Шерон удивленно откинулась назад:
– Заблудившийся? В Карифе? На другой части материка? Вы серьезно?
– Это Эльват, милая Шерон. Вы чужестранка, поэтому не знаете одну интересную особенность нашей столицы – здесь можно найти многие редкие вещи. Что вы на это скажете?
– Лишь что надеюсь, заблудившегося вы не найдете. Не потому, что я лгу. А потому, что такие существа опасны для всех и их очень тяжело убить обычным людям. Обычными способами.
– Я запомню ваше предостережение. Ну, допустим, вы указывающая. Что же забыла такая, как вы, столь далеко от герцогства синих огней? Разве не ваш долг, не ваша обязанность защищать Летос от порождений Катаклизма? Здесь, в нашей благословенной стране, люди, умирающие ночью, не возвращаются к живым в виде чудовищ.
«Зато у вас есть свои чудовища», – подумала Шерон, вспоминая сулла, а вслух сказала:
– Я просто путешествую, господин. Всегда мечтала увидеть большой мир.
– Может, и так. Но ваше путешествие на много месяцев задерживается в Эльвате. Меня это беспокоит.
– Почему?
Бати сложил пальцы «домиком», немного подумал и достал из рукава стальную брошь в виде грифа. Она была в сумке Тэо, которую Мильвио забрал с собой после того, как друзья решились уйти из Шой-ри-Тэйрана, не дождавшись возвращения акробата. И ею Шерон закалывала волосы, когда пришли стражники.
– Знаете, что это?
– Заколка.
Девушка заметила кривую нехорошую усмешку на лице Ярела.
– У герцога Эш-Тали, Стилета Пустыни, деда нашего правителя, было четыре жены. Одна из них, Ясмин, Любимейшая из Четырех, которую многие запомнили, как Ту-что-даровала-воду, Восстановившая Женский Угол, вместе с мужем штурмовала Эль-Ас, защищала оазис Нура, спасла кочевой народ тагоров от мести дагеварцев. Ее чтят и любят в нашей стране. И, когда она умирала от яда, что прислали ей вместе с письмом, все герцогство плакало и облачилось в шафрановые одежды. Эта брошь – ее символ. Каждая из дочерей Ясмин получила такую в день замужества. И каждая из них передала подобные своим дочерям, когда те нашли себе мужей. Эта принадлежит Захире да Монтаг, старшей сестре его светлости, герцогине Горного королевства.
– Не имела удовольствия быть с ней знакомой.
– И вместе с тем я нахожу вот это. Что мне прикажете думать?
– Она из вещей моего друга, пропавшего в Туманном лесу. Это все, что я знаю. Как он ее получил – не ведаю. Вы можете написать герцогине и узнать, почему она отдала ее ему.
– В знак благосклонности, полагаю. – Бати убрал брошь обратно в рукав, не собираясь возвращать. – Вы могли бы солгать, что дружны с герцогиней.
– Могла бы, – признала Шерон. – Но это глупая ложь, которую легко проверить.
– Ах, не все в наше время понимают это. Ярел считает, что вы хотели воспользоваться украшением, чтобы проникнуть во дворец. Подобраться к владетелю.
Указывающая устало вздохнула:
– Это не так.
– Возможно, вы опасны, милая Шерон.
– Опасна? – Она подалась вперед. – Тогда вы очень смелы, господин Бати. Пришли ко мне лишь с одним телохранителем. Ведь я во дворце? Во дворце герцога. Того, кого вы защищаете. Не думали, что все случившееся – лишь цепь подстроенных мною событий, чтобы оказаться здесь? Что вы сами меня провели через ворота, и до его милости мне осталось пройти совсем немного? Что мне мешает закопать вас в песок, раз я столь опасна, и отправиться блуждать по коридорам, убивая всех направо и налево, пока не найду правителя?
Бати снова улыбнулся, ничуть не встревоженный ее словами:
– Ничто. Я просто сижу в приятной компании, пью кальгэ и пока не вижу в вас никакого зла. Поверьте, я чувствую его в людях сразу. Не думаю, что вы способны на кого-то напасть, иначе бы уже сделали это. И герцог вам явно ни к чему. Но мое мнение ничего не значит. Указывающих в Карифе не видели больше четырехсот лет. Люди, подобные вам, обладают магией, а значит – опасны. А все опасные вещи в Эльвате стараются держать под контролем. Или уничтожать. Ради безопасности страны и его светлости. Вы меня понимаете?
– Я словно в глупом сне, господин Бати. В мой дом пришли солдаты, меня посадили в тюрьму, угрожали пытками, теперь это… Все ваши предположения пока лишь предположения. Сами же сказали, я не зло.
– В вашем доме погиб сулла. Возможно, не один. Он мертв, милая Шерон. А вы живы, что крайне необычно и вызывает обоснованное беспокойство. По всем книгам, указывающие не могут справиться с такими созданиями, а вот те, кого называли некромантами – вполне.
Девушка думала о том, как Бати узнал про сулла, а тот, аккуратно поставив чашку на маленький низкий столик, встал.
– Идемте, милая Шерон. Я кое-что вам покажу.
Она последовала за мужчиной в женской одежде, спиной чувствуя, как Ярел сверлит ее взглядом, отставая лишь на шаг.
За абрикосовыми деревьями обнаружилась маленькая металлическая калитка, ведущая в следующий сад с огромным аквариумом, занимавшим большую часть открытого двора. Внутри Шерон не увидела ни одной рыбы из-за мутноватой воды.
Павильон из ярко-желтого камня встретил ее неожиданной прохладой, солнечным светом, текшим через узорчатую стеклянную крышу, под которой на цепях висела странная длинная балка, протянувшаяся через весь немаленький зал. Множество вещей под прозрачными колпаками привлекли ее внимание.
– Сапоги? – удивилась Шерон, подойдя к первому предмету и разглядывая сильно истрепанную обувь с развалившейся подошвой и торчащими из нее гвоздями.
– Герцоги Карифа собирают интересную коллекцию редких вещей из прошлых эпох. Эти сапоги принадлежали Войсу. Почему вы улыбаетесь?
Она действительно улыбалась, представив, как смеялся бы Мильвио, узнай он о том, какой ценностью считают его старую обувь, и подумала, что, наверное, выглядит глупо.
– Простите. Сложно поверить в подобное. Прошла тысяча лет… А здесь?
Локон длинных золотистых волос, украшенный золотой кружевной сеточкой, покоился по соседству с сапогами.
– Волосы Лавьенды, волшебница подарила их основателю прежней династии нашего государства в знак своего расположения и защиты.
Указывающая пошла вдоль стены, рассматривая экспонаты. Кольца, оружие, кристальные шарики, тарелки, кувшины из бронзы, загадочные жезлы, истлевшие книги, одежду. Большой открытый саркофаг из красного в прожилках гранита, отполированного до зеркального блеска, в котором покоилась мумия в золотой, украшенной изумрудами витой короне. Знамена Дагевара, истрепанные и обгоревшие по краям. Тяжелая броня, покрытая черными шипами, делавшая воина, облаченного в нее, похожим на чудовищное насекомое. Амулет из голубого кристалла, в котором, казалось, плещется целое горное озеро, отражавшее от своей поверхности солнечные блики. Шерон даже приблизила к нему глаза, стараясь понять, не показалось ли.
