Это верно. Дэйт нередко встречал таких. В их западных горах множество обнищавших родов, чьи сыновья добывают себе славу на поле мечом.
– У тебя есть вода?
– Протяните руку, сиор.
Он нащупал пальцами флягу, которую дал треттинец.
– Воды у нас сколько угодно. А вот с едой негусто. Пока вы лежали, я смог разжиться кое-чем в их лагере. Хватит на несколько дней, если затянуть пояса. Не так много, как хотелось бы…
Дэйт напился, закрутил крышку фляги и спросил:
– Оружие?
– При вас остался кинжал. У меня мой меч и кинжал. Еще есть кирка, которую я прихватил из ящика с инструментами.
– Сойдет за молот, – буркнул воин. – Свет?
– Три факела и ваш артефакт, тот, что был на поясе. Он здесь. У меня. Но не думаю, что сейчас разумно его пробуждать. Свет могут увидеть дозорные фихшейзцев.
– Мосты обрушены, отряд считает меня погибшим, а значит, Тавер, если он оправится от раны, или же мастер Харги поведут людей по намеченному маршруту. Это хорошо. И нам тоже надо выбираться наверх. Пойдем по тому же пути, что пришли сюда.
– Это исключает удачный исход, – возразил треттинец. – Сверху несут камень, бревна: враги хотят отстроить переправу. Дорога одна, военных постов много, мы не сможем пройти незамеченными. А когда нас увидят, то затравят, точно свора псов.
– Предпочитаешь остаться здесь, воровать у фихшейзцев еду, пока они не поймут, что переход через пропасть не воссоздать снова, а после, когда уйдут, выйдешь следом за ними?
– Боюсь, им потребуется время, чтобы осознать тщетность своих усилий. Я не хотел бы провести многие месяцы во мраке.
– Тогда какое у тебя предложение?
– Перебраться на другую сторону Улыбки Шаутта, сиор.
Ничего более нелепого Дэйт не мог бы услышать.
– Ты украл у фихшейзцев не только кирку, но и крылья?
– …Есть еще один мост.
Дэйту показалось, он ослышался.
– Его построили в глубине пропасти – там изначально проходила дорога, затем заброшенная…
– И о нем, конечно же, никто не знает. Никто в моей стране, парень! А ты, чужеземец, обладаешь утраченным секретом?
– Прошлое вещь хрупкая и ненадежная, сиор. Оно забывается за одно поколение, и со времен Катаклизма забыто слишком многое. Остаются лишь старые книги, которые иногда переписывают добрые люди, чтобы сохранить память для потомков. В одной из таких я и прочитал о древней дороге.
– И почему же ты не сообщил об этом раньше?
– Раньше, сиор? Некоторые тайны должны оставаться тайнами. Их нельзя доверять большинству.
Начала болеть голова, и Дэйт зло подумал, что с трудом верит в эту историю. Нет никаких, шаутт бы их проклял, новых мостов! Это невозможно!
– Если нам удастся перебраться, – продолжил треттинец, – полагаю, мы догоним отряд: они не могли уйти далеко, обремененные ранеными, провиантом и топливом.
Это звучало, по меньшей мере, заманчиво. И Дэйт сказал:
– Допустим, книга, которую ты прочитал, не врала. Но это значит, переход могут обнаружить и наши враги.
– Сомневаюсь. По записям, волшебники делали его для себя. И только они им пользовались. Путь к нему довольно сложен: вряд ли можно его обнаружить, если точно не знаешь, где искать. По крайней мере, раз вы никогда не слышали о том, что кто-то нашел эту дорогу. Но, думаю, сиор, мы должны попытаться пройти по ней.
– Мы не волшебники, – напомнил Дэйт.
– Я помню, сиор. Но мы почти в безвыходном положении, и, вполне возможно, это наш единственный шанс на спасение. Я хотел бы воспользоваться им, а если не получится, то мы всегда сможем пойти известным путем и рискнуть пробиваться через посты и патрули фихшейзцев.
Дэйт и сам понимал, что у них лишь два варианта.
– Хорошо. Давай сделаем так, как ты предлагаешь.
Факелы впереди то и дело приходили в движение. Огонь исчезал, когда люди скрывались за массивными сталагмитами, и тогда был виден лишь теплый свет, а затем снова появлялся, медленно проплывая через каменный лес.
– Четверо, – сказал Дэйт, наблюдая за этими перемещениями. – Или даже больше, если есть те, кто не несет факел. Что они там делают, хотел бы я знать.
Мильвио сидел на камне, опираясь рукой на гарду полуторника, и, опустив голову, смотрел в землю. На его поясе висел тот самый когда-то оглушивший Дэйта массивный охотничий рог.
– Альмандины, сиор. Здесь пещера выплевывает их на поверхность. Очень красиво, особенно когда на гранях минералов танцует свет.
– Считаешь, они пришли сюда, чтобы любоваться красотой?
– Скорее, нажиться и продать, когда выберутся, – усмехнулся треттинец.
– Это не самый дорогой и редкий камень.
– Для солдата, сиор? Все равно что найти под ногами раскиданные марки. Сгодится ничуть не хуже, чем трофеи с тел бедняг, которым не повезло проиграть сражение. Если Горному герцогству не важно, что какие-то проходимцы грабят его недра, то предлагаю подождать, когда они наберут добычи и отправятся обратно в лагерь. Драться с ними нет нужды.
Дэйт мрачно потер шишку на голове:
– Далеко до твоего прохода, Мильвио?
– Он за гранатовыми друзами, сиор.
– То есть они могут его легко обнаружить. А уж когда в лагере пройдет слух… Или я не знаю солдат, или уже спустя несколько часов большинство будут знать, что кто-то из умников раздобыл камни. Потянется цепочка охочих разбогатеть, несмотря на приказы командиров и запреты сержантов. И кто-нибудь наткнется не только на камни, разумеется, если все, что ты считаешь правдой, таковой и является на самом деле.
– Сиор мне не верит?
Прежде чем ответить, Дэйт, посмотрел назад, на узкий, грубо вырубленный коридор, по которому они пришли, пробравшись мимо двух патрулей. Ему все время чудились шаги, топот солдатских ботинок, и в ушах постоянно звенела сталь – все-таки удар по шлему не прошел для да Лэнга без последствий.
– Сиор верит, что ты веришь. Не вижу причин, чтобы ты врал в такой ситуации, особенно когда спас меня. Но сиор с сомнением относится к старым книгам. Иногда те, кто их пишет, свои незнания заменяют выдумкой. Однако мы сейчас говорим о том, что, если они отыщут спуск к еще одному… – Он с трудом заставил себя это сказать: – Мосту?
– Я бы не ввязывался в ненужный бой и предпочел обойтись без лишних убийств, сиор. Если кого-то из нас ранят или эти люди поднимут тревогу, мы можем вообще никуда не уйти. А вот понять, что трещина в камнях – туннель, да еще именно тот, по которому им следует двигаться, рискуя жизнью… Этого не может произойти случайно, сиор, надо точно знать свою цель. В этих пещерах подобных трещин – сотни и тысячи. Мне не показалось, что солдаты большие любители залезть в каждую из них. Подземелий боятся. Никто не хочет застрять в узкой шахте навсегда или свалиться в провал между камнями…
