Когда переродившийся увидел силуэт мертвой, то встрепенулся, реагируя на движение, чуть приподнялся, но, поняв, что перед ним не та, кого он ждал, вновь застыл. Чтобы его не тревожить, Шерон заставила умершую сесть на корточки и не шевелиться. Пока ей нужно лишь наблюдать за ним.
Безногий тем временем забрался по лестнице на второй этаж и рылся среди обломков рухнувшего потолка. Стилос был где-то там, и девушка заставляла слугу поторапливаться. Наконец мертвые пальцы нащупали оружие в серой пыли, под кусками штукатурки.
– Спешите, – сказала она, и игральные кости покатились прочь.
Безногий полз в нужном направлении, отчаянно работая руками и держа стилос в зубах. Она все время контролировала его в пространстве, чтобы вывести к нужной точке.
От косточки оставалась четверть, следовало торопиться.
Кубики подкатились к мертвой женщине, и та взяла их в руку, сжимая в кулак, отчего плоть на ее пальцах тоже начала насыщаться белым светом. Это не укрылось от внимания дробителя, и тот поднялся, пытаясь понять, что происходит.
Оживший труп не казался ему опасным, но белый свет вызывал тревогу. В нем была новая сила Шерон, и она передавала ее служанке, вливая до того шаткого предела, когда мертвая оболочка едва могла удерживать в себе столько мощи.
Указывающая упала на пол, выгибаясь дугой, ногтями впиваясь в собственные ладони, потому что мертвая теперь была точно большая ядовитая змея, схваченная за хвост и пытавшаяся то ли вырваться, то ли укусить охотницу. И Шерон чувствовала, как «хвост» выскальзывает из рук, а зубастая пасть почти дотянулась до лица.
Девушка теряла контроль над своей служанкой, а потому не мешкала и бросила ее вперед, навстречу дробителю. Мертвая уже вся сияла белым светом, и плоть ее таяла с каждым шагом.
Дробитель сам себя загнал в ловушку, коридор оказался слишком узок, позади твари стена, и избежать встречи с сияющим телом не было никакой возможности.
Бег, прыжок, крепкие объятия мертвых рук, оплетающих чудовищную голову.
Шерон шевельнула мизинцем, высвобождая силу, заключенную в марионетке. На мгновение ночь стала белой, даже сквозь сомкнутые веки, даже через чужие глаза. Загремел тяжелый гром, ударивший в стороны, сминая ближайшие к нему преграды, руша колонны, карнизы и выбивая каменную крошку из поверхностей.
И девушка бросила в атаку Безногого.
Он ждал на втором этаже, возле выбитого теперь окна, и, получив приказ, встрепенулся. Перевалившись через подоконник, рухнул на загривок оглушенного дробителя, с которого свет сжег всю его броню.
«Руками» Шерон Безногий воткнул стилос в незащищенную спину врага, и тот тысячью белых искорок рассыпался по крылу Скарабея.
Она немного жалела, что мертвая погибла при взрыве, с ней бы вся охота продвигалась гораздо быстрее. Теперь же приходилось перемещаться ползком, это тратило драгоценные минуты и съедало силы.
Конечно же все прошло бы куда легче, если бы Шерон осмелилась дать Безногому чуть больше воли, а не держала его на коротком поводке.
Но она боялась, что потеряет над ним контроль, а тело оказалось слишком хрупким для неопытного некроманта, чтобы затем обуздать его во второй раз. Совершенно незаметно для себя ученица Йозефа стала Безногим, ощутила его руки, его сводящий с ума нечеловеческий голод и ненависть, которую он испытывал к той, что пробудила его, подчинила себе.
Он был псом, опасным и диким, который с удовольствием бы разорвал ее на части, если бы магия дала ему такую возможность. Шерон – Безногий хотела убить себя, но могла лишь ползти и делать то, что приказывают.
Игральные кости сейчас стали ее ищейками. Они вели за собой, показывая мертвому правильное направление. Кубики находили чудовищ, а Шерон руками Безногого отправляла их на ту сторону, втыкая стилос в созданий, которые никак не реагировали на мертвеца, считая его не больше чем предметом.
Приходилось признать, что в данной ситуации она нашла относительно легкий способ решения проблемы, хотя и чувствовала, что лихорадка, так долго спавшая, вновь начинает пробуждаться. Побочный эффект дара некромантов, и не было на свете того, кто бы мог научить ее справляться с этой болезнью.
Девушке потребовалось два часа, чтобы найти и разобраться с оставшимися заблудившимися в крыле Скарабеев.
Сорок два создания – гораздо больше, чем когда-либо убивали указывающие за одну охоту.
Когда все закончилось, она осторожно поднялась, выйдя из укрытия. Ученицу Йозефа пошатывало, голова кружилась, и она увидела себя зрением Безногого, ждавшего за углом.
Очень уставшая, как будто высохшая, ее бил слабый озноб, одежда порвана, в бурых пятнах, испачкана песком. Скулы стали острее, темные торчащие в разные стороны волосы поседели от серой пыли, на губах и подбородке уже успела засохнуть кровь, и Шерон даже не заметила, когда в носу лопнул сосуд. Но хуже всего выглядели глаза – без зрачков и радужки, горящие белым светом и совершенно жуткие. Пожалуй, указывающая сама бы испугалась себя в иной ситуации.
Безногий, приподнявшись на локте, протянул истлевшую руку, отдавая стилос. Он выполнил то, что от него требовалось, больше был не нужен, но указывающая не спешила разрывать с ним связь. Ей следовало убедиться, что все действительно закончилось.
– Защищай меня, – сказала она, чуть «отпуская» контроль, давая ему возможность действовать самостоятельно и вполне осмысленно для той задачи, что ему назначила.
Он полз впереди, неприятно шелестя сухой плотью, порой скрежеща на камнях, когда касался их открывшимися костями. Чудовищный кладбищенский паук, находиться рядом с которым неприятно и хотелось только одного – заставить его замереть и больше уже никогда не просыпаться.
– Шестеро, к чему я пришла, – тихо прошептала Шерон.
Они вышли в горячую южную ночь, под бесконечный перезвон цикад и мерцание звезд. Девушка глубоко вдохнула и постояла несколько минут, прислушиваясь к умиротворяющим звукам, никак не сочетающимся с теми, кто несколько лет жил в этой части дворца.
Теплая ночь в середине месяца Меча, а на ее родине сейчас холодная золотая осень, море безумствует и норовит постучать в двери прибрежных домов. В данный момент герцогство Кариф и герцогство Летос были похожи лишь одним – и там и там появлялись заблудившиеся.
До арки она добралась без приключений, никто не думал нападать из мрака. Кости ждали здесь и с нетерпением, точно маленькая собачонка, попросились на руки. Она подняла их с земли, ощущая тепло, сохранившееся на гладких поверхностях.
– Спасибо.
Скатила в карман сумки, приказала Безногому оставаться на месте, вошла во дворик, где все так же перекликалась металлическая многоголосица вбитых ею гвоздей. Бросив взгляд через закрытую решетку, она увидела синие отблески пламени и с разочарованием закрыла глаза на несколько долгих мгновений.
Где-то скрывался еще один (или не один). Тот, кого она не учла и кого не смогли найти кости.
