тела воинов, лучших всадников отряда, лежавших на земле, пронзенных стрелами.
– Госпожа Кларисса. – Она обернулась, глядя на ползущий вал желтой пыли, уже заставивший потускнеть солнце. – Но если почтенный господин позволит сказать, то примите совет от женщины, что ходит через эти места уже двадцать пять лет. Надвигается буря, я не видела таких здесь, да еще в это время года. Лучше вам переждать с караваном, даират большой, людям будет тяжело, да и не найдете вы врагов его светлости. Они не смогут скрываться там вечно, а выход один. Когда закончится вода, преступницы вернутся, и вы схватите их.
Ярел понимал всю разумность ее слов, но герцог требовал немедленных действий, а не долгой осады. Указывающая могла пойти на любую подлость, сбежать, улететь, скрыться на той стороне. Он не собирался так рисковать и был уверен, что сто ветеранов, закаленных в боях и походах, в состоянии найти глупых женщин, даже если вокруг ненастье.
Он отослал Ай Шуль, настоятельно посоветовав оставаться ее каравану на месте, и вместе с лейтенантами и другими людьми вошел в город, сказав:
– У ворот оставить усиленную охрану. Разбиться на пятерки. Не разбредаться. Найдите мне их, живыми или мертвыми, даже если вам придется переворошить каждую могилу.
Женщины ждали сойку возле ног безобразного колосса, тянувшего руки к потемневшему небу. Бланка сидела на горячей земле, разглядывая нити, колыхавшиеся из-за поднявшегося ветра, а Шерон металась по улице, словно встревоженная кошка.
– Довольно много солдат, – сказала вернувшаяся Лавиани. Расползаются по всему городу, один раз чуть не наткнулись на меня. Я собираюсь делать трупы, девочка.
– Всех даже ты не убьешь.
– К сожалению. Но их надо отвлечь, заманить в другую часть даирата. Тогда мы сможем уйти, перебив тех, кто стоит на воротах.
– А что потом?
– Потом я возьму Ай Шуль за горло, украду туаре, призову на помощь Шестерых. Не знаю, но мы скроемся под прикрытием бури. Она может бушевать неделю или две.
– И убьет нас на открытом пространстве, – возразила Шерон. – Мы не покинем даират, пока бушует ирифи. Слишком опасно.
Лавиани поняла это по-своему.
– Значит, убьем их всех, раз уж им так захотелось до нас докопаться, рыба полосатая. Или я убью. Спрячьтесь, пока все не кончится. Лучше в той башне, забравшись куда-нибудь повыше и укрывшись за склепами.
– Я вряд ли способна лазить по стенам, – проронила Бланка.
Лавиани недовольно уставилась на нее:
– Придется учиться.
Шерон обреченно покачала головой:
– Ты не понимаешь. Я говорю о другой опасности ирифи. О том, кто приближается вместе с бурей.
– Да-да. Я помню, ты видела саранчу… – Сойку больше заботили вооруженные до зубов воины.
– Ирифи идет. Сейчас не время для него. В тот раз с ними пришли сулла, пришли после того, как статуэтка сияла. И тогда Бланка лишь посмотрела на Эльват, а в этот раз ее взгляд распространился гораздо дальше, и сил она потратила больше. И привлекла внимание существ той стороны. Они убьют всех, кого найдут.
– Значит, нам это на руку. – Лавиани оценивала опасность, но буря лишь приближалась, а убийцы герцога были уже на улицах. – Мне меньше работы останется, если чудовища сожрут их всех. Скройтесь. Затаитесь. Я выманю их, уведу так, чтобы, если придут твари, а они придут к ней, – кивок в сторону Бланки, – ты смогла не отвлекаться на солдат. Твое дело сражаться с чудовищами, а уж с людьми я как-нибудь сама справлюсь.
Шерон посмотрела на сойку мрачно, зная реакцию на свои следующие слова:
– Мне надо вернуться на стоянку. Там много людей, и когда…
– Вот только дурой не притворяйся, рыба полосатая. Твари если и придут, то за рыжей. И ты все равно не пройдешь через ворота, мимо солдат. Караванщики всегда рискуют, к тому же они собирались сдать нас. Пойми, наконец, что ты не можешь спасти всех людей, с которыми сводят тебя дороги. Им придется выживать самостоятельно.
– Я могу попытаться.
– Не в данном случае. Ты в ловушке в городе мертвых.
Сойке показалась, что она услышала голоса – подняла руку, и почти минуту все трое молчали, пытаясь в вое разыгравшегося ветра, проникающего в каждую щель, понять, как далеко опасность.
– Возьми. – Лавиани протянула Шерон браслет и, заметив, как та сделала шаг назад, повысила голос: – Бери! Ну?! У тебя нет больше времени на осторожность, а он поможет выжить, если станет совсем худо. Мильвио был бы не против, я уверена.
И конечно же заметила, как девушку передернуло от отвращения, когда она застегивала браслет некроманта на левом запястье, и как старается дышать осторожно, точно ее ребра сломаны и каждый вдох причинял боль.
Шерон посмотрела на нее, и та сохранила спокойное выражение на лице, хотя вид указывающей, глаза, которые стали белыми пятнами, без зрачков и радужки, могли напугать кого угодно. Даже сойку.
– Я буду оставлять знаки на стенах, – сказала Шерон. – Стану рисовать стрелки, куда тебе идти. Ты увидишь мои метки.
– Да, – кивнула Лавиани. – Теперь я это умею. Все. Уходите. Карифцы слишком близко.
Они обыскивали дом за домом, тревожа мертвых, улицу за улицей, квартал за кварталом. Тщательно и внимательно, медленно продвигаясь вперед, оставляя на перекрестках людей, чтобы никто не проскользнул мимо, и лишь потом переводя их на следующие точки.
Вокруг были только мертвые. Они лежали в саркофагах и нишах, наблюдали за бесцеремонными чужаками пустыми глазницами и скалились из мрака, стоило отблеску факела упасть на останки.
